==n

БЕЛОРУССКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

Институт истории имени М. Н. Покровского

Акад. Н. М. НИКОЛЬСКИЙ

ИСТОРИЯ
ДОКЛАССОВОЕ ОБЩЕСТВО
ДРЕВНИЙ ВОСТОК
АНТИЧНЫЙ МИР

УЧЕБНИК
ДЛЯ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ 5-й ГОД ОБУЧЕНИЯ

Допущен коллегией Наркомпроса РСФСР

ГОСУДАРСТВЕННОЕ
УЧЕБНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

МОСКВА 1933

{}

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА.

Учебник по древней истории для средней школы издается впервые.
В связи с трудностями составления такого учебника и необходимостью его проверки на практической работе в школе учебник этот на ближайший учебный год допускается коллегией Наркомпроса с тем, чтобы по внесении в него всех полезных дополнений и изменений сделать его стабильным.

I. ВВЕДЕНИЕ.

1. Что такое история? Народы нашего Союза сейчас живут не так, как жили до Октябрьской революции. До Октябрьской революции не было советской власти, а была царская власть. Тогда рабочие и крестьяне жили в бедности и нужде, принуждены были работать на капиталистов и помещиков, не имели никаких прав в управлении государством. А теперь в нашем Союзе помещиков и капиталистов нет. Октябрьская революция свергла господство помещиков и капиталистов и лишила их награбленных богатств. Октябрьская революция передала всю власть рабочим и трудящимся крестьянам, которые под руководством коммунистической партии, по заветам Ленина, строят социалистическое общество.
Значит, со времени Октябрьской революции у нас произошла огромная перемена. Перемены в жизни человеческих обществ происходили и раньше; они происходили постоянно с тех пор, как на земле появились первые человеческие общества. Эти первые общества не были похожи ни на наше социалистическое общество, ни на капиталистическое общество. Тогда жизнь людей во многом походила еще на жизнь животных. У людей тогда не было никаких орудий, кроме дубин и грубо обделанных камней. Тогда люди с величайшим трудом и с постоянной опасностью для жизни добывали себе пищу. Они жили небольшими группами, все добывали и делали сообща. Тогда не было еще классов и классовой борьбы.
История — это наука, которая изучает, как и когда появились первые человеческие общества, как и когда появилось между людьми неравенство и возникли классы, как началась в классовых обществах классовая борьба и как она велась и ведется вплоть до нашего времени. Изучение классовой борьбы — это самая главная задача истории. Классовая борьба — это движущая сила исторического развития, всех исторических изменений, всех исторических событий.
Значит, история не только рассказывает, как происходили изменения в жизни людей, но также объясняет, почему происходили разные перемены. Мало этого, история учит, какие перемены должны произойти и произойдут в будущем. Вот теперь во всем капиталистическом мире происходит кризис. Этот кризис был предсказан нашей марксистской исторической наукой. Эта наука предсказывает, что капиталистический строй в скором времени и в Европе, и в Америке, и в других странах рухнет. И там должна произойти пролетарская революция, какая произошла у нас в октябре 1917 г.
Такой точности, такого совершенства историческая наука достигла благодаря трудам гениальных ученых — Маркса, Энгельса и Ленина. Маркс, Энгельс и Ленин были не только гениальными учеными, но и гениальными революционерами. И именно потому, что они были революционерами и не отделяли истории от классовой борьбы, они поняли, как, почему и куда идет история, и создали единственно правильную марксистскую историческую науку. Марксистская историческая наука на основе изучения прошлого предвидит будущее. Марксистская историческая наука поэтому имеет огромное практическое значение. Она помогает нам строить социализм. Она помогает зарубежным пролетариям бороться против угнетательского капиталистического строя. Она поможет им совершить победоносную пролетарскую революцию и захватить власть, как это сделали наши пролетарии под руководством гениального ученика и продолжателя учения Маркса и Энгельса — Владимира Ильича Ленина.
2. Классовая борьба в истории. Вся история человеческих обществ со времени образования классов наполнена постоянной и упорной классовой борьбой. Угнетатели и угнетаемые находились в постоянной вражде друг с другом, вели то скрытую, то открытую борьбу. Когда классовые противоречия особенно обострялись, тогда классовая борьба превращалась в вооруженную борьбу между угнетенными и угнетателями. Происходили революции, которые приводили к коренному переустройству общества. Так феодальный строй, существовавший в Европе до капиталистического строя, был уничтожен в европейских странах революциями.
Когда образовался капиталистический строй, то классовая борьба приняла особенно ожесточенный характер. Против буржуазии повел и ведет борьбу промышленный пролетариат. Пролетариат в капиталистических странах не имеет ничего, кроме своих трудовых рук и тех цепей, которыми сковала его эксплоатация капиталистов. Пролетариат борется за уничтожение капитализма — за уничтожение частной собственности на землю и капиталы, за уничтожение эксплоатации человека человеком, за уничтожение классов, за построение бесклассового социалистического общества. Он достигнет этого посредством пролетарской революции и установления диктатуры пролетариата.
В нашем Союзе пролетариат под руководством коммунистической партии совершил величайшую в истории Октябрьскую революцию. Теперь под руководством коммунистической партии и ее вождя, тов. Сталина, лучшего ученика Маркса, Энгельса и Ленина, пролетариат строит в нашем Союзе бесклассовое коммунистическое общество. И в тех странах, которые еще находятся под гнетом капитала, коммунистические партии также руководят революционной борьбой пролетариата и всех трудящихся. Боевым, руководящим штабом революционной борьбы всех коммунистических партий является Коммунистический Интернационал.
Кризис потрясает сейчас капиталистический мир. Надвигается и там последний решительный бой между буржуазией и пролетариатом. Когда этот бой разразится, когда пролетарии опрокинут власть эксплоататорских классов, тогда социализм победит во всем мире.
3. Откуда мы знаем о прошлом? Чтобы понять, как произошли классы, как началась классовая борьба, как она развивалась, как она приводит к пролетарской, социалистической революции, надо изучить историю. Надо изучить историю с самого начала — с появления первых человеческих обществ, с эпохи доклассового общества.
Откуда же мы узнаем историю? Мы узнаем историю из различных памятников старины. Одни памятники — письменные. От прежних времен и прежних народов сохранилось много письменных памятников всякого рода — документов, записей о событиях (так называемых летописей), записок и сочинений политических деятелей, писателей, ученых и т. д.
Эти письменные памятники хранятся в архивах и музеях.
Кроме письменных памятников старины есть еще вещественные памятники старины. Это всякого рода орудия производства — инструменты, земледельческие орудия; предметы домашнего обихода; оружие, украшения, произведения искусства — картины, статуи, остатки древних зданий, — и, наконец, предметы религиозных культов. Эти вещественные памятники хранятся в музеях. Для истории особенно важное значение имеют те вещественные памятники, которые уцелели со времен доклассового общества. В доклассовом обществе не было письменности, и потому для его истории главнейшим источником являются вещественные памятники.
Вещественные памятники находят обычно в земле засыпанными песком и глиной. Есть специалисты, археологи, которые умеют разыскивать места древних человеческих поселений, раскапывают их и находят там иногда даже остатки целых древних городов.
У нас в Союзе имеются большие архивы, в которых хранятся документы и другие письменные памятники истории народов Союза до Октябрьской революции и после Октябрьской революции. Есть также и большие музеи, где, кроме документов, также собраны вещественные памятники, отрытые археологами на всей территории Союза и оставшиеся не только от предков народов Союза, но также и от многих других народов, населявших в древности нашу страну.
Самые крупные музеи: Музей революции в Москве, Исторический музей в Москве, Музей изобразительных искусств в Москве, Эрмитаж — в Ленинграде, Русский музей — в Ленинграде. Когда мы будем знакомиться с историей древних народов, мы будем указывать, в каком музее можно увидеть памятники, оставшиеся от древних народов.
4. Как считается время в истории? Чтобы ясно представлять себе историю, надо знать, когда происходил у разных народов переход от доклассового общества к классовому, когда происходили важнейшие моменты классовой борьбы, революции и другие важные события. Другими словами, надо знать хронологию (расположение по времени) исторических событий.
Для истории народов Союза и современных европейских народов это сделать нетрудно, так как у всех европейских народов применялся и применяется один и тот же счет времени, или эра. Годы считаются от так называемого «рождества христова». Эта эра существовала до революции и в России и пока, для удобства, применяется и в Союзе.
Но для истории древних обществ хронологию установить труднее. В древности в каждом обществе был свой счет времени — или по годам царствования государей, или по каким-нибудь другим событиям. Поэтому в исторической науке все эти различные хронологии ученые пересчитывают и подводят под христианскую эру: высчитывают, за сколько лет до начала нашей эры или через сколько лет после нашей эры произошло то или иное событие. Этой общепринятой хронологией будем пользоваться и мы.

II. ДОКЛАССОВОЕ ОБЩЕСТВО.

1. ДРЕВНЕЙШАЯ ОХОТНИЧЬЯ КОММУНА.

5. Откуда мы узнаем историю доклассового общества? О том, как жили люди в самые первые времена, первобытные времена истории, и в последующее время, до появления письменности, мы узнаем прежде всего из раскопок. Археологи раскопали на территории Союза, в Западной Европе, в разных местах Азии, Африки и Америки остатки древних стоянок.
Стоянки — это такие места, где первобытные человеческие группы останавливались и жили как бы лагерем в течение известного времени. На стоянках археологи нашли много предметов обихода первобытных людей — оружие и орудия, остатки очагов для разведения огня, кости животных и рыб. Нашли также на некоторых стоянках кости и даже целые скелеты самого человека. Потом много таких же находок археологи сделали в горных пещерах южной Франции и Испании, а также и в некоторых других местах. Эти пещеры одно время служили для первобытных людей жилищем. Наконец, археологи откопали также остатки оседлых поселений — деревянных и каменных построек, целых деревень и даже укрепленных поселений, окруженных оградой и валом. Остатки таких укрепленных поселений были найдены и в Союзе; у нас их называют городищами. В пещерах и городищах было найдено также много оружия и орудий труда, а также много хозяйственной утвари и украшений. Наконец, археологи раскопали много могильных курганов, в которых нашли кости и скелеты покойников, а также много оружия и утвари и других предметов, так как в древности существовал обычай хоронить с мертвым «на всякий случай» все, что нужно живому.
Археологические находки, сделанные в Союзе, можно увидеть в Московском историческом музее. Но есть археологические отделы и в больших местных музеях — в Ленинграде, Киеве, Минске, Тифлисе и других городах.
Все эти находки дают нам понятие о производственной деятельности человеческих обществ доклассовой эпохи. Но об общественной организации людей этой эпохи, о том, как они думали, во что верили, о их нравах, обычаях и обрядах археологические находки почти ничего нам сказать не могут. Тут нам приходится искать сведений другим способом.
Еще теперь существуют в некоторых странах такие народы, которые живут почти исключительно охотой и собиранием плодов и не знают разделений на классы.
Таковы, например, дикие кубу — маленький охотничий народец, живущий в глухих первобытных лесах острова Суматры. Когда путешественники с этими кубу познакомились, то у кубу не было еще никакого другого оружия, кроме деревянных дубин и палок. Также австралийцы и тасманийцы, когда с ними познакомились впервые путешественники, имели только каменные и деревянные орудия и жили еще исключительно охотой и собиранием плодов. Есть такие народы и в глухих местах Южной Америки и Африки.
Затем есть народы, знающие уже земледелие, скотоводство, но обрабатывающие землю самыми примитивными способами и не вышедшие еще из доклассовой общественной организации. Такие народы встречаются на островах Индийского и Тихого океана, в Африке, в Америке. Общественная организация, обычаи, нравы, взгляды и верования этих народов хорошо известны из описаний путешественников.
Эти сведения дополняют археологический материал. Ученые пользуются ими, чтобы выяснить общественную организацию, обычаи, нравы, взгляды и верования тех человеческих групп, которые жили на стоянках, в пещерах и городищах. Эти сведения называются этнографическими, от названия науки этнографии, которая собирает и изучает материалы о жизни и нравах современных народов.
6. Происхождение человека. Попы, раввины, муллы и жрецы всех других религий учат, будто бы весь мир, все животные, растения и человек сотворены богом. Наука проверила эти утверждения и обнаружила, что все это — басни, что тут нет ни одного слова «правды, что никакие боги никогда не существовали в действительности и что мир, земля, растения, животные и человек произошли не чудесным образом, а вполне естественным путем.
Археологи отрыли в древних пластах земной коры кости и целые скелеты первобытных людей, а также кости старинных пород животных, теперь уже вымерших. Эти кости и скелеты показывают, во-первых, когда появились первые люди на земле; во-вторых, откуда и как произошли люди; в-третьих, как изменялась человеческая порода, как она превратилась из породы первобытных людей в породу современных людей.
Самый древний остаток человека — это нижняя челюсть, найденная близ немецкого города Гейдельберга (она так и называется «гейдельбергская челюсть»). Челюсть была найдена на глубине 25 м; ученые вычислили, что для того, чтобы напластовалось 25 м земли, должно было пройти до нашего времени около 300–200 тыс. лет. Значит, люди существуют на земле не менее 300 тыс. лет.
Затем в разных местах Европы было найдено много отдельных костей и целых скелетов людей, живших позднее, в период между 150–50 тыс. лет до нашего времени. Эту человеческую породу (или расу) ученые называют неандертальской, по названию долины Неандерталя близ немецкого города Дюссельдорфа, где были впервые найдены кости этой породы (расы). Человеческие скелеты, найденные в еще более верхних пластах земли (за 50–20 тыс. лет до нашего времени), уже схожи с современной человеческой породой.
Неандертальцы очень отличались от современной породы людей. Взгляните на рисунок 1, на котором в середине изображены скелеты неандертальца и австралийца. Вы увидите, что неандерталец ниже ростом (160–165 см, австралиец — 175–180 см); пальцы рук у неандертальца длиннее обычных, а верхняя кость ноги (до колена) изогнута, так что неандерталец не мог ходить совершенно прямо, а ходил, точно приседая. Сравните также головы неандертальца и австралийца. Вы увидите, что череп неандертальца меньше, более плоский и более длинный, чем череп австралийца или современного человека; поэтому и мозг неандертальца был меньше по объему и по весу. Затем вы увидите, что нижняя часть черепа, где помещаются челюсти, у неандертальца гораздо длиннее и сильнее, чем у современного человека. А гейдельбергская челюсть еще больше и сильнее, чем челюсть неандертальца. Гейдельбергская челюсть по ширине между концами имеет почти 6 см, а челюсть современного человека имеет самое большее З½ см ширины. Значит, череп у человека увеличивался, а челюсти и пальцы на руках уменьшались, сам же человек в целом постепенно выпрямлялся.
Каким же образом произошел человек? Ученые доказали, что человеческая порода постепенно развилась из вымерших теперь пород обезьян. Эти обезьяньи предки людей были похожи на теперешних обезьян шимпанзе. Ученые высчитали, что эти обезьяньи предки людей жили за миллион лет до нашего времени. Затем были найдены кости человеко-обезьян — таких существ, которые уже перестали быть настоящими обезьянами, но еще не стали настоящими людьми.
На рисунках 1 и 3 вы увидите, какие различия существуют между строением обезьяны, человеко-обезьяны и человека. Рисунок 1 показывает, что обезьяна отличается от человека формой позвоночного хребта. У человека позвоночник прямой и только немного изгибается вперед в шейной области и на пояснице, а у шимпанзе весь позвоночник изгибается дугой, а шейного изгиба почти совсем нет. Эта разница зависит от того, что человек ходит прямо на двух ногах, а обезьяна прямо ходить не может, на двух лапах ходит неловко и всегда наклоняясь вперед, и ловко ходит и лазает только на четырех лапах. Другое отличие — передние лапы (руки) у обезьяны очень длинны и доходят почти до ступней ног.
Третье отличие — в строении головы. У обезьяны шимпанзе череп много меньше, чем у неандертальца или современного человека (рис. 1 слева Б). Различаются пропорции и главных частей головы. Это хорошо видно из правой (В) части рисунка 1 и из рисунка 3. Из нижней части рисунка 1 видно, как увеличивалась верхняя черепная крышка у человека-обезьяны по сравнению с шимпанзе и у неандертальца по сравнению с человеко-обезьяной. А всего интереснее рисунок 3. На нем изображены черепа шимпанзе, человеко-обезьяны и человека сбоку, так что хорошо видны так называемая мозговая коробка и челюсти. У шимпанзе мозговая коробка немного больше нижней части головы с челюстями. Эта нижняя часть очень развита и сильно выступает вперед. У человека, наоборот, черепная коробка занимает больше трех четвертей головы, а челюстная нижняя часть головы сильно укорочена и находится почти на одной линии с лобной костью. У человеко-обезьяны челюстная часть значительно укоротилась, но по форме еще напоминает обезьяний вид, зато черепная коробка несколько увеличилась, и голова по пропорциям уже стала походить на человеческую.
Таким образом, человек произошел от вымерших пород обезьян, но не сразу, а посредством медленного изменения организма. Сначала появилась переходная порода человеко-обезьян, а потом из нее развилась уже настоящая человеческая порода. Это развитие происходило одновременно в разных частях земного шара, но везде шло одинаково. Когда образовалась настоящая человеческая порода, она во многом отличалась от современной; современная порода людей произошла из первоначальной также путем медленных изменений человеческого организма.
Все эти различия произошли не сами собой, а под влиянием труда и общественной производственной деятельности человека. Общественный труд переделал природу человеко-обезьян и превратил их в настоящих людей.
7. Чем человек отличается от животного. Образовавшийся постепенно организм человека очень сильно отличается от организма всякого животного, в том числе и от организма своего обезьяньего предка.
Первое различие заключается в том, что человек ходит прямо на двух ногах и лишь с трудом может ползать на четвереньках. А животные, наоборот, с трудом становятся на задние лапы и далеко не все могут передвигаться на задних лапах, свободно ходят и бегают только на всех четырех лапах. От этого зависит и другое различие. Руки у человека служат исключительно для разных действий, а ноги исключительно для стояния и хождения, а у животных передние лапы служат одновременно и для хождения и для разных действий. Поэтому руки человека не похожи на его ноги и отличаются также от передних лап животных.
Так как передние конечности перестали служить для ходьбы, то они стали все больше и больше приспособляться для других действий и оттого стали менять свою форму. А эти другие действия — работа, тот труд, который совершается руками. Раз у человека руки оказались свободными, он мог при их помощи работать, производить нужные для жизни предметы. Животное, у которого передние лапы несвободны, может производить только некоторые немногие действия: схватить добычу, разрыть землю, насыпать кучу листьев или песку. Но оно не может сделать никакого орудия, никакого инструмента, никакой вещи, потому что у него нет органа, приспособленного для труда.
У человеко-обезьяны и у первых людей руки также еще не были вполне приспособлены для труда, как у позднейших людей. Но постоянный труд при помощи рук оказывал постепенно свое влияние на организацию рук. Пальцы становились все более и более ловкими, гибкими и сильными, кисть руки становилась все более и более подвижной, вся рука все больше и больше превращалась в живой рычаг для ударов, для поднимания тяжестей, для самых разнообразных движений в процессе труда. Вместе с тем руки укоротились — у человеко-обезьяны они стали короче, чем у обезьяны, у неандертальского человека — короче, чем у человеко-обезьяны.
Но влияние труда этим не ограничивалось. Труд постепенно преобразовал и другие органы человека. От постоянной ходьбы только на ногах верхние кости ног стали постепенно прямее, выпрямился и позвоночник и принял ту форму, какую он имеет теперь у человека. Когда человек при помощи рук сделал себе колющие и режущие орудия, он перестал разрывать пищу зубами, и от этого стали сокращаться и сократились до современного размера его челюсти.
Труд все теснее и теснее связывал людей друг с другом, так как они трудились вместе, помогая друг другу. От этого стала развиваться человеческая речь, стала развиваться способность человека соображать и думать. А так как и речь и мышление связаны с деятельностью мозга, то у человека стал быстро развиваться мозг. Мозг стал увеличиваться в объеме — у человеко-обезьяны стал в 1½ раза больше, чем у обезьяны, у человека — вдвое больше, чем у обезьяны. Стали совершенствоваться и развиваться специальные части мозга, заведующие речью и мышлением.
От этого изменилась форма головы. Нижняя, челюстная часть уменьшилась, верхняя, черепная часть, где помещается мозг, увеличилась. Неандертальский человек, как показывают пропорции его головы (рис. 1), был еще слабо развит в умственном отношении. И только через 100 тыс. лет размеры мозга достигли нормальной величины. Но и тогда мозг еще не обладал такой способностью к умственной деятельности, какою обладает мозг современного человека. Потребовалось еще не менее 20–25 тыс. лет, чтобы разросшийся мозг стал способен и привык к напряженной умственной работе. Это изменение произошло также в связи с трудовой, производственной деятельностью человека. Она постоянно принуждала человека думать, улучшать достигнутые способы производства, изобретать новые орудия, создавать новые промыслы. А благодаря этому постоянному сознательному труду и сознательной умственной деятельности развивалась и деятельность мозга.
Так благодаря труду человекоподобная обезьяна превратилась в человека. Сознательный труд переделал природу древнейшего человека. Сознательный труд переделал и переделывает и всю остальную природу, сделал человека властелином природы.
8. Природа и климат Европы в эпоху появления человека. Когда в Европе появились первые люди гейдельбергской расы, природа и климат Европы были совсем другие, чем теперь. В ту эпоху в Европе происходили по временам резкие похолодания климата. От этого в Северном океане и на горах накапливались огромные массы льдов. Эти льды спускались с гор в долины в виде ледников, или глетчеров, и увлекали за собой массу камней, иногда крупной величины. Когда климат становился теплее, льды в долинах растаивали, ледники отступали опять в горы. А те места, где были края ледников, оставались покрытыми валунами, принесенными с гор. Эти гряды камней называются моренами. У нас в Союзе моренные гряды камней до сих пор можно видеть в Ленинградской области и в северной части Белоруссии.
Таких оледенений ученые насчитывают четыре. Первое было за 500 или 400 тыс. лет до нашего времени, когда на земле еще не было человека, но были уже человеко-обезьяны. Каждое оледенение продолжалось долго, не менее 30–50 тыс. лет, а потом происходило потепление, и наступал межледниковый период. Человек гейдельбергской расы появился после второго оледенения, во втором межледниковом периоде. А человек неандертальской расы появился после третьего оледенения, в третьем межледниковом периоде.
Межледниковые периоды были очень теплые, много теплее, чем современный климат Европы.
Поэтому тогда в Европе и северной Азии водились такие животные, какие теперь водятся только в южных странах: лев, леопард, гиппопотам, южный слон, носорог, антилопы, дикие лошади, дикие ослы.
Все эти животные во время оледенении уходили на юг, в Африку и в Азию, которые тогда были соединены с Европой в один огромный материк. Кроме того, тогда жили в Европе и Северной Азии огромные вымершие теперь животные: мамонт — колоссальное животное, схожее со слоном, но на целый метр выше слона (рис. 4), пещерный медведь, тоже значительно крупнее современного медведя, огромный зубр, примерно на треть больше современного зубра (рис. 5).
Эти и другие животные вымерли во время последнего оледенения. Но при раскопках ученые нашли целые их скелеты и много отдельных костей. А в северной Сибири в торфяниках нашли целые хорошо сохранившиеся трупы мамонтов и носорогов. Очевидно, эти огромные животные завязли случайно в торфяниках, но трупы их благодаря противогнилостному действию торфа сохранились без порчи до нашего времени.
В межледниковые периоды в Европе могли расти также вечнозеленые деревья, которые растут теперь только на юге. Реки были полноводнее, было множество озер и болот.
9. Орудия древнейшего человека. От людей гейдельбергской расы археологи не нашли никаких вещественных памятников. Поэтому мы не можем составить себе точного представления о том, как жили люди в эпоху второго межледниковья. Можно сказать только, что они жили группами, вроде стад, и бродили с места на место в поисках пищи. Пищу они собирали: срывали или сбивали плоды с деревьев, собирали съедобные корешки и травы, собирали червей, улиток, личинок, из птичьих гнезд вынимали яйца, подбирали на речных и морских берегах моллюсков, раков, крабов, ловили мелких животных и детенышей крупных животных, каких можно поймать руками.
Рабочими орудиями у гейдельбергских людей были, вероятно, как и у человеко-обезьян, только палка и камень. Палкой они сбивали плоды и раскапывали корешки, камнем также сбивали высокие плоды и защищались от нападений крупных зверей. И палка, и камень употреблялись ими без всякой обработки. Они отламывали от дерева сук подходящий величины, а камни подбирали прямо на земле, выбирая такие, которые были заострены и какие удобно было держать в руке. Такие орудия наряду с другими употребляют еще и теперь австралийцы и бушмены.
Не имея специально сделанных орудий, люди в эпоху второго межледниковья вели еще чисто животный образ жизни. Они были бессильны перед силами природы и потому были такими же бедными, как животные. Перемена сразу произошла тогда, когда люди начали изготовлять орудия. Первые изготовленные человеком орудия были из камня и из дерева. Это произошло уже после третьего оледенения, в начале третьего межледниковья. Археологи нашли в земных пластах этого периода первые орудия, сделанные человеком.
Сначала человек только улучшал, делал более удобным для работы выбранный им камень. Человек старался тяжелым, твердым камнем отбить края выбранного камня, чтобы сделать их острее и ровнее, чтобы можно было при помощи таких улучшенных камней не только ударять, но также скоблить и резать. Для изготовления своих первых каменных орудий человек брал обычно кремень. Это — слоистый камень, от которого без труда можно откалывать куски и который легко можно заострять. Эти улучшенные кремневые камни дали возможность человеку превращать палки в настоящие дубины, резать и скоблить плоды и мясо. Но эти улучшенные камни были разной величины и разной формы; это не были еще орудия, целиком сделанные человеком.
Первым орудием, которое целиком было сделано человеком, был кремневый ручной ударник, или кремневое ручное рубило.
Эти ударники, или рубила, имеют одну и ту же удобную для работы форму, примерно одного и того же размера — около 20 см длины и весом около 1 кг (рис. 6, фиг. 1, 2 и 4). Форма их — вроде миндаля: с верхнего конца, который зажимался в кулаке, ударник шире и толще, а к другому концу, рабочему, он суживается и заостряется. В верхней части делались также специальные выбоины для пальцев, чтобы удобнее было зажимать ударник в руке.
Это орудие могло употребляться для самых разнообразных работ. Им можно было ударять, рассекать, резать, сильным ударом при его помощи можно было даже разбить голову оленю. Скоро это орудие люди улучшили еще тем, что стали привязывать к нему деревянную рукоятку. Таким образом, ручной ударник стал применяться в качестве топора и молотка, как и сейчас еще делают малокультурные охотники. Потом стали делать еще кремневые скребки для скобления мяса и для обработки дерева. Скребки делались тоже из кремня. Брали подходящий кусок кремня и ударами твердого камня заостряли один из его концов (рис. 6, фиг. 3).
10. Жизнь первых человеческих коммун. Появление ручных ударников и скребков внесло большие перемены в жизнь первобытных людей. Кроме простого собирания пищи, стала возможна также охота. Стало немного легче жить; появилась возможность движения вперед, расширения и улучшения производства.
Человеческие группы с начала третьего межледниковья уже перестают быть таким же стадом или стаей, как стада и стаи животных. Вследствие возможности охотиться человеческие группы получили такую организацию, какой мы не встречали у животных. Человеческие группы становятся уже производственными коммунами.
Археологи нашли на местах древнейших стоянок кости крупных животных. Значит, в эту эпоху люди уже могли убивать таких животных. Каким образом тогдашние люди это делали, можно судить по остаткам костей крупных животных в стоянках и по способам охоты теперешних малокультурных народов. В стоянках находили кости по преимуществу или очень молодых или очень старых животных. Значит, члены первобытной охотничьей коммуны совместными действиями старались отогнать от стада наиболее слабых животных. Они отгоняли молодых и самых старых животных, которые не могли во время бегства стада от охотников поспевать за остальными сильными животными. А отогнав слабых животных, охотники гнали их к обрыву или к болоту. С обрыва животные падали и разбивались, а в болоте завязали и таким образом становились добычей охотников. А если не было поблизости обрыва или болота, то старались либо просто утомить отбитых животных преследованием, либо окружить их кольцом, сбить в кучу, перебить им задние ноги ударами каменных рубил и топоров и потом уже убивали их ударами по голове. Так сейчас еще охотятся африканские бушмены (даже на слонов) и некоторые американские индейцы.
Охотой занимались только взрослые мужчины. Они теперь перестали участвовать в собирании пищи и предоставили это дело исключительно женщинам. Женщины же стали теперь специально заниматься приготовлением пищи из собранных растительных продуктов и из мяса и заботились о детях. Часть мяса убитого животного съедали сырым, а часть оставляли впрок и сушили его, нарезав длинными кусками. Так появилось первое разделение труда, пока только между мужчинами и женщинами.
Все, что добывалось на охоте, все, что собиралось женщинами, считалось общим достоянием всей коммуны. Даже случайная добыча какого-нибудь одного охотника не принадлежала ему: он должен был делиться ею со своими товарищами. Только орудия были в исключительном пользовании того охотника, который их сделал. У каждого был свой ручной ударник, своя дубина. Но всякий мог взять у товарища его орудие для временного пользования. Значит, в первобытной охотничьей группе господствовал коммунизм. Вместе, коллективно, охотились и собирали пищу, сообща ее приготовляли, сообща ее распределяли. Но, конечно, это был первобытный коммунизм. Это был коммунизм бедности, слабой техники, бессилия перед природой.
Первобытные охотничьи коммуны были небольшие — от 20 до 30 человек, редко больше. Во время передвижений для поисков дичи и растительной пищи во главе коммуны становился какой-нибудь пожилой опытный охотник. Такой же руководитель выдвигался и во время самого процесса коллективной охоты. Никаких выборов при этом не было; повиновались тому, кто начинал сам давать указания. Постоянных вождей с постоянной властью не было.
Такие маленькие коммуны сотнями бродили по бесконечным лесам, болотам и горным долинам тогдашней Европы и других частей света. Лишь изредка и случайно две-три коммуны соединялись на время вместе, когда находили труп какого-нибудь огромного животного, с которым одна коммуна справиться не могла, или когда предстояла трудная охота, требовавшая большого числа участников. А после окончания общей экспедиции коммуны опять расходились, и каждая направлялась в свою сторону.
Пища доставалась этим первобытным коммунам с огромным трудом и с постоянной опасностью для жизни. Постоянных запасов не было. Коммуны часто голодали. Поэтому они безжалостно относились к больным и старым. Тяжело больных и слабых стариков при переходах бросали, оставив им немного пищи, а совсем дряхлых стариков попросту убивали.
Постоянных жилищ у этих первобытных коммун не было. Только для ночлега забирались на деревья, чтобы быть в безопасности от нападений диких зверей. Гейдельбергцы, вероятно, еще умели ловко лазить по деревьям, подобно своим обезьяньим предкам.
11. Новые орудия и огонь. Со времени образования первобытной человеческой коммуны началось, правда, очень медленное, но постоянное движение вперед. Стали появляться новые орудия, люди научились пользоваться огнем. Успехи техники и производства изменяли жизнь людей, изменили и самих людей. Обезьяноподобные гейдельбергцы превратились в кривоногих неандертальцев, которые имели уже вполне человеческий облик.
В середине третьего межледниковья техника стояла уже несравненно выше, чем в его начале. Тогда, не считая скребка, было только одно универсальное орудие, которое употребляли для всех работ. Теперь появились уже специальные орудия для специальных работ — специальной формы и величины. Кроме прежних ударников и скребков появились режущие орудия, вроде каменных ножей. Затем появились орудия, которые служили наконечниками для копий: один конец у них делался тонким и острым, а другой делался с выемкой, чтобы можно было привязать этот наконечник к деревянной палке. Наконец, появились тонкие острые каменные шила, которыми можно было прокалывать дыры (рис. 7).
Эти орудия делались также из кремня, как и раньше, но другим способом. Брали большой осколок кремня и другим камнем, отбойником, скалывали с него куски так, чтобы придать ему нужную форму, величину и заострить его. Стали делать орудия также из костей животных и рыб — иглы, наконечники для копий и стрел, гарпуны для охоты на крупную рыбу, крючки для ловли мелкой рыбы.
При помощи этих новых каменных орудий человек мог сделать и новые деревянные орудия. В особенности важно было изготовление лука и стрел. Как люди изобрели лук и стрелы, нельзя точно сказать. Первые луки были очень большие и неуклюжие. Деревянная часть делалась из двух кусков дерева, крепко связанных друг с другом. Тетива делалась из жилы, а стрелы — с каменными или костяными наконечниками (рис. 8).
Охотники теперь пользовались уже огнем. На их стоянках вместе с их орудиями и костяными остатками находят также следы очагов с остатками золы, угля и обгоревших костей. Сами люди добывать огонь тогда еще не умели. Но они доставали огонь от лесных пожаров, которые тогда часто бывали, или от деревьев, зажженных молнией. Добытый огонь сохранялся и горел неугасимо на очаге во время стоянки, а на переходах его бережно переносили в виде тлеющих головешек. На стоянках огонь поддерживался на круглом очаге. Сначала это была просто яма; потом её стали выкладывать камнями.
Применение новых орудий и огня изменило и облегчило производственную деятельность охотничьих коммун. При помощи новых орудий стали возможны новые способы охоты. Костры по ночам отгоняли диких зверей от стоянок; на огне стали приготовлять мясную пищу вместо употребления сырого мяса. При помощи новых орудий человек стал строить себе первые жилища и делать себе первую одежду.
12. Новые способы охоты в конце третьего межледниковья. Охота значительно облегчилась потому, что охотник имел в своем распоряжении копье. Копьем охотник мог от руки поразить животное на-бегу, на расстоянии 10–15 м. Поэтому охота стала безопаснее и легче для человека, чем прежде, когда приходилось загонять крупных животных в болота или в обрывы и добивать их с опасностью для своей жизни. Сохранились в пещерах рисунки, на которых изображены сцены охоты с копьем (рис. 9). Таким же образом еще и теперь охотятся бушмены.
Охота облегчилась теперь еще и потому, что новая техника дала человеку возможность без всякой опасности и без утомительной погони подходить к животным почти вплотную. При помощи ножей люди научились сдирать шкуры с убитых животных целиком, и скребками вычищали их. Во время охоты на то или другое животное охотники надевали шкуры этого животного, становились на четвереньки и, подражая ухваткам и крику зверя, подходили к нему на такое расстояние, чтобы можно было без промаха и сразу уложить его копьем. Сохранились изображения охотников, переряженных оленями (рис. 10). А в Африке негры и теперь еще таким же способом охотятся на страусов (рис. 11).
Охота облегчилась теперь еще и потому, что при помощи новых орудий человек мог вытесать длинную и толстую рукоятку и, привязав ее к заостренному плоскому камню, сделал первобытную каменную лопату. При помощи этой лопаты охотники стали делать на звериных тропах ямы и прикрывали их сухим тонким хворостом и листьями. Кроме того, при помощи каменных ножей и шил охотники стали делать капканы, которые ставили на звериных тропах. А то нарезали тонких жердей и ставили на определенном месте в лесу длинные загородки. Сделав такие приготовления, начинали охоту. Часть охотников выслеживала зверей и гнала их к ямам, капканам или загородкам. Другие охотники подстерегали зверей у ловушек. Звери, попадая в ямы или капканы или наткнувшись на загородки, выбраться из них не могли, и охотники легко убивали их.
Кроме охоты на зверя теперь стали возможны охота на птиц и рыболовство. Птиц убивали стрелами из лука. Крупную рыбу поджидали на берегу, когда она шла стаями метать икру, и убивали ее гарпунами. Гарпун — это специальное копье с костяным зазубренным наконечником, который застревал в теле рыбы, как крючок (рис. 8.). К гарпуну привязывалась длинная веревка из древесной коры; конец веревки оставался в руках у охотника, а убив рыбу, он за эту веревку вытягивал добычу из воды на берег. Мелкую рыбу ловили на крючки.
Стало легче и собирание растительной пищи. С помощью новых орудий женщины могли легче и больше накопать в лесу клубней и корнеплодов. Пищи животной и растительной стало больше, она стала разнообразнее, сытнее и вкуснее.
13. Жилища и одежда. Теплый климат третьего межледниковья избавлял людей от забот о жилище и одежде. Так же как негры в Африке, неандертальцы ходили нагими и лишь при очень холодной погоде набрасывали на себя звериные шкуры. Настоящих жилищ они тоже не строили. На стоянках делали только заслоны из ветвей и листьев с наветренной стороны для защиты очага от косых дождей и ветра. Такие заслоны делают и сейчас первобытные охотники на Филиппинских островах.
Но когда в конце третьего межледниковья началось похолодание климата, когда начались холодные осени и зимы, люди стали нуждаться и в жилище, и в одежде. Из шкур животных стали шить плащи или накидки, которыми можно было бы укрыться от холода. Когда в среднюю Европу с севера начали двигаться ледники, люди и звери потянулись от них на юг. Появилась насущная нужда в жилище. Для жилья люди стали искать и приспособлять пещеры. Так как в это время и дикие звери, особенно медведь и лев, стали укрываться в пещеры, то людям часто приходилось выдерживать с ними опасную борьбу — выгонять их из пещер или делать такие завалы у входа, чтобы зверь не мог туда проникнуть.
Когда наступило четвертое оледенение, человек стал на несколько тысяч лет пещерным жителем. Археологи нашли целый ряд таких пещерных жилищ человека, особенно во Франции, Испании и Швейцарии. А где не было гор и пещер, как, например, на территории нашего Союза, тут люди для жилья стали рыть землянки, вроде глубоких нор в земле. Вход в них прикрывали от дождей и снега навесом, вроде круглого шалаша или двускатной кровли, как и сейчас еще делают в деревнях над погребами.
14. Тотемические общества. От этих перемен в технике и в организации производства изменилось также устройство первобытных охотничьих коммун. Новые орудия и новые способы охоты давали теперь охотникам значительно больше добычи. Но большой облавы по новому способу — с устройством капканов, ям, заборов и загонов — маленькая коммуна в 20–30 человек своими силами организовать не могла. Поэтому соседние коммуны начинают объединяться. Сначала соединения были временные — для какой-нибудь одной охотничьей операции. Но потом временные соединения превращаются в постоянные союзы. Так, вместо маленьких, раздробленных коммун появляются большие коммуны, которые составляются из 6–10 маленьких групп. Это были первые, еще небольшие и слабые охотничьи племена.
Путешественники в конце XVIII в. еще застали такие охотничьи племена среди индейцев Северной Америки. Там каждая маленькая коммуна, входившая в состав племени, называлась тотемом. Поэтому ученые условились называть общественный строй древнейших охотничьих племен тотемическим.
Лучше всего нам известен тотемический строй австралийских охотничьих племен. Эти племена еще в середине XIX в. имели такие же каменные орудия как и охотники Европы в эпоху четвертого похолодания, да еще деревянные орудия. У них применялись все те коллективные способы охоты, какие были описаны в § 13. Поэтому надо думать, что общественный строй первых европейских охотничьих племен был такой же, как у австралийцев.
Каждое племя старалось занять для своей охоты определенную территорию и не пускало на нее охотиться соседние племена. Иногда удавалось уговориться с соседями о разграничении территории мирным путем, иногда происходили ссоры и кровавые столкновения. Занятая территория разделялась на участки по числу тотемов; каждый тотем охотился на своем участке. Но когда какой-нибудь тотем выслеживал на своем участке крупную добычу, например большое стадо оленей или зубров, то он извещал остальных, и тогда устраивалась общая охота всего племени. Добыча, как и раньше, распределялась между всеми участниками охоты поровну, кроме тотемных вождей на охоте и стариков. Те и другие получали больше остальных.
У каждого тотема, входившего в состав племени, было свое название по имени какого-нибудь животного, а на охоте выдвигался свой вождь. Он носил при себе особую палицу, обычно костяную, украшенную изображениями животных (рис. 8). Тотемные, вожди, как и раньше, выдвигались только на время охотничьих экспедиций и облав из наиболее опытных и хитрых охотников. Но кроме этих временных вождей, в охотничьих племенах появились постоянные руководители. Это были старики.
Стариков теперь уже не бросали и не убивали, как раньше. Напротив, их уважали и предоставляли им в коммунах первое место. Это произошло, во-первых, потому, что изготовление новых разнообразных орудий постепенно стало специальным делом стариков. Более молодые и сильные охотники были постоянно заняты на охоте; им некогда было заниматься выделкой орудий. Это дело стали поручать старикам; так они стали специалистами в этом самом важном производстве. А кроме того, старики лучше всех знали и помнили весь опыт охотничьего дела, все уловки, хитрости и приемы охотника, все замечательные случаи из прежних охот. Они стали обучать молодых охотников пользоваться оружием, переряживаться зверями, подражать звериным ухваткам, крику зверей и птиц. Так старики стали специалистами и в деле обучения. За это стариков берегли, давали им лучшую часть из добычи, строили им специальные шалаши.
Поэтому старики постепенно обособились от остальных членов племени, стали жить своей группой. Получилось в тотемных коммунах разделение на три группы по возрасту: детей и подростков, еще не участвующих в охоте, взрослых, примерно от 18 до 20 лет и от 45 до 50, и стариков. Группа стариков заняла руководящее положение. Во всех трудных случаях к старикам обращались за советом, во всем слушались их указаний. Старики стали смотреть на себя, как на постоянных руководителей и советников, стали считать, что они имеют право на руководство. Так, в результате расширения разделения труда в охотничьих племенах появилась постоянная руководящая верхушка.
Старики в каждом племени составляли совет, который обсуждал все главные вопросы — об организации охоты, о распределении территории племени на участки между тотемами, о войне и мире с соседними племенами, о переходе на новые места, когда дичи становилось мало.
Свои решения старики объявляли взрослым охотникам на общем собрании племени.
Кроме таких организованных собраний, раз в год устраивались специальные праздничные собрания, на которых подросших юношей переводили в группу взрослых охотников. Юношей подвергали испытаниям, чтобы проверить, насколько они храбры, сильны и выносливы. Их заставляли бегать, заставляли переносить боль от ударов, от ран, от ожогов; заставляли неподвижно стоять или лежать, пока не будет приказа двинуться, и т. д. Проверяли, умеют ли они обращаться с оружием, знают ли они правила охоты, знают ли они заповеди племени. Эти заповеди у австралийцев такие: 1) уважать и слушаться старших, 2) делиться всем с членами тотема, 3) жить с членами тотема в мире, 4) соблюдать все правила о пище — не есть того, что полагается отдавать старикам, например, определенные части дичи или определенных самых вкусных животных и птиц.
Эти возрастные группы еще не были классами. У стариков не было никакого права собственности на приготовляемые ими орудия труда или на какую-нибудь часть охотничьей территории. За ними только постепенно сложилось право на руководство и право на лучшую долю добычи — на лучший паек. Это было неравенство, но неравенство, основанное только на разделении труда. Различные отрасли труда уже в охотничьей коммуне стали расцениваться по-разному; поэтому и распределение продуктов стало производиться также не поровну, а в зависимости от большей или меньшей важности для производства той специальной работы, какую выполняла каждая возрастная группа.
В тотемическом обществе впервые ввели правила о заключении браков. В первобытной охотничьей коммуне любой мужчина мог вступить в брак с любой женщиной. Браки были свободные — пара могла в любое время разойтись. Также мужчина, если хотел, мог иметь несколько жен, а женщина, если хотела — нескольких мужей. В тотемических коммунах старики ввели правило, что браки разрешаются только между мужчинами и женщинами разных тотемов. Для этого тотемы заключали между собою соглашения: мужчины такого-то тотема вступают в брак с женщинами такого-то тотема. А детей из тотема матери в некоторых племенах передавали в другой тотем. Благодаря этим правилам, между тотемами, составлявшими племя, устанавливались родственные отношения. Эти отношения скрепляли союз тотемов и делали племя более устойчивой организацией.

2. РОДОВАЯ КОММУНА.

15. Начало оседлой жизни. После четвертого оледенения в Европе установился тот умеренный климат, какой существует и теперь. От этого изменился растительный и животный мир. Прежние гигантские животные — мамонт, носорог, гигантский олень, пещерный медведь — вымерли во время оледенения. Другие животные, как лев, леопард, гиена, ушли на юг, пробрались из Европы в Азию и Африку по существовавшим тогда перешейкам и назад не вернулись, так как перешейки исчезли после оледенения под водой. Исчезли в средней Европе и вечнозеленые деревья. На их месте везде пошли современные лиственные и хвойные деревья.
Производство в этих новых условиях, конечно, должно было измениться. Крупной дичи стало много меньше, зато стало гораздо больше рыбы. После растаявших ледников осталось множество озер, соединенных друг с другом речными протоками.
Таких озер ледникового происхождения и сейчас еще много в Ленинградской и Северной областях. А за пределами Союза таких озер сейчас много в Восточной Пруссии и в Средней Германии. Но в первые тысячелетия после четвертого оледенения их было гораздо больше. Многие из этих озер превратились теперь в болота, заросли кустарником и болотным лесом, много пересохло совсем.
Это обилие воды мешало прежней бродячей жизни по лесам. Но это обилие воды в то же время толкало людей на переход к рыболовству. И вот в первые тысячелетия после четвертого оледенения очень многие прежние охотничьи коммуны превращаются в рыболовные коммуны. Археологи нашли на морских берегах Дании, Скандинавии, Германии, Франции, Ирландии, Португалии и Сардинии остатки поселений этих коммун. Самих жилищ, конечно, не сохранилось, но остались огромные кучи пищевых отбросов, так называемых кухонных остатков. Встречаются кучи по 300 м в длину, 50 м в ширину и в 5 м вышины; встречаются кучи и меньших размеров. Эти кучи состоят из разбитых раковин съедобных морских моллюсков, рыбных костей, остатков крабов. Костей дичи гораздо меньше; среди них больше всего костей водяных птиц — лебедей, уток, чибисов и др.
Кроме остатков поселений на морских берегах, было также открыто много остатков озерных поселений на сваях (рис. 12). Остатки этих поселений обычно откапывают в болотах, образовавшихся на месте прежних озер. Больше всего свайных поселений открыто в Швейцарии и в Ломбардии, но они попадаются и в других частях Западной Европы. Понятно, что около свайных поселений не могло быть больших куч кухонных отбросов — их бросали в воду. Но, конечно, главным промыслом жителей свайных построек было рыболовство. Рыбы в озерах было множество, и жители тогдашних свайных построек ловили ее тем же способом, какой применяют и сейчас малайские племена Новой Гвинеи и Суматры. Часть этих племен живет также в свайных деревнях на воде. Они опускают через отверстие в помосте в озеро или реку, корзину на веревке, и корзина быстро наполняется рыбой.
На территории нашего Союза остатки рыболовных поселений были найдены, главным образом, на берегах озер и рек. Там рыболовы часто селились на песчаных речных отмелях (дюнах). Делали искусственные холмики, обкладывали их камнями и строили на этих возвышениях свои землянки.
Переход к рыболовству как к главному промыслу заставил старинных людей Европы перейти к оседлому образу жизни. Рыба ловится всегда на определенных местах; за ней не нужно гоняться, как за дичью. А переход к оседлому образу жизни заставил перейти к начаткам земледелия и скотоводства. Раз прекратилась бродячая жизнь, то пришлось подумать о том, каким способом можно при оседлой жизни добывать растительную пищу и как иметь постоянно мясо, не прибегая к прежним коллективным облавам.
Так в Европе одновременно с переходом к рыболовству и оседлой жизни возникают начатки земледелия и скотоводства, а вместе с тем изменяется и техника. Новые промыслы и новый образ жизни потребовали новых орудий труда.
16. Новые орудия, земледелие и скотоводство. Приморские рыболовы жили, вероятно, в таких же жилищах, в каких живут теперь камчадалы: летом в хижинах на столбах, чтобы быть в безопасности от морских приливов и прибоя во время бури, а зимой — в землянках.
Для постройки хижин на столбах и на сваях нужны были инструменты, которыми можно было бы срубать деревья, обтесывать их, распиливать и пригонять по размерам друг к другу. А для выездов в море и на озера для рыбной ловли нужны были лодки, которые выдалбливались тогдашними рыболовами также из дерева. Такую лодку, выдолбленную из целого дуба, археологи нашли в остатках поселения на Ладожском озере. Старыми кремневыми орудиями дерево для построек обрабатывать было нельзя. Кремневые топоры для рубки деревьев не годились: от ударов о дерево они быстро крошились и становились негодными. Из кремня можно было сделать только одно новое орудие для обработки дерева — кремневую пилу. Ее делали кривой, с мелкими зазубринами. Такой пилой можно было пилить очень медленно только мягкое сырое дерево.
Нужда заставила перейти к выделке топоров и ножей из твердого камня — гранита, диорита и других твердых и гладких пород. От куска камня отпиливали кремневой пилой кусок подходящей величины и формы, а потом обтачивали и шлифовали из этого куска орудие: клали кусок на большую глыбу гранита и терли другим камнем, посыпая при этом песком. Работа была очень медленная и трудная, но зато получались надежные, гладкие и острые топоры и ножи, которыми можно было рубить, обтесывать и резать всякое дерево. Чтобы улучшить работу новых топоров, стали просверливать в них дыры для рукояток (рис. 13). Сверлили костью, постоянно подсыпая песок и поливая водой. Но продолжали также делать и некоторые старые орудия — кремневые наконечники стрел и копий, разные костяные орудия, только изготовляли их теперь быстрей и лучше.
Живя на постоянном месте, женщины свайных построек и приморских и речных селений уже не имели возможности так же часто и на такое же продолжительное время, как прежде, уходить в лес и поля для собирания растительной пищи. Теперь женщины начали выкапывать дикорастущие корнеплоды и луковичные растения и пересаживать их поблизости от жилищ. Так началось в Европе земледелие. Первыми культурными растениями в Европе были лук, чеснок и брюква, а потом бобы. А первым земледельческим орудием была мотыга.
Мотыга заменила собою прежнее деревянное орудие, которым женщины выкапывали из земли клубни и коренья. Они делали это при помощи деревянного сука с загнутым концом; конец сука заостряли кремневым ножом. Теперь это орудие уже негодилось, так как при его помощи нельзя было разрыхлять землю для посадки растений на новом месте. Нужен был более твердый и острый инструмент. Поэтому стали к деревянному суку привязывать кремневый заостренный наконечник, имевший форму, маленькой лопатки (рис. 14, b). Это и была мотыга. Впоследствии мотыгу стали делать из полированного камня, заостряли его с обоих концов, а деревянную ручку вставляли в середину, в специальное отверстие (рис. 14, с). Этой мотыгой можно было уже делать настоящие грядки. Такие мотыги еще до сих пор у некоторых малокультурных народов служат единственным земледельческим орудием.
Усовершенствование мотыги дало возможность перейти к возделыванию злаков. Еще неандертальцы собирали в лесах зерна дикой пшеницы, дикого ячменя и дикого проса. Зерна ели сырыми, слегка растерев или размельчив каменным орудием. Теперь женщины при помощи мотыг стали делать специальные грядки и сажали в них зерна пшеницы, ячменя и проса (рис. 15). Это были мелкие сорта, с мелким зерном; но и эти сорта при старательном уходе за ними стали давать несравненно больше зерна, чем при прежнем собирании растений.
В это же время началось также и приручение животных. У неандертальцев была только собака из породы шакалов. Вероятно, неандертальцы даже собаку не приручали, а она сама пристала к людям и прижилась у них. Но у жителей свайных построек были уже приручены животные для хозяйственных потребностей. Археологи нашли в торфяниках вместе с остатками свайных построек кости свиньи, козы и овцы. Эти животные были приручены из мелких тогдашних пород.
Приручение началось очень просто. Еще сейчас в Южной Америке охотники поступают часто таким образом: загоняют стадо диких баранов, часть убивают, часть стригут и отпускают на волю, часть привязывают и оставляют про запас на убой. Так, конечно, поступали иногда и европейские охотники Каменного века.
А когда переход к рыболовству и к оседлой жизни затруднил охоту, то жители свайных построек стали поступать так, как поступают еще и сейчас некоторые африканские народы. Они, загнав стадо животных, взрослых и самых диких убивают, а молодых, еще доверчивых животных оставляют для приручения. Таким же образом добыли первых животных для приручения и жители свайных построек.
Выбор свиньи, овцы и козы для приручения объясняется очень просто. Свинья дает самое вкусное и питательное мясо, а овца и коза, кроме мяса, дают еще и одежду. Овечьи и козьи шкуры и сейчас еще ценятся в деревне как самый теплый материал для зимней одежды. Корова была приручена много позднее. Это — крупное животное, которое держать в свайных деревнях было нельзя.
17. Начало домашнего ремесла. Земледелие и скотоводство увеличило запасы сырья для производства. Для переработки этого сырья понадобились новая утварь и новые орудия. Прежде всего в это время появляется первая глиняная посуда. Неандерталец не нуждался в посуде. Запасов у него почти никаких не было, а мясо он жарил прямо на горячих угольях или зарывал его в горячую золу. У жителей свайных, приморских и речных поселений появились уже некоторые запасы. Маленькие посадки себя оправдывали и давали гораздо больше продуктов, чем случайно набранные продукты в лесу, а собранный урожай нужно было в чем-нибудь хранить. Для этого и стали делать глиняную посуду. А затем в глиняной посуде стали варить пищу, сначала растительную, а потом и мясную.
Первые сосуды были нескладные и неуклюжие. Но потом приспособили для формовки горшков каменный круг, стали получать посуду уже правильной формы и украшали ее узорами из бороздок.
Глиняную посуду научились изготовлять женщины; и до сих пор у многих малокультурных народов Африки и Америки гончарное ремесло — женское дело. Женщины же начали прясть и ткать материи. Первые материи были сделаны из волокон льна. Дикий лен собирали и раньше, собирали его семена, жирные и питательные. Теперь вместе с ячменем, пшеницей и просом женщины стали сеять и лен. Как они догадались, что из стеблей льна можно получить волокна для пряжи, а из пряжи — льняную ткань, мы сказать не можем. Но уже женщины свайных построек имели прялку и веретено — эти орудия были найдены археологами. Также были найдены и остатки первых ткацких станков, первого грубого холста и первых холщевых одежд.
Наконец, к этому времени люди научились также самостоятельно добывать огонь.
Самый первый способ — это сверление. Этот способ до сих пор применяется у многих малокультурных народов. Поступают так: берут кусок самого сухого дерева и делают в нем небольшое углубление. В это углубление вставляют палочку и быстро вращают ее; она сверлит дерево и дает мелкую древесную пыль. Пыль быстро нагревается и сначала начинает дымиться, а потом на ней появляются искорки; их раздувают и получают огонь.
Так изменилось производство человеческих коммун со времени перехода к рыболовству, земледелию и оседлости. Появились новая техника, новые промыслы и усложнилось разделение труда. Изменилось и общественное устройство коммун. Оно приспособилось к новым промыслам и к новому разделению труда и стало непохожим на прежний тотемический строй охотничьих коммун.
18. Материнские роды. Оседлый образ жизни стал укреплять родственные связи. В тотемах дети, достигшие известного возраста, переходили из тотема матери в другой тотем. Напротив, теперь дети всегда стали оставаться и расти при матери, но сохранялось прежнее правило — не вступать в брак мужчине и женщине из одной и той же группы. При заключении брака мужчина стал теперь уходить из своей группы в группу жены. Если он расходился с женой, то возвращался обратно, а женщина брала другого мужа. Так тотемы превратились в группы людей, родных друг другу по матери, происходящих от одних и тех же матерей, но от разных отцов. Члены одной и той же группы стали звать друг друга братьями и сестрами, появилось название матери, но еще не было названия отца. Тотемы превратились в материнские роды.
Материнские роды существуют и сейчас у некоторых рыболовных племен. Материнскими родами живут некоторые племена в северо-западной Америке. У этих племен главное занятие — рыболовство, а живут они в свайных деревнях. Встречаются материнские роды также у некоторых малайских племен, живущих рыболовством.
Эти материнские роды особенно укрепились с тех пор, как женщины своим трудом организовали земледелие и ткацкое ремесло. Женщина из подчиненной помощницы мужчины, как было в охотничьем обществе, стала теперь самостоятельной работницей. Она работала теперь в очень важной части производства, и не только работала, но и распоряжалась. Поэтому она приобрела теперь право голоса в общественных делах. Правда, вожди и старшины попрежнему выдвигались из мужчин. Но без согласия женщин теперь уже нельзя было выбрать ни вождя, ни старшины. А в домашнем хозяйстве женщина-мать играла руководящую роль. Она распоряжалась домашней работой подростков, которые еще не могли выезжать в море или на озеро за рыбой или ходить со взрослыми мужчинами на охоту. Она заведывала приготовлением пищи для общих обедов и ужинов, которые готовили под ее руководством молодые девушки. Она же заведывала и всеми кладовыми и запасами рода.
Такие материнские роды знаменитый американский ученый Морган в половине XIX в. изучил у североамериканского индейского племени ирокезов. Ирокезы занимались уже мотыжным земледелием, но еще очень важное место у них занимала и охота. Земледелием занимались женщины, охотой — мужчины. Ирокезы разделялись на восемь материнских родов, но эти роды носили еще старые тотемные названия: волка, медведя, черепахи, бобра, лани, кулика, цапли и сокола. Каждый род жил в двух домах: в «длинном доме» помещались женщины и их дети, а в «мужском доме» — мужчины. Судя по остаткам свайных построек, такие же большие «длинные» дома были и в свайных деревнях. Хозяйством обоих домов в ирокезском роде ведала «бабушка» — самая старшая женщина в роде. А для руководства охотой, для предводительства на войне, для сношений с другими родами и племенами выбирался из мужчин вождь — сахем. Такое же устройство было во времена Моргана и у других индейских племен.
Такое устройство существует еще и сейчас у некоторых малайских племен и в африканском Судане.
Материнские роды эпохи свайных построек были рыболовно-земледельческими коммунами, так же как и охотничье-земледельческие материнские роды ирокезов и негров или рыболовно-земледельческие роды малайцев. Все производство велось коллективно. На морской лов рыбы выезжали все мужчины рода, а иногда и соседних родов. Рыболовные сети и другие принадлежности были общей собственностью рода. А на реках для ловли рыбы строили общими силами загородки из камней и хвороста, с небольшими отверстиями для рыбы. Сзади отверстий ставили сети, а потом гнали общими силами рыбу по направлению к сетям. Крупную рыбу били из лодок гарпунами и копьями. Таким же способом коллективно охотятся сейчас на тюленей и китов эскимосы и другие северные народы Советского союза и Америки. Вся добыча сдавалась в общий котел «бабушке» рода.
Также и обработка земли производилась общей работой всех женщин рода. Сообща они копали грядки, производили посев, собирали жатву и выколачивали ручными колотушками зерна из колосьев. Все продукты шли также в общий котел рода. Производство усложнилось, разделение труда также усложнилось; но зато увеличились и стали разнообразнее средства к существованию.
19. Плужное земледелие. Мотыжное земледелие впервые дало возможность людям производить такой важный пищевой продукт, как хлеб, и дало возможность производить ткани для нижней и летней одежды. Это было такое важное достижение, что впоследствии у всех почти народов сложилось убеждение, будто земледелию научил людей сам бог.
Но мотыжное земледелие не могло дать много продуктов. Оно не было массовым, потому что ручной мотыгой нельзя распахать большой пашни. Земледелие только тогда заняло первое место в производстве и стало источником богатства, когда люди сделали соху или плуг и стали обрабатывать землю этими новыми орудиями.
Первые сохи или плуги были с каменными лемехами. Это были, собственно говоря, те же мотыги, только значительно больших размеров и с длинной рукояткой, за которую плуг тянули 5–6 человек, а один человек сзади его направлял. Потом, после приручения рогатого скота, в плуг стали впрягать быков. Сохой или плугом можно было распахать большие пашни, на которых можно было посеять большое количество зерна. С этого времени культура хлебных злаков — пшеницы, ячменя, а потом и ржи — стала занимать первое место в земледелии. С этого времени стало также возможно засевать большие пашни под лен и выделывать большое количество холста.
Со времени появления плужного земледелия первое место в земледельческом производстве переходит к мужчине. Тянуть плуг во время пахоты могли только мужчины как более сильные и выносливые. Мужчина же, будучи охотником и скотоводом, приручил быка и корову, стал впрягать быков в соху и пахать на них. Для больших пашен нужно было расчищать место из-под лесу — вырубать и выжигать деревья, выкорчевывать пни. Эта работа также была не под силу женщине, была мужским делом. Когда снимали урожай с полей, то снопов набиралось столько, что уже нельзя было выбивать из них зерна обычным женским способом при помощи ручной колотушки. Тут опять понадобилась работа мужчины. Он придумал цеп — орудие для молотьбы, какое и сейчас еще применяется у отсталых единоличников в нашем Союзе. Или мужчины раскладывали снопы на земле и гоняли по ним овец, коз и быков, чтобы они выбивали зерна копытами из колосьев.
За женщиной остались только работы на огороде, где она по прежнему работала мотыгой и сажала овощи. Женщина также должна была срезать хлебные колосья деревянной косой с кремневыми зубьями и размалывать или, скорее, растирать в муку зерна на каменной мельнице-зернотерке. Эта мельница состояла из каменной доски, но не плоской, а углублявшейся от краев к середине, и из каменной скалки. Зерна клались на доску, и женщины их растирали скалкой в муку. Такие мельницы-зернотерки до сих пор употребляются у негров Африки, у малайцев и других малокультурных народов.
20. Отцовские роды. Со времени появления плужного земледелия материнские роды начинают превращаться в отцовские роды. Это произошло потому, что разделение труда при плужном земледелии еще больше усложнилось и изменилось, и изменилось именно так, что работа мужчин стала самой главной, руководящей работой и в земледельческом производстве.
Чем отличались отцовские роды от материнских родов? Во-первых, они отличались тем, что брачные союзы и семейная жизнь теперь стали прочными и устойчивыми. Мужчина стал хозяином в земледельческом производстве; поэтому он стал руководителем работы и жены, и детей. Он перестал кочевать из одного «большого дома» в другой и часто менять жен. Напротив, теперь мужчине важно было иметь постоянную жену или даже нескольких жен. Постоянная семья сделалась основной ячейкой отцовского рода. Во-вторых, отцовские роды отличались от материнских родов своим составом и своей организацией. Постоянными членами материнских родов были женщины и их молодое потомство. А отцовский род был большой разросшейся семьей. Сыновья не отделялись от отца, когда женились; жен они брали попрежнему из других коммун, но теперь жена уже должна была переселяться навсегда к мужу. Это было второе поколение. У женатых сыновей появлялись свои дети, которые также жили вместе. Это было уже третье поколение, внучата. Такой род, из трех поколений, состоял из 30–40 человек и был постоянной, крепко спаянной коммуной. Из него уходили только подросшие девушки, когда выходили замуж, в другой род. Такие роды-большие семьи и сейчас еще встречаются у некоторых арабских племен, еще не вышедших из родового быта. Такие роды еще недавно существовали на Кавказе, у тамошних горных племен.
Отцовский род из трех поколений — самый маленький. Встречались отцовские роды в 4, 5, 6 и даже 7 поколений. Число членов таких родов было значительное, доходя до 100–150 человек. Но у земледельцев очень большие роды встречались редко. Для рода в 100–150 человек трудно построить общий дом, трудно наладить общее домашнее хозяйство. Поэтому отцовские роды, очень разросшиеся, делились. Отделившиеся родичи организовывали свою земледельческую коммуну, но сохраняли родственные связи с прежним родом. Так появились родовые союзы.
Счет родства в отцовских родах первое время попрежнему вели по матери. Но постепенно этот обычай исчез, родство стали считать исключительно по отцу. Постепенно выработались также твердые обычаи, согласно которым велось производство и управлялся род.
Каждый родовой союз для своего земледельческого хозяйства занимал определенную территорию среди тогдашних лесных пространств, делал заимку, как говорили у нас раньше на севере Союза. Коллективным трудом всех мужчин родового союза заимка расчищалась: лес вырубался, сеча выжигалась, пни выкорчевывались. Зола служила удобрением. После этого заимка на общем собрании родового союза делилась на участки по числу родов. Каждый род получал свою площадь и обрабатывал ее коллективным трудом всех своих членов, и мужчин и женщин. Снятый урожай поступал в общий котел рода. Рабочий инвентарь, рабочий и хозяйственный скот и домашняя птица были в общей собственности рода.
Каждый род жил в большом доме, окруженном хозяйственными постройками. Дом и постройки окружались забором и составляли один двор. Пища готовилась на общем очаге. Поэтому у предков русского народа, живших в старину на севере Союза родовым бытом, родовая коммуна называлась печище. А в других местах ее звали дворище.
Вся власть в роде принадлежала родовому старейшине, или патриарху. Это был родоначальник — дед или прадед, судя по числу поколений в роде. А когда дед или прадед умирал, то старейшиной становился самый старший из сыновей умершего родоначальника. В родовом союзе общие дела обсуждались на совете родовых старейшин и окончательно решались на общем собрании всех взрослых мужчин, входивших в роды. Постоянного старейшины в родовом союзе не было. Общий старейшина, или вождь, выбирался только тогда, когда предпринималось какое-нибудь общее дело для всего родового союза. Это случалось, когда приходилось уходить с прежнего места вследствие истощения почвы, делать новую заимку и расчищать ее или когда приходилось защищаться от нападения врагов. Иногда военные потребности заставляли объединяться вместе несколько родовых союзов. Тогда образовывалось племя.
При заключений брака приходилось платить за невесту выкуп, так как род невесты терял работницу. Но за то невеста должна была приходить в род жениха с приданым — с одеждой и другими вещами, необходимыми для женского рукоделия. Если кого-либо из членов рода убивали, ранили или обижали члены другого рода, то все члены рода обязаны были мстить за пострадавшего родича: за убитого — убивать, за раненого — ранить, за обиду — брать штраф. От этого возникали иногда продолжительные кровавые столкновения.
21. Скотоводческое хозяйство и начало обмена. Не все первобытные охотничьи коммуны переходили к мотыжному, а потом к плужному земледелию и превращались в отцовские земледельческие роды. В некоторых коммунах вместо земледелия основным промыслом становилось скотоводство. Это происходило там, где природные условия не были благоприятны для земледелия, но содействовали развитию скотоводства в крупных размерах.
Для скота нужны пастбища; чем больше скота, тем больше надо и пастбищ. В лесных местностях таких пастбищ нет; кроме того, в лесах всегда было много крупных хищных животных, нападавших на скот. Напротив, в степных местностях, где трава тянется на сотни и тысячи километров, или на горных склонах, покрытых травой, можно разводить большие стада скота.
Скотоводство в удобных местностях становилось у первобытных коммун после приручения животных основным промыслом. Скотоводы разводили большие стада скота — по нескольку сот и даже по нескольку тысяч голов. Порода скота выбиралась разная, судя по корму на пастбищах. В травянистых степях разводили рогатый скот или лошадей. В пустынных степях разводили верблюдов. На горных склонах разводили коз и овец — горных животных. Бывало и так, что, кроме основной породы скота, разводили еще подсобную. Например, казаки (или киргизы), до сих пор занимающиеся скотоводством в обширных травянистых степях между Волгой и Южным Уралом и в западносибирских степях, разводят лошадей и овец, но имеют подсобные стада верблюдов в качестве вьючных животных.
Со своими стадами скотоводы обычно переходят с одного места на другое. Когда скот съедает всю траву в одном месте, весь лагерь, или становище скотоводов свертывается, и люди уходят вслед за стадами на нетронутые еще пастбища. Там разбивается новое становище. Поэтому скотоводы не строят постоянных жилищ. На становищах они разбивают палатки или юрты — шалаши из кож или шерстяных ковров. На одном и том же месте остаются иногда по нескольку недель, иногда по нескольку месяцев, в зависимости от количества корма. Там, где бывают холодные и снежнее зимы, как в Приуралье или Сибири, на зиму запасают сено и все зимнее время живут на одном месте в утепленных юртах или землянках.
Стада обеспечивали скотоводам обильную мясную и молочную пищу, войлок и одежду из шерсти и всякое другое животное сырье — кожу, кость, даже топливо из сушеного помета. Но скотоводство не могло обеспечить растительной пищей. Поэтому таких скотоводов, которые совсем не занимались бы земледелием, было и есть очень немного. Таковы, например, лопари в Северной Европе, разводящие оленей; в тундре, где они живут, земледелие совсем невозможно. Таковы также арабские скотоводы центральной части Аравии, где за отсутствием дождей невозможно земледелие. Но и те скотоводы, которые летом около своих стоянок распахивают небольшие участки земли, не могут получить с них достаточного количества растительной пищи. Недостающий хлеб скотоводам приходилось и приходится доставать у соседей-земледельцев.
Это обстоятельство послужило началом торгового обмена между земледельческими и скотоводческими коммунами. Скотоводческие роды меняли на хлеб свои продукты, в которых был недостаток у земледельцев, — шерсть, ковры и шерстяные ткани, изделия из рога и кости и т. д. Обмен носил такой же коллективный характер, как и производство. Не было отдельных покупателей и продавцов — покупал и продавал целый род. И продаваемые и покупаемые товары также были общей собственностью рода. Но инициатива обмена исходила обычно от скотоводов. Поэтому скотоводы, особенно жившие и живущие в пустынях, легко делались и делаются торгашескими племенами. Начало обмена было очень важным событием. Обмен обогащал некоторые роды, обогащал вождей и старейшин, разжигал жадность и зависть и нередко приводил к вооруженным столкновениям и к разбойничьим нападениям одних родовых групп на другие.
22. Скотоводческие отцовские роды. Скотоводческое производство также превратило прежние материнские роды в отцовские роды. В быту скотоводов вся основная работа, начиная от приручения скота и ухода за ним и кончая торговлей или разбоем, лежит на мужчине. Мужчины пасут стада, охраняют их от диких зверей и соседей, режут скот и обделывают шкуры и кожи, валяют войлок, торгуют, воюют и грабят. А на долю женщин выпадает только более легкая и подсобная работа: доить скот, стричь шерсть, прясть и ткать из нее шерстяные изделия, шить одежду, готовить пищу, смотреть за детьми. Мужчина-скотовод поэтому смотрит на жену прежде всего как на подчиненную ему работницу. Он хочет, чтобы работниц таких у него было больше и чтобы они были постоянные. Поэтому у скотоводов брачные союзы сделались также постоянными, и установился обычай многоженства.
Род у скотоводов часто был крупнее, чем у земледельцев. Во главе рода также становился патриарх. Все стада составляли общую собственность рода; продукты разделялись между семьями, входившими в род. Но на стоянке каждая семья ставила для себя отдельную палатку или юрту; каждая семья вела свое домашнее хозяйство.
Скотоводческие роды также соединялись в родовые союзы, а родовые союзы нередко объединялись в племена. Власть патриарха и вождя родового союза и племени у скотоводов была гораздо сильнее, чем у земледельцев. Женщины не имели никакого голоса в делах. Патриарх и отец имели власть даже над жизнью и смертью жен и детей.
А вожди были постоянными. Они руководили передвижениями родового союза или племени при переходах с одного места на другое, они вели сношения с другими родовыми союзами и племенами, предводительствовали во время войн с соседями или при выполнении обычая кровавой мести.
Войны часто возникали между соседними скотоводческими родовыми союзами и племенами из-за пастбищ. Обычно соседние скотоводческие коммуны старались договориться друг с другом о границах своих перекочевок, делили, так сказать, между собой пастбищную территорию. Но эти соглашения нередко нарушались, и тогда начинались кровопролитные войны. Войны возникали также между скотоводческими и земледельческими родовыми союзами, когда скотоводы нападали на земледельцев, чтобы силою отнять хлеб. Возникали войны и тогда, когда на скотоводов нападали соседние охотничьи тотемические коммуны, чтобы угнать часть скота и получить таким легким способом запас мясной пищи. Такие войны еще и сейчас происходят в Африке между охотниками-бушменами, живущими еще тотемическими коммунами, и скотоводами-кафрами (рис. 16).
23. Медные и бронзовые орудия. В отцовских земледельческих и скотоводческих родах производство стало давать уже добавочный продукт. Появились излишки, которые можно было сохранять в запас или выменивать у соседей на недостающие продукты. Количество добавочного продукта стало особенно быстро увеличиваться со времени появления металлических орудий.
Каменные шлифованные орудия было трудно и долго изготовлять, им трудно было придавать специальную форму для разных работ, их трудно и долго было оттачивать, когда они тупились. Ни настоящего серпа, ни настоящей косы нельзя было сделать из камня. Каменные серпы и косы были с кремневыми зазубренными лезвиями; они не резали, а скорее рвали колосья и траву. Нельзя было сделать из камня настоящих ножниц, поэтому скотоводы, у которых были только каменные орудия, не стригли шерсть, а выщипывали ее, а это была трудная, долгая и очень мучительная для животных операция. Нельзя было сделать из камня и настоящего холодного оружия — ни меча, ни сабли, ни настоящего кинжала. Напротив, из металла посредством отливки или поковки можно сделать легко и быстро орудия и оружие разнообразных форм и всякого назначения. Металлические орудия легко точить, они гораздо легче каменных, гораздо удобнее в употреблении, и при их помощи всякую работу можно сделать быстрее и лучше.
Поэтому, когда людям удалось сделать металлические орудия, производительность труда сразу значительно повысилась и появилась возможность получать гораздо больше добавочного продукта.
Первые металлические орудия были из меди, а не из железа. Это произошло, во-первых, потому, что медь часто встречается на поверхности земли в самородках, а железо встречается по большей части только в виде руды, из которой надо выплавлять металл; во-вторых, потому, что медь поддается ковке в холодном виде, а расплавляется гораздо быстрее и при гораздо более низкой температуре, чем железо. Медь можно плавить на обыкновенном огне в глиняном сосуде (или тигле), а для выплавки железа надо строить специальные печи.
Однако из чистой меди орудия и оружие были плохого качества, так как чистая медь без примесей других металлов является слишком мягким материалом. Поэтому стали очень скоро прибавлять к меди при плавке от 10 до 20% олова или свинца. Металлический сплав, полученный из смеси меди и олова, называется бронзой. В Азии бронзовые орудия начали делать раньше, чем в Европе — за 4500–4000 лет до нашей эры. В Европе бронзовые орудия появились, примерно, за 2500–2000 лет до нашей эры.
Обработка меди велась самыми простыми способами, такими же, какими пользуются и сейчас малокультурные народы. Для ковки они употребляют каменные плиты в качестве наковальни, а вместо молотка нередко берут простой камень. Расплавляют металл в глиняных сосудах, под которыми прямо в земле в углублениях разводится огонь; его раздувают, дуя через трубочки из тростника (рис. 17). Для отливки делали глиняные формы.
Появление бронзовой техники оказало огромное влияние на судьбу родовых коммун. Доклассовое общество начинает разлагаться, и происходит переход к классовому обществу.
24. Появление неравенства. С самого начала родовых земледельческих и скотоводческих коммун возникло некоторое неравенство между отдельными родами. Не все роды были равны по числу членов; у одних рабочей силы было больше, у других — меньше. Это еще не такое важное различие, так как род поменьше и средств к жизни требовал меньше. Но это различие сейчас же сказывалось, когда появлялись еще другие различия.
Когда расчищенная родовым союзом под пашню территория делилась для обработки между отдельными родами, то никогда нельзя было разделить ее так, чтобы каждый род получил участок одинакового качества с другими. А разница в качестве почвы сейчас же сказывалась на количестве и качестве урожая, на количестве полученных излишков. Когда от разросшегося рода отделялся младший род, ему отводили обычно участок из неподеленного запаса, а в запас обычно оставлялись земли хуже качеством. Новый род всегда был слабее старых по численности да получал еще худшую землю.
От этого постепенно родовые земледельческие коммуны разделились на более богатые и сильные и на более бедные и слабые. А когда слабую коммуну постигал неурожай или другое бедствие, вроде болезней, падежа скота или нападений скотоводов, она могла совсем распасться. Члены ее расходились по другим коммунам, где их принимали на положение чужаков, без права голоса, без права участия в общем владении, но с обязательством работать за кусок хлеба.
Такие же различия возникали и между скотоводческими родами. Пастбища, отводившиеся отдельным родам, также никогда не были одинакового качества. Одни участки были ближе к рекам или озерам, другие — дальше; значит, на одних трава была сочнее и выше, на других — хуже. У одних скот питался и плодился лучше, был здоровее и крупнее, у других был мельче и хуже. Когда от разросшегося рода отделялся новый род, ему выделяли скот помоложе и похуже, и пастбище отводили где-нибудь на границе, где было больше опасности от нападений соседей. Так и среди скотоводческих родов появились роды сильные и богатые и роды слабые и бедные.
Появление обмена усиливало неравенство между родами. Обмениваться продуктами могли только те роды, у которых были излишки. Слабые, бедные скотоводческие роды не могли достать себе в достаточном количестве хлеба; слабые, бедные земледельческие роды не могли достать себе в достаточном количестве шерсти и шерстяных изделий.
С появлением бронзовых орудий это неравенство стало быстро развиваться. Дело в том, что камень имеется везде, и каменные орудия делались одинаково везде, а медь и олово встречаются не везде. Значит, бронзовые орудия не могли изготовляться одинаково повсюду. Там, где были медь и олово, родовые коммуны сразу стали богаче и сильнее соседей. Богаче они стали потому, что применение бронзовых орудий в производстве увеличило и улучшило продукцию, а сильнее потому, что бронзовое оружие — стрелы и копья с бронзовыми наконечниками и настоящие мечи и кинжалы — давало им огромный перевес на войне. Это еще не все. Медь, олово и бронзовые изделия стали сейчас же очень дорогим товаром. Торговля ими обогащала родовые коммуны, располагавшие запасами меди и олова.
Мало этого, появление бронзовой техники стало содействовать развитию неравенства между членами отдельных родовых общин. Некоторое неравенство было и раньше. Оно зависело от того, что родовые старейшины и вожди получали лучшую и несколько большую часть продуктов сравнительно с рядовыми родичами. Теперь это неравенство сразу стало расти. В тех коммунах, которым приходилось покупать медь, олово или бронзовые изделия, купить их могли только те члены коммуны, у которых были излишки. А излишки были прежде всего у родовых старейшин и вождей. Поэтому они могли приобрести и приобретали собственные орудия труда и оружие. А имея в своем распоряжении бронзовые топоры, серпы, косы, плуги с бронзовыми лемехами, старейшины и вожди стали требовать еще большей доли при делении общей продукции. Вооружившись бронзовыми мечами, копьями и стрелами, они свои требования могли поддерживать и силой.
Так, кроме богатых и захудалых родов, появились богатые и бедные члены внутри отдельных родов. Богатыми стали старшие, бедными — рядовые члены рода и чужаки.
25. Патриархальное рабство. Получив в свое распоряжение собственные орудия труда и оружие, более богатые члены рода получили возможность эксплоатировать в производстве и лишнюю рабочую силу. Это были рабы.
Рабами делались взятые в плен на войне враги. Побежденные считались добычей победителей; победители могли перебить побежденных, могли их оставить и в живых, заставить работать на себя. Рабы употреблялись для домашних работ, и, пока не было у членов рода собственных орудий труда, от рабского труда никто не мог получить для себя прибавочного продукта. Но когда у некоторых членов рода появились собственные бронзовые орудия и оружие, они стали дорожить рабами. Если воин брал собственноручно в плен врага, он заявлял: это мой раб, — и брал его к себе. Когда было взято много пленных, то вожди и старейшины требовали себе из их числа лучших рабов.
При помощи рабов и собственных орудий труда богатые члены рода могли самостоятельно расчистить и запахать новые участки земли и весь урожай брали себе, продолжая участвовать и в разделе общего урожая. А в скотоводческих родах вожди и старейшины заводили свои собственные стада, требуя себе выдела скота из военной добычи или из молодняка общих стад. Так появилось в родовых коммунах частное хозяйство рядом с прежним общим хозяйством. Оно могло появиться только потому, что появилась частная собственность на орудия труда и на скот. Частное хозяйство привело также к появлению частной собственности на землю, к появлению классов и классовой борьбы.
Первым зачатком классового деления было появление рабов, а также и чужаков из разорившихся и распавшихся родов. Рабочую силу, чужаков могли использовать также только богатые, владевшие рабочими орудиями и располагавшие своими участками земли и скотом. Так и чужаки, подобно рабам, попали в положение эксплоатируемых.
26. Сельские общины. Родовые земледельческие общины под влиянием всех этих перемен стали превращаться в сельские общины. Начинают делить родовую землю на наделы между отдельными семьями, входящими в состав рода. Каждой семье дают надел по числу едоков и предоставляют надел и урожай с него в исключительное пользование семье. Но родовая земля все еще считается общей собственностью, и по временам производятся переделы, когда число членов отдельных семей изменяется или когда от старых семей отделяются новые семьи. Каждая семья строит себе свой дом, заводит свою скотину и птицу. Так родовая община превращается в сельскую общину. Земля в сельской общине в общем владении, но хозяйство ведется индивидуальное. Только скот летом соединяется в общее стадо и пасется на общем пастбище, да обмолот хлеба производится общими силами на общем гумне.
В сельской общине развитие неравенства и эксплоатации пошло еще более быстрыми шагами вперед. При разделе вожди и старейшины требовали себе лучшие участки и в большем размере, чем остальным членам рода. Вслед за вождями и старейшинами стали выбиваться на первое место другие однообщественники, получившие в надел лучшую землю или имевшие рабов. Рядом с маленькими бедными хатами родовых однообщественников выстроились большие дома вождей и богатеев. Более бедные однообщественники с трудом сводили концы с концами и в случае неурожая или другой беды вынуждены были обращаться за помощью к более богатым членам общины или наниматься к ним на работу. Так началось классовое расслоение внутри сельских общин. Многие сельские общины вследствие этого стали также расслаиваться, и тогда исчезали последние остатки прежнего способа производства. На смену родовому коммунистическому обществу пришло классовое общество, феодальное или рабовладельческое.
Скотоводческие родовые общины также с течением времени разложились. Вожди и старейшины первые завели себе собственные стада, а потом общие стада были окончательно поделены между отдельными семьями. Только пастбища остались общими, и перекочевки делались сообща всей скотоводческой группой. Среди скотоводов также началось классовое расслоение, и появилась эксплоатация бедных богатыми. А когда скотоводы вынуждены были переходить к земледелию, они организовывали уже прямо сельские общины для рядовых членов рода, а вождям и старейшинам выделяли сразу большие участки в собственность.

3. ВОЗНИКНОВЕНИЕ РЕЧИ, ИСКУССТВА, МАГИИ, РЕЛИГИИ И ПИСЬМА.

27. Возникновение речи. Наша способность к речи, наш способ передачи друг другу мыслей, способ выражения чувств и желаний, способ отдачи приказаний посредством слов кажутся нам чем-то естественным, даже врожденным человеку. Нам кажется, что люди всегда говорили и что своей способностью к речи они с самого начала отличались от животных.
На самом деле это не так. Как человеческий организм развился из организма человеко-обезьяны в процессе труда, так и способность к речи — язык — появилась у человека не сразу, но выработалась в течение очень долгого времени и также в процессе производственной коллективной деятельности.
Сначала человек мог только, подобно животным, издавать отдельные нечленораздельные звуки или выкрики. Гейдельбергские люди, подобно стае обезьян или стаду животных, перекликались друг с другом во время своих блужданий по лесам в поисках пищи и дополняли свои выкрики телодвижениями, особенно жестами рук. Эту речь можно назвать сигнальной речью.
Она существовала до тех пор, пока человек не сделал себе орудий и пока человеческие группы из стад не превратились в первобытные охотничьи коммуны.
Когда сложились первобытные охотничьи коммуны, когда появились первые, самые примитивные, способы коллективной охоты, сигнальная форма речи сделалась недостаточной. Первые опыты изготовления орудий, совместная деятельность и взаимная поддержка на охоте, первые начатки разделения труда заставляли людей улучшать также и речь — это главнейшее средство общения между людьми. Но сначала стала развиваться речь жестов. Это произошло потому, что рука человека в процессе труда и производства развивалась быстрее, чем глотка и языковые мышцы, при посредстве которых человек говорит. Неандертальцы разговаривали между собой жестами, мимикой. Такой язык жестов еще в конце XIX в. применяли в некоторых случаях многие малокультурные народы Австралии, Африки и Америки.
Этот язык жестов выражается не только в движениях рук и пальцев, но также в движениях головы и всего остального тела. Он состоит в том, что при помощи телодвижений человек старается изобразить тот предмет или то действие, о котором он хочет сказать.
Например, чтобы назвать «бумеранг» (деревянное метательное орудие), австралиец движением руки как бы рисует в воздухе изображение бумеранга; если после этого он делает такое движение, как будто бросает бумеранг, он этим приказывает бросить бумеранг. Чтобы назвать какое-нибудь животное, охотник Австралии, Африки и Америки изображает жестами ухватки этого животного. Например, чтобы назвать дикобраза, охотник изображает, как дикобраз роет землю и приподнимает при этом свои уши. Все эти жесты очень разнообразны, однако охотники проделывают их чрезвычайно быстро и прекрасно понимают друг друга. Для обозначения всех людей, животных, предметов и действий, привычных для охотника, существуют строго установленные жесты, так что «словарь» языка жестов составил бы порядочную книгу.
Однако и язык жестов с течением времени стал недостаточным. Когда были сделаны специализованные орудия, когда появились новые сложные способы коллективной охоты, когда мелкие охотничьи орды стали соединяться в тотемические союзы, тогда язык жестов сплошь и рядом уже не мог удовлетворить людей. Их потребность передавать друг другу свои желания, приказы, чувства и мысли настолько увеличилась и усложнилась, что язык жестов стал уже слишком медленным и не всегда удобным средством общения. Поэтому люди стали все чаще и чаще прибегать к звуковым выражениям своих желаний, приказов, мыслей и чувств.
Сначала появились специальные звуки, которые должны были пояснять или улучшать жест. Например, раньше, чтобы назвать кого-либо из членов коммуны, на него просто указывали рукой. Но жест рукой мог иметь разное значение, мог означать и приказ, и угрозу и др. Поэтому, когда нужно было назвать определенного охотника, то, указывая на него рукой, стали произносить определенный звук, означавший «ты» или «он». А если жестом руки хотели дать приказание или выразить угрозу, то сопровождали его также специальными звуками. Так стала развиваться звуковая речь. Потребность в речи упражняла глотку и мышцы языка, они также стали развиваться и превратились постепенно в настоящие органы человеческой речи.
Звуковая речь уже существовала в тотемических обществах, но еще соединялась с языком жестов. Каждая тотемическая коммуна имела свой язык; когда тотемические коммуны соединялись в союзы, то языки их сливались в один общий язык. Такой же процесс постоянного слияния языков продолжался и позднее, когда родовые коммуны соединялись в родовые союзы, а родовые союзы соединялись в племена. Все современные языки произошли в результате такого слияния или скрещения.
Первые языки были очень бедны словами и формами. Одно и то же слово имело разные значения. Например, одним и тем же словом обозначались вода и небо, потому что вода в виде дождя падает с неба. Не было еще настоящих склонений и спряжений. Не было достаточного количества слов для счета — говорили один, два, а потом много. Только постепенно, с развитием техники и производства, с переходам к оседлости, земледелию и скотоводству, с образованием родовых коммун, увеличивался запас слов, уточнялось их значение и образовывались грамматические формы.
Язык жестов вышел окончательно из употребления только в родовом обществе. Но совсем он не исчез и до сих пор. До сих пор при разговоре, при чтении лекций и докладов, при произнесении речей мы жестикулируем, т. е. сопровождаем нашу речь движениями рук, головы, а иногда и всего тела. Этими жестами мы по старой привычке, унаследованной еще от времен гейдельбергского человека, бессознательно усиливаем нашу речь. Но теперь жесты имеют только подсобное значение. А основная роль в общении людей друг с другом принадлежит речи.
28. Возникновение религии. Религия — это есть вера в то, что будто бы существуют сверхъестественные существа, духи и боги, от которых будто бы зависит вся жизнь — и жизнь природы, и жизнь человека. Боги и духи будто бы по своему желанию или капризу посылают людям счастье или беду — урожай или неурожай, богатство или бедность, здоровье или болезни, долгую жизнь или раннюю смерть. Попы, раввины, ксендзы, муллы и служители всяких других религий уверяют, что религия врождена человеку самим богом. Они говорят, что человек с самого первого своего появления на земле имел религию — верил в богов и духов и молился им.
Эти утверждения служителей религии — ложь и обман. В действительности религия появилась не сразу. Сотни тысяч лет существовал человек на земле, не имея никакой религии. И теперь еще есть дикие, малокультурные народы, у которых нет религии.
Когда путешественники в начале XIX в. впервые познакомились с тасманийцами, они с удивлением узнали, что тасманийцы не имеют никаких представлений о сверхъестественных существах и не совершают никаких религиозных обрядов. А современные путешественники открыли еще два народа, не имеющих религии: это — дикие кубу на Суматре, о которых мы уже упоминали, и гуайяки, живущие в Кордильерских горах Южной Америки и лазающие по деревьям, точно обезьяны. Эти три народа, не знающие религии, еще не дошли до тотемического строя, в каком живут австралийцы, бушмены и в каком жили в начале XIX в. некоторые американские индейские племена. А у этих тотемических племен уже есть религия. Значит, религия появляется только в тотемическом обществе. А до этого времени не было еще религии, как не было еще и настоящего языка
Ученые выяснили, каким образом возникла религия и как она изменялась вместе с изменением общественной жизни людей. Наконец, ученые выяснили, что религия не только никогда не помогала людям, но, напротив, всегда вредила трудящимся и всегда была верной союзницей эксплоататоров.
29. Магия и искусство. У неандертальцев, с их каменными ударниками и скреблами, окруженных со всех сторон дикими зверями и непонятными для них явлениями природы, были совсем неправильные и на наш взгляд просто детские понятия. Они, например, считали, что изображения людей и животных такие же живые, как и сами эти люди и животные. Они меряли, так сказать, все на свой аршин и думали, что и животные, и растения, и камни, и всякие другие предметы и явления природы такие же живые, как человек, и во всем похожи на человека. Точь-в-точь так думают маленькие дети, когда играют со своими куклами, со своими игрушечными животными и птицами. Такие же взгляды до сих пор сохраняются у многих народов на всем земном шаре. Например, про животных так думают до сих пор бушмены, австралийцы и многие индейские племена, а также многие народы в азиатской части нашего Союза.
Эти странные, неправильные понятия неандертальцы применяли на практике для того, чтобы облегчить себе охоту, чтобы уберечься от опасности. Когда шли на охоту, то вождю давали палицу, на которой были вырезаны изображения зверей. Эти изображения должны были приманить животных, так как неандертальцы думали, что животные сочтут свои изображения за настоящих животных и подойдут к ним. А позднее, когда со времени похолодания люди поселились в пещерах, они стали рисовать изображения зверей и картины охоты на стенах пещер. При этом старались изобразить животных пораженными копьями и стрелами (рис. 9). Такие же рисунки делают и теперь в пещерах бушмены. Бушмены объясняют, для чего это делается: «для того, чтобы животные попали в нашу власть». Значит, по мнению бушменов и пещерных людей изображение удачной охоты — все равно что настоящая удачная охота. Если пойти после этого на охоту, то все будет так, как нарисовано.
Чтобы устрашить диких зверей и уберечься от их нападения, неандертальцы поступали так же, как поступают теперь малокультурные охотники: вешали на шею целые ожерелья из зубов и когтей львов и медведей или вырезали на своих палках изображения диких зверей. Они думали, что зверь испугается этих страшных для человека изображений, сочтет их настоящими зубами и когтями или настоящими львами и медведями и не посмеет напасть на человека. Такие обереги от опасности, или амулеты, как называют их ученые, до последнего времени употребляли не только охотничьи народы Союза, живущие на севере Азии и на Алтайских горах, но даже и крестьяне некоторых областей. В Белоруссии, на Полесье, еще перед империалистической войной крестьяне носили в качестве амулета на ниточке волчьи зубы, а на воротах своих дворов вешали изображения бычьих рогов, вырезанные из дерева.
Такими же странными для нас средствами защищались первобытные охотники от настоящих или воображаемых стихийных бедствий. Подобно теперешним гуайякам, они пытались останавливать бурю или дождь грозными криками и ударами своих каменных топоров, думая, что буря и дождь, подобно человеку, испугаются и уйдут. Радугу они считали за огненную змею и старались прогнать ее такими же средствами.
Когда в родовую эпоху эти верования стали исчезать или изменяться, некоторые старые обычаи все же остались. Но тогда их стали стараться объяснить по-новому. Стали говорить, что амулеты обладают особенной, чудесной, магической силой, что такую же чудесную силу имеют и разные древние обряды. Говорили, что магическая сила — не только чудесная, но и непобедимая сила. Если магический обряд выполнить так, как полагается, как учат старики, то обязательно получится желаемый результат.
Так началась магия. Но одновременно с магией с магических изображений началось и искусство. Неандертальцы стали делать первые рисунки — резные, на костяных и деревянных предметах. А пещерные жители рисовали животных и даже целые сцены на стенах пещер углем и красками. В изображении животных они достигли большого мастерства (рис. 5 и 9); люди у них выходили хуже (рис. 9).
30. Тотемическая религия. Магия — еще не настоящая религия, потому что при магии еще нет веры в сверхъестественные существа, в богов или духов. Но религия была тесно связана с магией.
Религия появилась также вследствие неправильных понятий первобытных охотников о себе самих и об окружающей их природе. Она началась с того, что охотники стали пробовать приглашать животных на помощь себе во время охоты. Охотничий опыт показал людям, что животные во многих отношениях ловче и сильнее их. Животные бегают быстрее, чем человек, могут проскользнуть там, где не пройдет человек, зорче видят, лучше слышат, издалека чуют разные запахи, в особенности запах человека. Дикие звери не нуждаются в оружии, потому что у них есть острые и сильные зубы и когти, у некоторых есть острые рога, а змея одним своим укусом может сразу убить человека. Птицы летают, лягушки и рыбы живут в воде — этого человек совсем не может. Все эти звериные свойства казались первобытным охотникам чем-то чудесным, святым. Поэтому первобытные охотники стали обращаться к животным с просьбой о покровительстве и помощи.
Поклонение животным, или культ животных, было первой формой религии. Культ животных образовался и принял постоянную форму в тотемическом обществе. Тотемы назывались чаще всего по именам животных, реже — по именам растений. То животное, по имени которого назывался тотем, считалось богом-покровителем тотема. Его нельзя было убивать, к нему обращались с молитвами о помощи. Австралийцы, у которых тотемический культ животных был в полном расцвете, когда с ними познакомились путешественники, верили, что бог-животное слышит молитвы людей и исполняет их просьбы. Так члены тотема кенгуру были уверены, что когда они идут на охоту, кенгуру где-нибудь сторонкой прыгает рядом с ними и кричит, если угрожает опасность. То же самое рассказывали члены других тотемов о своих тотемных богах-животных.
Мало этого, члены тотемов верили, что их предками, от которых они произошли, были их тотемные животные или люди, похожие на тотемных животных. Некоторые австралийские племена думают, что и члены тотема, и тотемные животные произошли от полулюдей-полуживотных. Такие верования существовали и раньше везде и существуют еще и теперь у некоторых народов Союза.
Например, тунгусы (в северо-восточной Сибири) называют медведя своим дедушкой и рассказывают, что медведи произошли от одной девушки, которая ушла в лес, питалась там тем же, что и звери, и стала похожей на медведя. Также и некоторые другие народы Союза, в Европе и Азии, считают медведя превращенным из человека, считают его родственным человеку и своим предком. Все эти верования народов Союза сохраняются еще с тех времен, когда они жили тотемными коммунами. При раскопках на Каме, в Пермской области, были найдены две фигурки, изображающие предков, — одна в виде медведя с человеческой головой, а другая — в виде медведя.
Каждый тотем устраивал ежегодно торжественный праздник в честь своего тотемного животного. Праздник заключался в том, что часть охотников переряжалась тотемными животными и скакала, подражая ухваткам и крикам животного (рис. 18). Это были первые пляски. А остальные охотники пели песни, в которых рассказывали о своих тотемных животных, о случаях на охоте, о помощи и покровительстве, которые оказывают животные своему тотему. Это были первые песни и сказки. Праздник заканчивался жертвой тотемного животного. Только один раз в год для этого праздника дозволялось убивать тотемное животное.
Члены тотема съедали его за общей трапезой и думали, что с мясом и кровью его они впитывают в себя все свойства этого животного — ловкость, хитрость и т. д.
Тотемные союзы и племена делали изображения своих тотемных предков. Такие изображения в виде столбов существуют еще и сейчас у северо-западных американских индейцев. На рисунке 19 изображен тотемный столб индейского племени хайда. На столбе один над другим изображены предки тотемов, входящих в племя: на самом верху — голова ворона, который считался богом-покровителем всего племени, а ниже — головы журавля, ястреба, лягушки, медведя, совы и других животных вперемежку с человеческими головами.
31. Культ духов и предков. В тотемических коммунах появилась также вера в духов. Члены этих коммун верили, что в каждом человеке живет дух, или душа. Этого духа будто бы можно видеть, когда он вместе с дыханием выходит из человека и разлетается в воздухе. Сны они объясняли тем, что во время сна из человека улетает на время его дух, летает в разных местах, видит разные отдаленные места, находящихся там людей и животных. Когда дух возвращается в спящего, то человек просыпается. А смерть они объясняли тем, что дух улетел из человека совсем и назад не вернулся. Правда, дух может будто бы и вернуться в мертвого, если захочет, и тогда мертвец станет опять на время живым.
Духов считали сильными и опасными существами. Духи будто бы летают по воздуху голодными и потому часто нападают на людей. Нападет голодный, озлобленный дух на человека, проникнет в его тело через рот или нос и начнет человека мучить. Начинается у человека болезнь. Чтобы вылечить человека, надо злого духа из него выгнать. Для этого били больного по животу, пугали духа дымом, окуривая больного, и прибегали к другим таким же средствам. А особенно страшным и опасным считался живой мертвец. До сих пор многие малокультурные народы из боязни мертвецов топят покойников или разрубают их трупы. Обычай хоронить покойников произошел также от этого страха перед мертвецом.
Первобытные охотники также думали, что если о мертвеце заботиться, если его кормить и поить, то он будет помогать живым. Поэтому они стали хоронить мертвецов с запасами пищи и питья. Археологи нашли в пещерах такие могилы. В этих могилах около скелетов покойников были найдены кости убитых животных со следами ударов на костях и кремневые орудия. Обычай хоронить с мертвецом все, что нужно живому, был распространен повсеместно в древности и сейчас еще сохраняется у малокультурных народов.
В родовых коммунах появилось систематическое поклонение предкам и их духам. В материнских родах делали из камня изображения умерших бабушек, уродливого вида, ставили их в больших домах, молились им о помощи и приносили жертвы. Эти богини-бабушки считались подательницами урожая. Они будто бы и после смерти продолжают заботиться о посевах, а так как они лежат похороненными в земле, то оттуда им особенно удобно это делать — растения ведь растут из земли. У всех земледельческих народов существовали и существуют культы таких «матерей хлеба», например, у индусов — культ «матери риса», у древних греков — культ «матери ячменя», а у наших белоруссов — культ «житной бабы», т. е. бабушки жита (ржи), (рис. 20).
В патриархальном родовом обществе культ предков еще более укрепился и к нему присоединился еще культ вождей. Умершему вождю молились о том, чтобы он после смерти помогал своим сородичам — помогал на войне, на охоте, посылал урожай. Устраивались особые святилища — огороженные места, где ставили деревянные или каменные изображения богов-предков и богов-вождей. Перед этими статуями патриархи и вожди приносили жертвы и произносили молитвы.
В старину и у наших предков были такие же культы. Бог-предок назывался щуром (дедом), или чуром. Когда дети теперь играют и кричат «чур меня» (т. е. не тронь меня), они бессознательно повторяют старинную просьбу к чуру о защите — «чур меня спаси».
Когда родовые коммуны распались на отдельные семьи и дворы, то на первое место выступил культ домового деда, которого некоторые отсталые крестьяне попросту называют домовым.
В земледельческих и скотоводческих родовых коммунах не исчез и культ животных. Только прежние тотемные животные стали считаться теперь покровителями земледелия и скотоводства. Так, у белоруссов до последнего времени козел считается подателем урожая. А общие предки белоруссов и русских так и звали козла козий бог.
32. Колдуны, шаманы, жрецы и их эксплоататорская роль. Все эти магические и религиозные представления и обряды, вся эта вера в богов, добрых и злых духов, в чудеса возникли, как говорит Ленин, вследствие бессилия дикарей в борьбе с природой. Ко всем этим магическим и религиозным средствам первобытные охотники, земледельцы и скотоводы прибегали потому, что у них была слабая техника, не было никаких точных знаний о законах природы, и они постоянно оказывались совсем разбитыми и придавленными в своей борьбе за существование. Но этими верованиями и обрядами люди помочь себе не могли. Воображаемые боги и духи, конечно, не могли оказать никакой помощи, и вера в них держалась только потому, что иногда случайно после молитв и жертв происходила какая-нибудь удача, навертывалось счастье. Эти случаи приписывали богам и духам. Им же приписывали и всякие беды: несчастья будто бы насылают боги, когда почему-нибудь рассердятся на людей. Надо богов ублаготворить жертвой, и тогда опять все пойдет хорошо.
Понятно, что на самом деле от магии и религии получался только вред. На жертвы богам приходилось отделять известную часть продуктов от скудных запасов коммун. Иногда приносили в жертву целых животных, даже людей. Но еще больше вреда от религии стало получаться тогда, когда в тотемических и родовых коммунах появились «специалисты» магии и религии. Это — колдуны, как называют их по-русски, или шаманы, как называют их народы Приуралья и Сибири. Они считаются «специалистами» в борьбе со злыми духами, а если захотят, могут будто бы посылать злых духов на людей. Потом это — жрецы, «специалисты» по службе богам; они приносят жертвы и умеют будто бы упрашивать богов принимать от людей жертвы и помогать людям.
Сначала, когда в тотемических коммунах впервые появились зачатки магии и религии, магические церемонии и религиозные обряды исполнялись стариками. Когда становилось мало дичи на тотемной территории, то по указаниям стариков рисовались на камнях изображения животных и совершалось опрыскивание этих изображений кровью, чтобы превратить рисунки в настоящих животных. Под руководством и при участии стариков происходили тотемные праздники. Старики убивали жертвенное животное и делили его мясо между членами коммуны.
Когда появилась вера в добрых и злых духов, то к старикам же стали обращаться за помощью в случае болезни или беды. Тогда-то среди стариков стали выделяться «специалисты», которые брались за это дело. Свои приемы они держали в тайне и передавали не всем, а кому хотели, обычно своим сыновьям. Так рядом со стариками появились колдуны, или шаманы. А когда в родовых коммунах стали устраиваться святилища с изображениями богов-предков, то к ним для надзора приставили особых людей из стариков. Они специализовались на принесении жертв и замаливании богов. Так появились жрецы.
Свои услуги колдуны, шаманы и жрецы оказывали не даром. Они требовали за это особую плату, требовали обязательно, говорили, что не они назначают плату, а сами духи или боги. Плату они требовали и требуют большую.
Понятно, что такое выгодное и легкое ремесло колдуны, шаманы и жрецы, старались поддерживать и расширять. Для этого они всячески поддерживали веру в богов и духов, в магические чудеса. Они придумывали постоянно новые церемонии и обряды, пугая людей гневом богов и духов. Рассказывали, будто боги и духи являются к ним и предъявляют разные требования, особенно об увеличении жертв и приношений. Колдуны и шаманы и сейчас прибегают к таким выдумкам, или мифам, как называются басни колдунов и жрецов в науке. На полуострове Малакке колдуны уверяют, что по горам они добираются до неба и там получают приказы от богов. И в Белоруссии во время коллективизации нашелся такой колдун, который заявил, что будто бы по деревьям добрался до неба и получил от бога приказ передать, что если крестьяне пойдут в колхозы, то бог нашлет на них неурожай, болезни и мор.
Так колдуны, шаманы и жрецы стали эксплоатировать и эксплоатируют при помощи религии трудящихся. Такими же эксплоататорами были и остаются служители и всех позднейших и теперешних религий и культов. Поддерживая религию и одурманивая ею трудящихся, колдуны, жрецы, попы, раввины, ксендзы, муллы и прочие церковники всегда боролись и борются против науки, которая разоблачает их обманы. Невежество и нищета трудящихся — прибыль для церковников, условие для их существования.
Колдуны, шаманы и жрецы с самого начала нашли поддержку со стороны вождей и богатеев. За это они платили вождям и богатеям своей поддержкой. Богатые эксплоататоры и религиозные эксплоататоры заключили для эксплоатации трудящихся тесный союз. Этот союз и эта совместная эксплоатация стали особенно угнетать трудящихся с тех пор, как появилось классовое общество.
Социалистическая революция уничтожает классы, уничтожает эксплоатацию человека человеком, опирается на высшие достижения науки и техники. Поэтому социалистическая революция уничтожает и религию. Но сама по себе религия не может исчезнуть быстро и бесследно. За религию и против революции бешено боролись и борются все церковники. Они особенно стараются запугать небесными карами отсталое крестьянство, поднимали и поднимают бунты против советской власти. Поэтому с религией и с церковниками надо вести самую жестокую борьбу. Ее ведут пионеры и комсомольцы, ее ведут партия и Союз безбожников. Но в ней должны принимать участие все сознательные советские граждане, в том числе и все школьники. Долой религию! Да здравствуют наука и социализм!
33. Происхождение письма. В родовых коммунах впервые появилось письмо. Оно произошло не сразу, а когда появилось, то не было похоже на современное письмо.
Уже в охотничьих коммунах чувствовалась потребность какими-нибудь способами делать сообщения отсутствующим товарищам. Охотники применяли с этой целью условные предметные знаки. Примеры таких предметных «писем» или «объявлений» встречаются и у современных охотничьих народов. Например, американский индеец, уходя куда-нибудь со стоянки в отсутствие товарищей, втыкает в землю столько веточек, на сколько дней уходит. Такие предметные «письма» также пересылаются. На Суматре для объявления войны посылают неприятелям «письмо» в виде связки деревянных мечей, стрел, лука, огнива и трута; это «письмо» означает: «Я подожгу тебя и убью тебя и твоих». В Африке один негр, попавший на войне в плен, послал жене «письмо», состоявшее из камня, угля, сухого колоса и тряпки. «Письмо» обозначало: «Я тверд телом, надежды мрачны — иссохну, сделаюсь тряпкой».
Настоящее письмо, т. е. письмо знаками на каком-нибудь материале для письма, появилось тоже у охотников. Оно было рисунчатым. Писавший рисовал на коже или на бересте рисунки, которые должны были изображать его мысли. Так, например, один индеец из североамериканского племени дакота в течение 70 лет (от 1800 до 1870 г.) в конце каждого года записывал для памяти события этого года, изображая их в рисунках. Но такое письмо мог прочитать только автор.
В родовом обществе рисунчатое письмо усовершенствовали для своих надобностей колдуны и жрецы. Они стали употреблять определенный рисунок для обозначения определенного слова. Например, чтобы написать «человек», рисовали человека, «звезда» — звезду, «нога» — ногу. Некоторые слова обозначали условными рисунками: например, человек без головы обозначал смерть, красная нога — рану и т. д. Этом способом жрецы и колдуны записывали для памяти свои магические формулы и молитвы, а также наставления как совершать магические и религиозные обряды. Этим же письмом стали пользоваться вожди и богатые хозяева для своих хозяйственных записей, для переписки и для приказов.
В этом письме знак обозначает целое слово или понятие. Поэтому такой рисунчатый знак называют идеограммой (от греческих слов «идея» — понятие и «грамма» — буква). С такого идеографического письма началась письменность всех классовых обществ.

III. ДРЕВНИЙ ВОСТОК.

1. ДРЕВНЕЙШИЕ ГОСУДАРСТВА В РЕЧНЫХ ДОЛИНАХ.

34. Речные долины Двуречья, Нила и Хуан-хэ. Первые классовые общества образовались в речных долинах Азии и Северной Африки. Эти долины: Двуречье (или Месопотамия) по рекам Тигру и Евфрату, которые текут с Армянского нагорья в Персидский залив, затем — Египет, по р. Нилу, текущему из озер Центральной Африки в Средиземное море, и, наконец, долина р. Хуан-хэ, в теперешнем Китае.
Эти речные долины по своим условиям очень благоприятны для земледельческого производства. Разливы рек дают там хорошее орошение для полей, климат теплый, почва там плодородна и легко поддается обработке. Поэтому оседлое земледелие там началось раньше, чем в других странах, и быстрее развивалось. Там раньше, чем в других местах, перешли к плужному земледелию и к возделыванию хлебных злаков. В тамошних родовых коммунах раньше, чем в других странах, возникло неравенство, началось расслоение на богатых и бедных, появилась эксплоатация, и образовались классы. В этих долинах образовались древнейшие классовые государства.
В истории особенно важное значение имели государства и культура Двуречья и Египта. Эти страны расположены не на отлете, не изолированно, как долина Хуан-хэ, но примыкают к Средиземному морю и были в постоянных торговых сношениях с другими средиземноморскими странами. Благодаря этому культурные достижения Египта, и особенно Двуречья, получили распространение в других средиземноморских странах, а оттуда перешли к современным европейским народам. Некоторые из этих культурных достижений Востока дожили даже до нашего времени.
35. Откуда мы знаем историю древнего Востока. Древнейшую историю Китая мы знаем из сочинений позднейших китайских историков. Эти историки пользовались скудными, отрывочными остатками древних летописей и религиозными мифами. Поэтому теперь очень трудно восстановить подробную и точную историю древнейшего Китая.
Историю древних государств Двуречья и Египта мы знаем гораздо лучше. Ученые произвели в Египте и в Двуречье раскопки холмов и курганов, образовавшихся на местах старинных городов, дворцов и храмов. При раскопках нашли не только много разного рода вещественных памятников, но также большое количество письменных памятников. Сначала ученые не могли их прочитать, так как не понимали значения знаков и не знали, на каких языках эти памятники написаны. Но после долгих и упорных трудов ученые разгадали египетское письмо и египетский язык, а также письмо, употреблявшееся в Двуречье, и тамошние языки. С этого времени историки получили возможность изучать историю Двуречья и Египта по оставшимся от них документам, летописям и другим письменным памятникам.

2. ДВУРЕЧЬЕ.

26. Сеннаар, его население и природа. Первые классовые общества в Двуречье образовались на нижнем течении Тигра и Евфрата. Эта южная часть Двуречья, примерно, от того места, где Тигр и Евфрат ближе всего сходятся друг с другом, в древности называлась Сеннааром.
За 5000–4000 лет до нашей эры в приморской части Сеннаара жили шумеры. А северную часть Сеннаара за 4000–3500 лет до нашей эры заняло кочевое скотоводческое племя, пришедшее в Сеннаар из Аравии. Ученые называют это племя аккадийцами по имени их главного города Аккада.
Почва Сеннаара образовалась благодаря морским наносам. Наносная почва южного Двуречья очень рыхлая и местами топкая, но зато очень плодородная, так как из остатков морских растений к животных образовалась тучная глина. Но чтобы получать с нее хорошие урожаи, нужна трудная, упорная и постоянная работа населения.
Прежде всего нужно бороться с чрезмерным обилием воды. В южном Двуречьи в ноябре и декабре льют постоянные дожди, превращающие местами почву в болото. Не успеет почва просохнуть после дождей, как в марте начинается разлив Тигра и Евфрата. Реки разливаются очень широко; наводнение продолжается до июля или августа. Во время наводнения и после него до ноября стоит сухая погода. Поэтому почва высыхает очень неравномерно. На высоких местах почва высыхает быстро, ссыхается, как камень, и трескается. А на низких местах вода застаивается, и образуются болота, распространяющие болотную лихорадку. Поэтому теперь южное Двуречье — бедная страна, с нездоровым климатом, плохими урожаями и с редким, бедным, голодающим населением.
Но древний Сеннаар был богатой страной, которая кормила густое население. Это было так потому, что шумеры и аккадийцы победили водную стихию, принудили ее служить человеку. Они построили сложную систему водяных сооружений, которые значительно уменьшили заболоченную площадь и обеспечили запас воды на сухое время года после наводнения, когда производятся в Двуречье земледельческие работы.
37. Водяные сооружения. Шумеры и аккадийцы строили свои города и селения, дворцы и храмы на искусственных насыпях, чтобы вода не затопляла их во время разлива. Поля, огороды и сады они окружили плотинами, не пропускавшими воду. Кроме того, они прорыли целую сеть каналов. Каналы соединяли поля, огороды и сады с реками и с искусственными озерами, которые наполнялись водой во время разлива. При помощи этих каналов производилось орошение полей, огородов и садов в сухое время года. Кроме того, каналы строились также на низких местах для стока воды и для осушения болот, чтобы сделать их пригодными для обработки. А на пашнях, садах и огородах были сделаны мелкие, узенькие канавки, которые наполнялись водой из каналов по мере надобности. Воду доставляли из каналов в ближние канавки посредством особой водочерпалки, вроде той, какая существует у арабских крестьян и теперь и называется шадуфом (рис. 21).
Шадуф по своему устройству похож на наш колодезный «журавль»: к длинному тяжелому бревну прикреплен более короткий и легкий шест с ведром, которое опускается в воду и потом легко поднимается кверху благодаря тяжести большого бревна. А в дальние канавки воду доставляли в кожаных мехах на ослах.
Благодаря этим сооружениям в древнем Сеннааре паводок кончался раньше, чем теперь, и можно было собирать не один урожай в году, как теперь, а два. В июле тогда заканчивалась первая жатва и производился второй посев, а в октябре собирался второй урожай. Такое великое значение имеют труд и техника.
Но огромное значение имеет также и общественная организация. Современное трудящееся население Двуречья находится под гнетом самой беспощадной эксплоатации. Большую часть своих нищенских доходов оно должно отдавать своим господам и правителям-землевладельцам, муллам, губернаторам да английским капиталистам. Поэтому теперешний крестьянин Двуречья, как и раньше, при господстве турецких феодалов, работает из-под палки, не выходит из нищеты и не имеет средств и желания поддерживать старые каналы, которые с течением времени обвалились и затянулись глиной и илом, и строить новые.
Напротив, когда в древнем Сеннааре строились водяные сооружения, тогда там были еще свободные сельские общины. «Не было тогда ни господ, ни угнетателей», как говорится в древней шумерской песне о постройке каналов. Члены этих общин работали на себя и потому могли превратить топкую и нездоровую почву Сеннаара в поля, огороды и сады.
38. Образование древнейших феодальных княжеств. Водяные сооружения строились общей работой всех сельских общин, из которых первоначально сложился шумерский народ. Построенные насыпи, каналы и озера были также в общем пользовании. Но хозяйство в эпоху постройки водяных сооружений велось уже индивидуальное. Земля была поделена на наделы между членами сельских общин; в случае надобности производились переделы.
При распределении общинной земли на наделы вождям и старейшинам выделялись более крупные и лучшие участки, и притом в постоянное, наследственное пользование. Эти участки не шли в передел и стали собственностью вождей и старейшин. Такие же постоянные и хорошие участки были выделены для жрецов племенных богов. Свои владения вожди, старейшины и жрецы увеличили посредством осушения заболоченных мест, оставшихся за пределами первой общинной сети каналов. У вождей, старейшин и жрецов были для этого средства — и орудия, и рабочая сила из рабов и обедневших членов общин, которые вынуждены были брать у богатых ссуду и должны были ее отрабатывать, если не могли ее возвратить. Вожди, старейшины и жрецы требовали при этом, чтобы участок неисправного должника переходил в распоряжение кредитора, а работу должника превратили в бессрочную — в подневольную, вечную кабалу. Так появились подневольные, крепостные крестьяне, не имевшие своей земли.
Вторжения и нападения степняков и горцев часто заставляли земледельцев бросать свою работу и браться за оружие. Организаторами обороны были вожди и старейшины. Кроме того, только они и их сыновья и родственники могли хорошо вооружиться бронзовыми мечами, копьями и панцырями. Против врагов, нападавших отрядами на конях или верблюдах, только вожди и старейшины могли выехать на колесницах, запряженных ослами. А простой крестьянин мог выступить только пешим, с луком и стрелами. С таким вооружением сражаться против степняков и горцев было нельзя. Поэтому вожди и старейшины перестали созывать на войну крестьянские ополчения и сделали военное дело своей исключительной профессией. Они приняли титул исаков, т. е. князей.
Но за это исаки потребовали от всех крестьян обязательных платежей — оброков — и обязательной работы — барщины. А кто не соглашался на это, тех принуждали силой. Так и свободные крестьяне попали в зависимость от землевладельцев. А потом исаки захватили в свое распоряжение и все общинные земли.
Так в течение тысячелетия сельские общины разложились окончательно, и сложился новый общественный строй. Наверху образовался класс землевладельцев, правителей и эксплоататоров. Внизу образовался класс трудящихся крестьян и ремесленников, отчасти закабаленных, отчасти принужденных силой платить обязательные оброки и отбывать обязательную барщину. Общинная земля была объявлена «божьей», а на деле попала в полное распоряжение эксплоататоров-землевладельцев. Такой общественный строй называется феодальным.
39. Организация производства и эксплоатация крестьянства. Феодальных княжеств в Сеннааре и Аккаде было несколько десятков. Производство везде было организовано одинаково, одинаково производилась и эксплоатация крестьянства.
Лучшие земли записывались на князя для его личного хозяйства. Другую часть князь раздавал своим военным и придворным слугам и храмам. Остатки, самые худшие по качеству земли, шли в надел крестьянам.
Надельных крестьян было немного, и участки их были очень мелки: от ½ до 4 га на наши меры. У кого были участки от 2 до 4 га, те были пахарями; остальные могли на своих участках разводить только огороды. Надельные крестьяне обязаны были платить господину оброк — одну десятую урожая зерном, мукой или овощами. Но господа часто требовали себе еще лучшую голову скотины, лучшую шерсть, лучшую рыбу. Кроме оброка, надельные крестьяне отбывали барщину — на ремонте каналов, на постройке новых каналов, на постройке дворцов и храмов, на рубке тростника для топлива. За исправным платежом оброка следил староста, назначавшийся господином. Он ходил по дворам со счетной биркой — длинной дощечкой, на которой он отмечал зарубкой уплату оброка каждым двором.
Большая часть крестьян состояла из кабальных людей, наделы которых давно были окончательно присвоены феодалами. Они отбывали барщину и были на господских харчах. Они составляли главную рабочую силу в хозяйстве феодалов и храмов. Для работы их делили на группы, глядя по характеру работы, от 15 до 125 человек. Каждая группа имела своего надсмотрщика, который следил, чтобы рабочие работали исправно, подгонял их ударами бича, получал и раздавал паек на содержание артели.
Работа на барщине была разная. Самая трудная барщина была на проведении новых каналов, на кирпичных заводах и на постройках. Князья старались расширять свой земельный фонд и потому предпринимали время от времени осушку заболоченных земель. На эту работу сгоняли и барщинных, и оброчных крестьян. Работать приходилось часто по колени в воде, а иной раз в трясине можно было и погибнуть. А новые постройки дворцов и храмов возводились постоянно.
Кроме этой строительной барщины, была барщина на пашнях: пахота, посев, жатва и молотьба, пастьба скота. Пахали на волах; плуг был самой первобытной формы (рис. 22). После пахоты комья земли разбивали и размельчали мотыгами, а потом сеяли. Сеяли полбу (особый сорт пшеницы), ячмень и сезам, или кунжут, травянистое растение, из семян которого выжималось масло. После посева по полям гоняли волов и ослов, чтобы втоптать семена в землю. Молотили, как и в родовых общинах, также при помощи волов, гоняли их по снопам. Стада состояли главным образом из овец и коз.
Кроме крестьян, обязательную работу на феодальных господ должны были выполнять также ремесленники. При больших храмах и при дворцах князей были целые слободы, заселенные ремесленниками.
Тут жили кузнецы, плотники, лодочники; при храмах были кожевники, которые выделывали кожу из шкур жертвенных животных, скульпторы и каменотесы, делавшие статуи богов и производившие разные каменные работы. А в самих дворцах и храмах жили некоторые специальные категории ремесленников: крестьянки, прявшие и ткавшие льняные и шерстяные ткани, парфюмеры, приготовлявшие для господ душистые мази и притирания, парикмахеры. Важное место занимали садовники и огородники, которые имели обычно целый штат помощников из рабов и рабынь и ухаживали за плодовыми садами.
Каждый князь и каждый храм имели также много рабов и рабынь из военнопленных. Рабов применяли главным образом на домашних работах; но иногда, в случае надобности, гоняли их и на строительные работы.
На огородах сажали чаще всего огурцы, и особый душистый лук крупных размеров. А в садах сажали плодовые деревья и виноградную лозу; но на первом месте среди садовых деревьев стояла финиковая пальма. Про эту пальму в песне говорилось, что ею можно пользоваться «на 360 ладов».
Песня, конечно, преувеличивала, но, действительно, ни одна часть финиковой пальмы не оставалась неиспользованной. Плоды пальмы, финики, очень сытные и были одним из главных питательных продуктов; из фиников также выжимали сок и делали из него мед и уксус. Косточки фиников употреблялись в кузницах вместо угля, так как они горят очень медленно и дают много жара. Из листьев делали разное плетенье, из коры — веревки и корзины. Древесина ствола шла на разные столярные работы, а мягкая мучнистая сердцевина употреблялась в пищу.
В хозяйстве феодалов велась строгая отчетность. У каждого феодала и храма был большой штат счетчиков-писцов, учитывавших приход и расход продуктов и дававших наряды рабочим людям. Десятки тысяч таких счетных документов, написанных на глиняных таблицах, были отрыты археологами и хранятся теперь в музеях Союза и европейских стран.
40. Шумеро-аккадские феодалы. Из феодалов одни были крупными землевладельцами, имели на наши меры по нескольку сот гектаров земли. Другие были помельче — имели около 100 га; были и совсем мелкие хозяева, с 20–30 га земли. Права и положение этих трех групп были также разные.
Крупными землевладельцами были исаки, по-нашему князья. Они были государями в своих княжествах. В числе исаков были также главные жрецы некоторых крупнейших храмов. В Шумере таким жрецом-исаком был верховный жрец главного бога шумеров Энния, в Ниппуре, а в Аккаде Исаком был верховный жрец племенного бога аккадийцев, Шамаша, в Сиппаре. Обоих этих богов жрецы в своих мифах изображали покровителями земледелия.
Между исаками то и дело вспыхивали войны из-за пограничных спорных земель и из-за первого места в Сеннааре. Когда какому-нибудь исаку удавалось одолеть соседей, то он становился над ними царем. За 4000–3000 лет до нашей эры иногда бывало, что весь Сеннаар объединялся под властью одного царя, но чаще одновременно бывало по два и по три царя.
Цари требовали от подчиненных им исаков присяги на верность, военной и материальной помощи и утверждали наследников умерших исаков в их правах и должностях. После присяги наследник получал от царя княжеский скипетр и становился законным исаком (рис. 23). Только жрец-исак Ниппура не подчинялся царям, держал себя как независимый государь и даже требовал «от имени Энлиля», чтобы все исаки Шумера приносили Энлилю ежегодные дары.
Однако исаки не всегда соблюдали верность царям. Если царь чем-нибудь им не угождал, они восставали против него, свергали его с престола и сажали другого. Во время войн победители разрушали и сжигали города, дворцы и храмы побежденных, все ценности увозили, угоняли скот, а часть населения обращали в рабство. Храмов не щадили потому, что в каждом княжестве почитались только свои боги; боги враждебного княжества считались также врагами и потому после победы с ними и разделывались так же, как с врагами.
Трудовое население жестоко страдало от этих войн. Крестьянские хижины уничтожались, поля опустошались, скот угонялся, а сами крестьяне либо обращались в рабство, либо умирали от голода. Если гибли прежние господа, то на их место сейчас же садились новые, из победителей, которые нередко были еще хуже прежних. А еще хуже становились тогда, когда, пользуясь княжескими смутами, в Сеннаар вторгались кочевники из Аравии или горцы с Загроса. Они беспощадно грабили население и облагали его большой данью, прежде всего хлебом.
Эти войны и смуты не отражались только на благосостоянии жрецов некоторых крупнейших храмов. Так, Ниппур и Сиппар и их огромные земли никогда не подвергались нападениям и опустошениям. Вследствие этого ниппурские и сиппарские жрецы спокойно обогащались и приобрели большую силу. В особенности усилился верховный жрец Ниппура. Шумерские исаки часто обращались к нему за материальной помощью и даже передавали ему на разрешение свои споры.
41. Феодальная идеология. Цари и исаки говорили, что они выше всех своих подданных и что они ведут свой род от богов. Они говорили: «Свободный человек — тень бога, раб — тень человека, но царь подобен богу». Жрецы поддерживали царей и исаков и составили мифы, будто предки исаков действительно были богами или были взяты на небо и там сделались богами. А сами князья и цари добавляли, что боги постоянно являются к ним и дают им свои повеления. Поэтому, говорили цари и исаки, настоящие государи, настоящие владельцы земли и повелители людей — это боги, а цари и исаки — только их уполномоченные наместники. А потому царей и исаков надо-де слушаться как самих богов. Если трудящиеся и рабы не будут слушаться царей и исаков, то это, учили феодалы, есть тяжкий грех.
Жрецы всеми силами поддерживали эту идеологию, при помощи которой феодалы дурманили головы своих подданных. Жрецы сами не меньше исаков и царей боялись восстаний угнетенных крестьян. Храмовым крестьянам жилось особенно тяжко: их оброки и барщина были гораздо тяжелее, чем оброки и барщина княжеских крестьян. Поэтому жрецы постоянно устрашали крестьян баснями о божественном происхождении царей и исаков и грозили им «от имени богов» великими бедами за всякое неповиновение и бунт.
Постоянно воюя друг с другом, постоянно опасаясь вторжений кочевников и горцев, постоянно боясь крестьянских восстаний, цари, исаки и жрецы превратил свои резиденции в настоящие крепости. Та часть шумерских и аккадских городов, где находились дворцы, храмы, кладовые и амбары, окружалась толстыми стенами из обожженных кирпичей, с зубцами, за которыми могли прятаться бойцы, и со сторожевыми башнями. Остатки таких стен и башен археологи нашли в развалинах всех городов Сеннаара. Феодалы везде во всех странах и во все времена укрепляли таким способом свои резиденции. Стены и башни московского Кремля такого же феодального происхождения.
Однако ни застращивания со стороны жрецов, и и крепостные стены и башни не могли спасать эксплоататоров от крестьянской мести. Когда терпеть кабалу и нищету становилось уже не в мочь, крестьяне восставали и против царей и исаков и против жрецов. Такие восстания были особенно часты, начиная с 2700 г. до нашей эры. Крестьяне иногда одерживали временные победы и добивались улучшения своего положения. От этого в 2700–2600 гг. в Сеннааре произошли большие перемены.
42. Торговля феодалов и появление класса купцов. Цари, исаки и жрецы вели торговлю с соседними степными и горными племенами. На хлеб, финики и кунжутное масло они выменивали у них металлы и дерево, которых не было в безлесном и плоском Сеннааре. Торговые операции они поручали особым людям, так называемым дамкарам. Дамкары были либо из рабов, либо из ремесленных рабочих людей; это были не самостоятельные и свободные купцы, а зависимые от феодалов люди.
Дамкары отправлялись в торговые экспедиции с целыми караванами ослов или верблюдов, нагруженных товарами, и с военными отрядами для охраны от нападений. Но начальники торговых экспедиций и сами при случае нападали на горцев или степняков и вместо обмена отнимали у них нужные продукты силой, а кстати брали и рабов. А иногда цари и исаки придирались к какому-нибудь мелкому недоразумению и снаряжали в Загрос или Тавр настоящие военные экспедиции, чтобы награбить металла, дерева, камня и пригнать рабов.
3а 3000 лет до нашей эры цари, исаки и жрецы уже сильно разбогатели от этих торговых и разбойничьих экспедиций. Особенно разбогатели жрецы Ниппура и Сиппара. Для торговых экспедиций у них были запасы всяких излишков и большие денежные средства. В кладовых этих храмов скопилось много золота, серебра и драгоценных камней, которые отдавали туда на хранение исаки и другие феодалы, боясь потерять свои богатства во время войн. А если вкладчик погибал во время войны, то его вклад становился собственностью храма. Свои деньги жрецы стали давать взаймы под высокие проценты царям и дамкарам.
От этих торговых экспедиций наживались также и дамкары. В награду за свои услуги и хлопоты они получали от господ некоторую долю добытых товаров и продавали их на рынках крестьянам, а в обмен покупали хлеб, кунжут и финиковые продукты. Во время торговых экспедиций дамкары стали обменивать продукты лично для себя на медь, серебро, свинец, золото и другие предметы.
Начиная с 2700 г., кроме внешней торговли, стала в Сеннааре развиваться и внутренняя торговля. В это время в Аккаде, где местность более высокая и сухая, чем в Шумере, феодалы стали расширять пашни и финиковые сады и использовали для этого все заболоченные пространства, какие только можно было осушить. Напротив, в Шумере стали сокращать пашни и сады и перешли преимущественно к скотоводству. Постепенно Аккад специализировался на земледелии, а Шумер — на скотоводстве. По Тигру и Евфрату пошли из Аккада на юг хлеб и продукты финиковой пальмы. С юга суда возвращались нагруженные шерстью, кожами и морской рыбой, по сухопутным дорогам гнали с юга на север гурты овец и быков.
Эта внутренняя торговля велась феодалами также через дамкаров. Дамкары богатели и стали выкупаться на волю. А выкупившись, они продолжали свои торговые дела самостоятельно. Таким образом, рядом с феодалами появилась новая группа свободных людей — купцы.
Но перемены на этом не кончились. Развитие торговли содействовало развитию ремесла. Спрос на ремесленные изделия увеличился, ремесленники также начали богатеть и начали добиваться свободы. Зажиточные крестьяне, имевшие некоторые излишки для продажи на рынке, также потянулись за купцами и ремесленниками. А для бедняцкой части крестьянства жизнь стала еще более тяжелой, чем раньше. Развернулась ожесточенная классовая борьба, сопровождавшаяся частыми восстаниями крестьян и ремесленников против феодальных господ.
43. Крестьянские восстания и реформы. Застрельщиками в борьбе против феодалов за крестьянскую волю были беднейшие крестьяне. Им теперь стало не в мочь жить потому, что господа значительно увеличили оброки против старой обычной нормы, стремясь получить побольше товарных излишков, а жрецы еще, кроме того, требовали уплаты оброка не продуктами, а серебром.
Понятно, что заплатить новые высокие оброки да еще достать серебра на уплату оброка могли только зажиточные крестьяне, у которых были излишки для продажи на рынке. Большинство оброчных крестьян платить новых оброков не могло. Неисправных плательщиков господа сгоняли с земли и превращали их в кабальных людей. Число барщинных людей значительно увеличилось. Господа эксплоатировали их, точно своих рабов.
А зажиточные селяне не только уплачивали новые оброки, но еще и богатели. Они давали бедным крестьянам ссуды и брали за них большой процент. Так среди крестьянства началась диференциация (расслоение). Образовались две группы крестьян: группа крестьян, потерявших землю и превратившихся почти в рабов, и группа зажиточных крестьян, которые разжились на беде своих маломощных односельчан.
Когда безземельные закрепощенные крестьяне стали восставать, то к ним присоединялись и зажиточные крестьяне, и ремесленники, и даже купцы. Зажиточные крестьяне и ремесленники были еще крепостными и хотели освободиться. А купцы были заинтересованы в победе над феодалами потому, что постоянные феодальные войны и грабежи мешали купцам спокойно торговать и обогащаться. Восстания продолжались в течение ста лет, от 2700 до 2600 г., и привели к большим переменам.
Победам восставших содействовало ослабление феодалов в эту эпоху. Феодалы в это время стали особенно ожесточенно грызться друг с другом, ибо каждый хотел захватить земли соседа, чтобы иметь лишние доходы. Этими смутами воспользовались эламиты. Они не упустили удобного случая, чтобы отомстить шумеро-аккадским феодалам за их нападения и грабежи. Эламиты спустились с гор в Сеннаар и стали производить опустошительные набеги на княжества и храмы Сеннаара. Феодалы очутились между двух огней, и это обстоятельство помогло крестьянам в некоторых местах одержать победу и сбросить с трона своих угнетателей.
Но каждый раз после победы зажиточные крестьяне и купцы предавали интересы беднейших крестьян. Они пролезали вперед и предлагали своего кандидата на трон. Так, в одном княжестве зажиточные крестьяне и купцы провели на трон после победы содержательницу пивной, в Аккаде — провели на трон царского садовника Шаррукина, в Лагаше — мелкого феодала Урукагину, который пристал к восставшим, чтобы пролезть на трон.
Все эти новые цари и исаки из трактирщиков, царских садовников и мелких феодалов были, конечно, ближе к кулакам и купцам, чем к беднейшему крестьянству. Поэтому новые цари и исаки, достигнув власти, становились союзниками эксплоататоров, а трудящимся бросали только какую-нибудь нищенскую подачку.
Нам хорошо известны реформы Урукагины в Лагаше. В Лагаше восстание было вызвано безмерным грабежом жрецов главного храма, которые посадили на лагашский трон одного из жрецов и обложили огромными оброками и податями крестьян, ремесленников и купцов. Урукагина, сделавшись исаком после победы восстания, объявил «свободу». Но эта «свобода» заключалась только в том, что он восстановил прежние размеры оброка да освободил крестьян от барщины на речном транспорте в качестве гребцов и грузчиков. Но крепостного права он не уничтожил. Облегчение оброков и барщины пошло на выгоду преимущественно зажиточным крестьянам. А для купцов Урукагина отменил грабительские пошлины, какие установили на рынках жрецы, и убрал отовсюду ненавистных жреческих контролеров. Такова же была политика и других новых царей и исаков.
Все же, несмотря на предательство, освобождение крестьян после этих восстаний и переворотов пошло быстрее. Облегчение оброков давало возможность большему, чем раньше, числу крестьян скопить деньги на выкуп. Через 500 лет после Шаррукина, царя Аккада, крепостные крестьяне в Сеннааре исчезли. Но эксплоатация крестьян землевладельцами, конечно, не прекратилась.
44. Объединение Сеннаара. Развитие торговли содействовало усилению северной части Сеннаара, семитского Аккада. Там был главный узел торговых путей.
Поэтому все цари, исаки и жрецы, имевшие владения в этом узле, богатели и усиливались. Около их городов и храмов разрослись большие торгово-ремесленные слободы с рыночными площадями, где шла оживленная торговля. А на первое место из феодальных государей этой области выдвинулся царь Аккада, Шаррукин. Он подчинил себе всех царей и исаков Сеннаара, а потом, собрав со всего Сеннаара войско, победил народы, жившие на Тавре, Лаване (в Сирии) и Загросе, и обложил их данью.
Всех исаков, которые не захотели ему подчиниться, Шаррукин лишил владений и частью казнил, а на их место посадил своих наместников.
С этого времени (около 2600 г.) Сеннаар сделался объединенным царством Шумера и Аккада. Политика всех царей Шумера и Аккада была одинаковая. И те и другие оставляли править только тех исаков, которые повиновались им, а у непокорных отбирали земли и сажали в их княжества своих наместников. Военнослужащих людей они набирали из зажиточных крестьян и мелких феодалов и давали им за службу участки земли. Царей Шумера и Аккада поддерживали жрецы и дамкары, заинтересованные в установлении твердой власти и порядка, чтобы спокойно эксплоатировать трудящихся и обогащаться.
Жрецы и дамкары давали царям деньги на организацию походов против непокорных исаков и для завоевания богатых горных областей.
За это цари Аккада и Ура заботились о развитии торговли, в которой и сами принимали большое участие. Они уничтожали таможенные заставы, какие были раньше между отдельными княжествами. Они провели несколько новых больших каналов между Тигром и Евфратом специально для судоходства, сгоняя на эти работы на барщину крестьян со всего Сеннаара. Они ввели во всем царстве общую систему мер и веса вместо прежних разных систем, существовавших в разных княжествах. Эти же цари выпустили куски или кольца серебра определенного веса с царской печатью, чтобы облегчить расчеты при торговых операциях; такие куски и кольца играли роль современных денег (рис. 24).
45. Вавилонское царство. Все эти перемены сильно отразились на положении класса феодалов. Многие старые фамилии погибли во время войн и смут, другие разорились. Их земли разошлись в разные руки — к царям, к новым царским сановникам, к храмам, даже к купцам, которые иногда покупали за бесценок земли у разорившихся феодалов.
Но крупное землевладение не исчезло совсем. Оно только изменило свой характер. Крупные феодалы перестали быть государями в своих владениях, но остались таким же, как прежде, эксплоататорским классом. Они занимали главные должности в царском управлении, у них были многочисленные рабы для работы и услуг, они эксплоатировали «свободных» крестьян в своих имениях. И хотя рядом с феодалами появился класс купцов, феодальный строй продолжал существовать. Он только принял форму централизованного феодального государства.
Это новое государство сложилось окончательно около 2000 г. под главенством вавилонских царей. Вавилон, столица нового государства, находился на Евфрате, недалеко от Сиппара. Во времена Шаррукина это был маленький город, принадлежавший мелкому исаку. А потом Вавилон захватило скотоводческое племя аморреев, пришедшее из Аравии. Аморреи расселились на северо-западной окраине Сеннаара сельскими общинами и перешли к земледелию. Вождь аморреев стал вавилонским исаком.
В это время Аккад был разорен нападением эламитов. Пользуясь ослаблением аккадских исаков и городов, аморрейские исаки Вавилона постепенно подчинили себе весь Аккад и приняли титул царей. А шестой царь, Хаммураби (около 1950 г. до нашей эры), выгнал из Сеннаара эламитов и подчинил себе и Шумер. Так образовалось Вавилонское царство.
Вавилон стал быстро расти и в течение 100 лет сделался самым богатым, самым крупным и самым культурным городом Южного Двуречья.
Со времени Хаммураби Сеннаар начинает называться Вавилонией, а его население — вавилонянами. Эта перемена названия народа соответствовала действительной перемене. За 700 лет, прошедших от Шаррукина до Хаммураби, сгладились национальные различия между Шумером и Аккадом, шумерский язык исчез из разговорной речи и заменился аккадским; только молитвы и заклинания против злых духов жрецы читали попрежнему по-шумерски. Поэтому и культуру, сложившуюся в южной Месопотамии, ученые называют также вавилонской.
46. Классовый характер Вавилонского царства. Вавилонские цари были царями крупных землевладельцев, но прислушивались также к желаниям богатых жрецов-ростовщиков и оптовых торговцев. Как верные слуги этих эксплоататорских классов, они издавали такие законы, которые помогали этим классам эксплоатировать трудящихся крестьян и ремесленников. Сборник вавилонских законов был издан царем Хаммураби. Вся прибыль — богатым, все убытки — бедным, — вот принцип законов Хаммураби.
Крупными землевладельцами были царь, его сановники и жрецы. Царь имел в разных местах Вавилонии большие имения для своего собственного хозяйства. Своим сановникам и высшим военным командирам он роздал земли, отнятые у непокорных Исаков или у эламитских сельских общин. В числе сановников были некоторые старые исаки, признавшие добровольно власть вавилонского царя, а главным образом — аморрейские князья и старейшины. Жрецы также получили от царей много новых земель.
Мелкими землевладельцами были мелкие военные люди. Они были отчасти из аморреев, отчасти из аккадийцев. Царь давал им небольшие участки земли под условием службы. Если такой военный человек бросал службу или погибал на войне, его участок передавался другому. За сыном участок мог закрепляться также только под условием cлужбы. Хозяйство этих мелких землевладельцев было в расстройстве, так как войны часто отрывали их от земли и разоряли их.
Крупные землевладельцы и храмы чаще всего делили свои земли на мелкие участки и раздавали их в обработку крестьянам. Крестьянам отдавались также в обработку небольшие сады, и только большие плантации финиковых пальм, по 500–1000 деревьев, не раздавались крестьянам и обрабатывались рабами или батраками.
Условия крестьянам ставились тяжелые. По законам Хаммураби крестьянин, взявший для обработки поле, платил владельцу треть урожая, а с сада крестьянин платил две трети урожая. В случае неурожая никакой скидки не полагалось: закон прямо говорил, что «убыток падает на земледельца». Отсрочка уплаты давалась, но на долг начислялись проценты. А если долг с процентами не уплачивался в новый срок, то крестьянин становился кабальным, правда, не на всю жизнь, а только на три года. Кроме того, приходилось платить царских податей от 10 до 20% урожая. Вот какая была крестьянская «свобода».
Безземельным крестьянам, нанимавшимся на работу, также жилось трудно. Заработная плата законом была установлена для них очень низкая. Полевой работник и пастух получали на наши меры только 17 кг хлеба в месяц, т. е. в 1½ раза меньше нормы, полагающейся рабочему человеку. Работу найти было нелегко, так как у каждого храма и каждого крупного землевладельца были рабы (рис. 25). Наемных рабочих брали, главным образом, на срочные сезонные работы.
Таким образом, в сельскохозяйственном производстве господствовала самая жестокая эксплоатация трудящихся, утвержденная законом. Такое же положение было и в торговле, и в ремесленной промышленности.
Жрецы эксплоатировали арендаторов и купцов, нуждавшихся в деньгах, ссудами под высокие проценты. Заемщик должен был платить 30%, а если оказывался несостоятельным, то становился на три года кабальным.
Купцы делились на две группы. Были крупные оптовые торговцы, называвшиеся попрежнему дамкарами. Они старались вести свои дела таким образом, чтобы самим получать только прибыль, а весь риск и убытки перекладывать на своих агентов и приказчиков. Закон им в этом всегда помогал.
Закупку и распродажу товаров дамкары поручали своим приказчикам, которые обязывались уплатить в определенный срок определенную сумму, хотя бы за это время товар и не удалось реализовать. Расчетную сумму дамкары вычисляли так, чтобы иметь 100% прибыли, т. е. получить обратно затраченный капитал в двойном размере. Скидку делали только в том случае, если на приказчика во время торговых поездок нападали разбойники и отнимали товар. Если приказчики успевали произвести в назначенный срок порученные им операции, то получали от дамкаров небольшую часть прибыли по условию.
Ремесленники были свободны. Но они не имели права брать с заказчиков плату по соглашению. Законы Хаммураби установили для ремесленников всех профессий твердый тариф поденной платы. Таксы были очень низкие. Например, для гончаров и каменотесов была установлена плата 5 ше серебра в день, т. е. 2 — 2½ коп., а для плотников — всего 4 ше.
Четырем самым большим городам, в том числе Вавилону, Сиппару и Ниппуру, цари дали большие вольности: право самоуправления, свои городские суды, свободу от воинской повинности и других натуральных повинностей в пользу царя.
Царь Хаммураби в своем манифесте, при котором были опубликованы его законы, говорит, что он «утвердил в богатстве жилища жрецов и дамкаров». Можно прибавить, что также и жилища сановников.
Эти слова — самая точная характеристика классового содержания Вавилонского царства.
47. Царская барщина. Царский «скипетр правды» был очень тяжел для трудового населения. Оно обязано было не только платить в казну большие подати, но также отбывать царскую барщину.
Барщина была разная. Некоторые работы имели общеполезный характер. Так, крестьяне и сельские общины обязаны были чистить и ремонтировать каналы, около которых были расположены их поля. Но другие работы производились исключительно для царя и жрецов.
Царь вел большую торговлю и имел свой собственный речной флот; свободные суда он предоставлял за плату дамкарам. Постройку и ремонт этих судов вавилонские цари производили посредством царской барщины, на которую сгоняли плотников. Для переноски и погрузки товаров на царские корабли также сгонялись люди в порядке царской барщины. Таким же способом производились царские постройки.
Вавилон был окружен высокими и толстыми стенами; в центре его были выстроены огромные храмы Мардуку — главному вавилонскому богу — и другим богам; был выстроен огромный царский дворец. Все эти работы были произведены в порядке царской барщины, на которую сгонялись рабочие люди со всего Аккада. А Хаммураби прямо говорит, что для постройки новых стен Сиппара он потребовал рабочих «со всей земли».
Разверстку и набор крестьян на барщину производили по царским приказам наместники областей. Царь точно обозначал потребное число рабочих, срок набора и срок производства работы. При этом наместники предупреждались, что за небрежное исполнение царского приказа о наборе барщинных людей они отвечают своей головой. Барщинные люди во время работы делились на артели; над каждой артелью ставился писец, наблюдавший за работой и за выдачей продовольствия. Кроме продовольствия, никакой платы за свою работу на царской барщине люди не получали.
Цари лицемерно заявляли, будто их главная забота заключается в том, чтобы «сильный не притеснял слабого». Но они сами были первыми сильными притеснителями слабых. «Беды и вопли раздробили слабых и бедных», — говорится в одном сочинении того времени. Цари «прислушиваются к словам сановника, который специализировался на убийстве, и не верят простому человеку, который ни в чем не провинился; насильники опустошают суму человека, у которого нехватает пропитания, богатые уничтожают и преследуют слабых».
48. Ассирийская военно-феодальная деспотия. Строй, сложившийся в Вавилонии со времени Хаммураби, в главных своих чертах просуществовал до падения Вавилонского царства. Сменялись царские династии, а Вавилон, так же как и прежде, продолжал оставаться хозяйственным и культурным центром; вавилонские жрецы и крупные землевладельцы все так же руководили политикой царей и все так же эксплоатировали трудящихся.
Влияние вавилонского торгового и ростовщического капитала и вавилонской культуры стало особенно усиливаться и распространяться со времени образования первой великой восточной Ассирийской державы.
Ассирияне жили в северном Двуречье, у верхнего течения Тигра и на западных склонах гор, отделяющих Двуречье от Ирана. Во времена Хаммураби Ассирия была феодальным княжеством, и ассирийский исак был подчинен вавилонскому царю. Главными промыслами в долине Тигра было земледелие, а на склонах гор — скотоводство и охота. Но, кроме того, ассирийские горы были богаты полезными ископаемыми — медью, свинцом, серебром, а главное — железной рудой. Железные орудия и железное оружие дали ассириянам огромное преимущество в технике, а в особенности — в военном деле и на войне.
Благодаря этому обилию производственного сырья в Ассирии очень рано началась торговля с соседними народами. Ассирийские купцы раньше всего проникли в страны Малой Азии, а потом завязали торговые сношения с Вавилонией, Сирией и Палестиной. Выросли большие торговые города, из которых самым крупным был Ниневия.
В торговле принимали активное участие также цари и жрецы. Поэтому они стали стремиться к завоеванию соседних стран. В начале IX в. цари на средства, данные жрецами, организовали большую наемную армию из малоземельных феодалов и крестьян.
Переход к системе наемного войска произошел около 900–880 г. до нашей эры. Население Ассирии к этому времени значительно увеличилось, а земли было мало. Появилось много мелких малоземельных и безземельных феодалов и много малоземельных крестьян с наделами всего от ¾ до 2 га. Из этих кадров ассирийские цари набрали первые наемные армии, а потом стали набирать наемников и из покоренных стран. Средства на организацию наемных армий дали царям жрецы.
Вооруженная железным оружием, ассирийская армия в течение почти 200 лет (с 880 по 668 г.) объединила под властью ассирийских царей всю Сирию, Палестину, теперешнюю Армению, остров Кипр и временно даже Египет. Вавилония добровольно признала над собой власть ассирийского царя. Во время походов ассирийские цари разрушали взятые города, уничтожали их население или уводили тысячи покоренных жителей в рабство, брали огромную добычу золотом, серебром, другими металлами, скотом, хлебом и т. д. (рис. 27). Добыча делилась между царем, его сановниками, жрецами главных храмов и войском.
Опираясь на свои наемные войска, ассирийские цари стремились управлять своей державой по своему усмотрению, не оглядываясь постоянно на жрецов и крупных землевладельцев, как приходилось править вавилонским царям. Ассирийские цари говорили, что будто им вручили власть главный бог ассириян Ассур и главный бог Вавилонии Мардук, и потому они имеют право требовать от всех беспрекословного повиновения и такого же поклонения, как богам. Каждое царское слово — закон, а кто не повинуется — долой голову. Таких неограниченных государей, не признающих других законов, кроме своей воли, называют обычно деспотами. Значит, Ассирийская держава была деспотией.
Но в действительности жрецы, сановники и крупные землевладельцы всегда находили способы заставить царя править по своим желаниям. Жрецы (рис. 26) делали это посредством гаданий.
Перед каждым важным решением царь обращался к специальным жрецам-гадателям, чтобы те «узнали волю богов» — будет ли удачно задуманное предприятие или как поступить в затруднительных случаях и т. д. Жрецы-гадатели всегда, когда им было невыгодно какое-нибудь царское решение, давали соответствующий «ответ богов», и царь оставлял свое намерение. А бывало и так, что жрецы-гадатели являлись к царю сами и объявляли ему, что боги предписывают то-то и то-то, а если царь не сделает этого, то боги угрожают ему наказанием. Царю приходилось повиноваться. Жрецов-гадателей подкупали борющиеся партии феодалов и купцов и действовали через них на царя.
А больше всего ассирийские цари зависели от своего войска. Ни один новый царь не мог вступить на трон без согласия войска. Пока царь одерживал победы и раздавал солдатам много добычи, он мог быть уверен в поддержке войска. Но если царь терпел на войне неудачи, то войско высказывало недовольство и нередко свергало такого царя.
Таким образом неограниченная власть ассирийских царей-деспотов была такой же классовой властью, как власть и всех других феодальных государей.
Управление завоеванными областями цари поручали своим военным начальникам. Часть населения они обычно переселяли из завоеванных областей в Ассирию и Вавилонию, а на место переселенных сажали ассирийских военных колонистов. Эти военные колонии были соединены с Ассирией хорошими дорогами и сделались опорными пунктами для ассирийских и вавилонских купцов.
Разоренное войнами и тяжелой данью население покоренных областей ненавидело ассирийскую власть. Постоянно вспыхивали в разных частях Ассирийской державы восстания, которые усмирялись царями самым беспощадным образом. И внутри Ассирии также вспыхивали восстания. Восставали рабы, которых теперь стало очень много. Цари изнуряли рабов каторжной работой в каменоломнях и в железных рудниках. К рабам во время восстаний нередко присоединялись и крестьяне, недовольные тяжелой царской барщиной на постройках царских увеселительных дворцов. Эта классовая борьба чрезвычайно ослабляла ассирийских царей и в конце концов привела к крушению Ассирийской державы. Ассирийская держава погибла в 606 г. Вавилония вернула себе самостоятельность, и там образовалось так называемое Халдейское царство, по имени царей из племени халдеев.
49. Халдейское и Персидское царства. Халдейское царство просуществовало всего около 90 лет. Около 540 г. с Ирана двинулось в Двуречье другое тамошнее племя, персы. В 537 г. персидский царь Кир завоевал все Двуречье, Малую Азию, Сирию и Палестину. А потом был завоеван и Египет. Таким образом, все страны древнего Востока объединились в одну великую державу.
Халдейское и Персидское царства были такими же военно-феодальными деспотиями, как и Ассирия. Только цари опирались не на наемные войска, а на свои военные колонии, которые они организовали во всех областях своих царств на землях, отнятых у покоренных народов. Но одновременно халдейские и персидские цари раздавали отнятые у покоренных земли также своим сановникам, князьям и храмам. Крестьяне, сидевшие на розданных землях, были превращены в крепостных этих новых землевладельцев.
Из сановников и князей персидские цари назначали губернаторов (сатрапов) областей. Сатрапы собирали с населения подати не только в царскую казну, но и на содержание войска и в свою пользу. Таким образом, для халдейских и персидских феодалов покоренные области были предметом самой жестокой эксплоатации.
Персидские цари стремились найти поддержку также у жречества всех стран и народов своего царства. Они прирезывали храмам новые земли и давали жрецам большие льготы. Некоторые жрецы, например верховный жрец иерусалимского храма в Иудее, получили даже права государей в своих областях. За это жрецы всех богов во всем персидском царстве объявили персидского царя Кира и его преемников избранниками и наместниками богов, приносили за царей жертвы и проповедывали каждый среди своего народа послушание и страх перед царями, как перед самими богами.
Персидские цари скопили в своих кладовых огромные для того времени запасы золота, поступавшего в качестве податей и пошлин. Они также сами вели торговлю и покровительствовали торговле. Они сохранили за вавилонскими городами все их вольности, отремонтировали и улучшили старые ассирийские дороги и провели новые, пробовали даже прорыть канал между устьем Нила и Красным морем.
При халдейских и персидских царях Вавилон сделался торговым и культурным центром всего восточного мира. Город разбогател и разросся; население его достигло 500000 жителей. Самый сильный из халдейских царей, Навуходоносор, перестроил заново всю центральную часть города, все дворцы и храмы. Улицы в центре города были вымощены, а набережные выложены гранитом. Для своей жены, индийской царевны, скучавшей в безлесной Вавилонии о горных лесах своей родины, Навуходоносор насыпал в окрестностях Вавилона искусственные горы и обсадил их деревьями. Эти горы были прозваны висячими садами. Все эти грандиозные сооружения были произведены крестьянами в порядке царской барщины. Вавилон считался «чудом света» и привлекал множество путешественников.
Денежным центром Вавилонии, а потом и Персии, сделался со времени халдейских царей вавилонский светский банкирский дом Эгиби. Кроме ростовщических операций, Эгиби пускался в самые разнообразные спекуляции. Он брал на откуп сбор царских податей, арендовал у царей крупнейшие каналы и строил новые, получал большие доходы за пользование водой из каналов. Эгиби организовал также большие мастерские, в которых рабы вырабатывали льняные и шерстяные ткани, распродававшиеся по всему царству. Другой крупный банкирский дом, Мурашу, образовался при персах в Наппуре. Эгиби и Мурашу отодвинули на второе место старые храмовые ссудные кассы.
Промышленные предприятия открывались не только банкирами, но также жрецами и оптовыми торговцами.
Последние обычно не строили своих мастерских, а раздавали сырье на дом ремесленникам. Таким образом, и вавилонские ремесленники попали в кабалу к крупному капиталу.
Свое значение денежного, торгового и культурного центра Вавилон сохранял до крушения Персидской державы. Около 330 г. до нашей эры Персидская держава была завоевана греками, и тогда вавилонский торговый капитал принужден был уступить первое место греческому.
50. Вавилонская культура и ее влияние. Будучи денежным и торговым центром восточного мира, Вавилон повсюду распространял также и свое культурное влияние.
Широко распространилась вавилонская система письма. Кроме ассириян, ее заимствовали некоторые народы Малой Азии и теперешней Армении, а также персы. Система письма была составлена еще шумерами. Материалом для письма служили глиняные таблички. На сырой табличке выдавливались специальной палочкой клинообразные знаки, потом написанную табличку обжигали, и она делалась твердой, как камень. Десятки тысяч таких глиняных документов были найдены археологами при раскопках. Образцы их вы можете увидеть в Московском музее изящных искусств и в ленинградском Эрмитаже.
Знаки шумерского письма первоначально имели форму рисунков и были идеограммами, т. е. каждый знак означал определенное слово — «человек», «вода», «колос», «звезда» и т. д. С течением времени шумерские знаки утратили форму рисунков и сделались клинообразными (рис. 28). Изменилось и их значение. Часть знаков сохранила значение идеограмм, некоторые знаки стали иметь буквенное значение, но большая часть получила слоговое значение. Таким образом, система вавилонского письма была очень сложная, и знаков в ней было свыше 500. Обучение этому письму было очень трудным делом. Учили по специальным табличкам, в которых в одном столбце были идеографические знаки, а в другом — их объяснение слоговыми и буквенными знаками. Эти таблички и помогли ученым разгадать клинообразное письмо.
Вместе с вавилонскими товарами и торговыми обычаями по всему Персидскому царству распространилась вавилонская система веса: секель (8½ г), мина, равная 60 секелям, и талант, равный 60 минам. От персов эту систему заимствовали греки. Она применялась и при денежных расчетах.
Некоторые культурные достижения вавилонян имели еще более широкое и продолжительное влияние и в измененной форме существуют до нашего времени. Сюда прежде всего относится счет времени. Теперешний календарь из 12 месяцев, которым пользуются во всем мире, ведет свое происхождение от вавилонского календаря. Его заимствовали с Востока римляне, а от римлян он перешел к остальным европейским народам. Римляне переняли от вавилонян также семидневную неделю вместе с названием дней недели, а от римлян семидневная неделя перешла к остальным европейским народам. Современные немецкие, французские и английские названия дней недели являются переводом вавилоно-римских названий. Наконец, деление суток на 12 двойных часов (12 часов дня и 12 часов ночи) также заимствовано европейцами от вавилонян через римлян и греков.
Вавилонские жрецы положили начало астрономии — науке о движении небесных тел. Они думали, что на планетах и звездах живут боги и что если наблюдать за движением планет и звезд, то можно узнавать волю богов и предсказывать судьбу людей, народов, стран и царств. Для своих наблюдений жрецы строили храмы специальной формы, так называемые зиккураты. Эти храмы были семиэтажными, суживались кверху, а на крышах их устраивались обсерватории (рис. 29). Конечно, гаданье по звездам было вздором, ибо никаких богов нет, и движение звезд никакого влияния на судьбу людей иметь не может. Но одновременно с этими нелепыми наблюдениями и выводами жрецы в течение веков произвели также и первые правильные астрономические наблюдения и выводы.
Вавилонские жрецы выделили из числа звезд пять планет, которые можно видеть простым глазом (Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн), и приблизительно высчитали продолжительность их круговых движений (орбит) по небу. Остальные, так называемые неподвижные звезды они разделили на группы так называемых созвездий и дали им названия. Жрецы заметили также, что солнечные и лунные затмения происходят периодически, и научились предсказывать их с точностью до 4–5 дней. Продолжительность года они вычислили в 365 дней, соразмерно с продолжительностью видимого годового движения солнца по небу. Все эти и некоторые другие достижения были заимствованы от вавилонян греческими астрономами, от греков их переняли арабские астрономы, а от арабских — западноевропейские ученые.
Но наряду с этими правильными наблюдениями и выводами у вавилонских жрецов было много совершенно неправильных представлений. Они были убеждены, что солнце движется каждый день по небу, а земля — неподвижна. Небесный голубой цвет они объясняли тем, что на небе будто бы есть свое море, которое на горизонте будто бы сливается с земным морем. Землю они представляли себе в виде высокого гористого острова среди мирового океана. Эти неправильные представления зависели от того, что вавилоняне не знали никаких других стран, кроме соседних, и считали, что мир этим и кончается. А для астрономических наблюдений у них не было таких точных инструментов, какие существуют теперь.
Таким образом, хотя Вавилонское и Персидское царства были разрушены, но вавилонская культура не погибла целиком и без всякой пользы для других народов. Есть некоторые культурные нити, которые связывают нашу современную практику и культуру с далекими временами истории Двуречья.

3. ЕГИПЕТ.

51. Природа Египта. Египет представляет собою узкую долину р. Нила, всего от 15 до 25 км ширины. На восточной и западной сторонах этой долины поднимаются горы. Западные горы отделяют Египет от пустыни Сахары, которая в древности называлась Ливией. А за восточными горами тянется берег Красного моря.
Египет является как бы оазисом на краю пустыни. Дождей там никогда не бывает, и если неожиданно пойдет дождь, то как в древности, так и теперь это считается дурной приметой.
Поэтому Египет был бы бесплодной страной, если бы его почва не орошалась и не удобрялась разливами Нила. Разлив начинается обычно в средине июля и затопляет всю долину Египта. Города и деревни становятся точно островами, и сообщение между ними производится либо по узким насыпям (дамбам), либо на лодках. Вода стоит почти до ноября, потом начинает спадать. На почве после спада воды остается так называемый ил — остатки перегнивших водяных растений и животных. Этот ил хорошо удобряет почву Египта и делает ее чрезвычайно плодородной.
В январе, когда Нил входит окончательно в свои берега, начинаются пахота и посев. Эти работы в Египте считаются легкими, так как почва после наводнения очень мягкая, легко вспахивается и уже удобрена илом. Урожаи в Египте и в старину и теперь обычно очень хорошие. Древние египтяне понимали благодетельное значение разливов Нила и называли Египет «даром Нила», а Нил считали богом, который дает им хлеб и жизнь. Понятно, что в Египте главным занятием населения всегда было и остается земледелие. В древнем Египте сеяли пшеницу, ячмень и лен (рис. 30).
52. Водяные сооружения и объединение Египта. Как и в Двуречье, бурные и продолжительные разливы Нила сами по себе принесли бы больше вреда, чем пользы. Поэтому в Египте, как и в Двуречье, еще до образования феодального строя были возведены водяные сооружения, чтобы защитить дома и другие постройки от разрушительной силы воды и чтобы сберечь запасы воды на сухое время года.
Были выкопаны большие искусственные озера, наполняющиеся во время разливов водой. От Нила и от озер были проведены каналы к полям и садам. А дома, дворцы, храмы и хозяйственные постройки строили на высоких местах, либо обводили их плотинами, не пропускавшими воды.
Водяные сооружения в Египте были построены более чем за 5000 лет до нашей эры. В те времена Египет разделялся на 30–40 отдельных небольших областей. Каждая область была по своим размерам не больше теперешнего крупного совхоза и называлась по имени определенного животного, которое считалось ее богом-покровителем. Например, были области сокола, крокодила, льва, шакала, барана, кошки, павиана, скорпиона и т. д. Значит, эти области образовались из прежних тотемных коммун. Тотемы переходили от охоты к земледелию, превращались в родовые коммуны, а потом в сельские общины, а старое имя оставалось.
Водяные сооружения были построены этими древними сельскими общинами. Мы не знаем точно, как это происходило. Вернее всего, что дело было так же, как и в Двуречье. Таким же образом, как в Двуречье, эти древнейшие сельские общины превратились в феодальные княжества. За 5000 лет до нашей эры во всех 30–40 областях были уже князья. Между ними началась борьба за объединение Египта. Сначала в Египте образовалось два царства — Нижнего Египта, в дельте Нила, и Верхнего Египта, по среднему течению Нила (около 4000 г. до нашей эры). А затем после долгой борьбы между двумя царствами царь Верхнего Египта победил другого царя, и с тех пор (около 3300 г. до нашей эры) Египет сделался единым феодальным царством.
53. Организация класса феодалов. Класс феодалов в Египте состоял из царя, князей и жрецов. Царь назывался в Египте фараоном. Как и в Сеннааре, царь считал себя сыном и наследником богов, которые сами будто бы правили в незапамятные времена Египтом, а потом отдали фараонам всю египетскую землю и власть над ней. Но, как и в Сеннааре, эта теория проповедывалась только для устрашения угнетенных трудящихся.
На самом деле, как и в Сеннааре, фараон не был владельцем всей земли. По-настоящему он владел только своими личными землями да землями, расположенными на границе Египта с Эфиопией (на юге) и с Аравией (на северо-востоке). Вся остальная земля еще с эпохи двух царств была роздана царским приближенным, князьям и храмам и сделалась их наследственной собственностью.
Князья называли себя «знатными первого дня», т. е. с незапамятных времен, и говорили, что «живут там, где жили их отцы», т. е. в наследственных владениях. К «отцовским» владениям у некоторых князей прибавились новые, полученные ими от фараонов в награду за службу. Некоторые князья владели такими огромными территориями, что могли поспорить с фараонами. Например, один князь Нехурэ владел 26 городами с прилегающими к ним землями; из них 14 он завещал дочери, а 12 — «на помин души».
Храмы также владели огромными землями. Они постоянно получали земли «на помин души» и от фараонов, и от князей. Например, фараон Сахурэ дал храму бога Ре, бога солнца, сразу около 1000 га на наши меры. Эти дарения храмам были связаны с верою египтян в загробную жизнь. У египтян сохранилась старая вера в то, что душа после смерти нуждается в пище и питье. Чтобы душа не голодала, чтоб не пришлось ей «есть свой кал и пить свою мочу», надо душу кормить — приносить ей жертвы «хлебом, гусями, быками, пивом и всякими хорошими вещами». Для этих жертв нужны были продукты и жрецы; поэтому фараоны и князья и давали храмам земли, а иногда даже строили специальные храмы, наделяя их также землями. Земли давались храмам с пашнями, садами, стадами и крестьянами. Часть доходов шла на поминальные жертвы, а остальное брали себе жрецы.
Жрецы и князья составляли единую группу эксплоататоров. Часто бывало, что князь или царский сановник занимал должность жреца. А все жрецы вообще были княжеского происхождения.
Жречество в Египте было очень многочисленно, гораздо многочисленнее, чем в Вавилонии. В каждой области был свой местный бог-покровитель или богиня-покровительница, изображавшиеся обыкновенно с головой прежнего тотемного животного, а иногда прямо в виде животного (например бог Эдфу Гор изображался в виде сокола, богиня Дендеры Хатор — в виде коровы, богиня Бубаста Бастет — в виде кошки). Каждому богу и богине служило многочисленное жречество. Кроме того, было много поминальных храмов при царских и княжеских гробницах. Из среды этого многочисленного жречества выделялись жрецы наиболее крупных храмов — бога Ре в Оне, Пта в Мемфисе и Амоан в Фивах, владевшие огромными землями с тысячами крестьян и рабов. Они имели своих придворных и военных людей и оказывали большое влияние на царскую политику.
Хотя фараоны и считались «сынами и наследниками богов», но на самом деле они должны были управлять так, как хотели князья и жрецы. Наместники, или губернаторы, фараона были только в пограничных областях; в остальном Египте князья и жрецы были наследственными правителями и судьями в своих владениях. Князья и жрецы были обязаны только собирать с крестьян царские подати, посылать по требованию фараона крестьян на царскую барщину и по приказу фараона в случае войны являться вооруженными во главе ополчений своих владений.
Если фараон чем-нибудь не угождал князьям и жрецам, то они его свергали и сажали другого. Поэтому в Египте династии (царские роды) сменялись очень часто. За время существования египетского феодального царства там сменилось 27 династий.
54. Феодальная эксплоатация крестьянства. Крестьяне были крепостными. Когда фараон давал сановнику или храму землю, то в грамоте всегда говорилось, что дается «земля и ее дети — это люди и скот». Таким образом, крестьяне закрепощались царскими приказами. А землевладельцы считали людей и скот «вещами», т. е. рабочим инвентарем имения.
Кроме того, крестьяне теряли свободу вследствие задолженности. Если в случае слабого разлива Нила случался неурожай, то крестьянам нехватало хлеба для прокормления или на посев. Но у господ закрома были всегда полные. Господа давали крестьянам ссуды хлебом, но если крестьянин не отдавал в срок долга, то господин его «задерживал», т. е. превращал в своего кабального работника.
Значительную часть своих доходов крестьяне должны были отдавать господам. Своему князю или храму платили оброк, фараону — подать, местному богу — обязательные жертвы. Многие господа и храмы не имели своей собственной запашки, но всю землю делили на мелкие участки между крестьянами и жили за счет крестьянского оброка. Только стада скота и гусей господа и храмы разводили для своих надобностей сами.
Оброки и подати уплачивались натурой: зерном, овощами, домашней птицей, яйцами и другими продуктами (рис. 31). Зерно ссыпалось в обширные господские и царские кладовые (рис. 32); фараоны, князья и жрецы содержали большой штат писцов, записывавших приход и расход продуктов. Доля крестьянина была печальная. Оброки были тяжелые, и самому земледельцу на свое пропитание оставалось немного. Только благодаря тому, что кроме хлеба крестьяне употребляли в пищу нижнюю часть стеблей папируса (нильского тростника) и стебли других нильских растений, они могли существовать.
Кроме крестьян, на господ и жрецов работали также рабы, из военнопленных негров, ливийцев и аравийских кочевников. Рабы работали в качестве домашней прислуги, садовников и пастухов.
55. Царская и княжеская барщина. Кроме уплаты оброков и податей, крестьяне обязаны были еще отбывать царскую и господскую барщину. Особенно часто производились работы на крупных постройках дворцов, храмов, гробниц. Эти постройки постоянно затевали для себя фараоны, князья и жрецы. Тяжелее всего были работы на постройках пирамид, царских гробниц, строившихся фараонами первых династий.
Пирамиды, — это огромные каменные здания с четырехугольным основанием, суживающиеся кверху (рис. 33).
Фараоны хотели, чтобы пирамиды были «вечными домами» для их мумий, т. е. их трупов, предохраненных от гниения посредством бальзамирования. Бальзамирование заключалось в том, что из трупа вынимались все внутренности, а полость живота наполнялась особыми бальзамическими снадобьями, предохранявшими от гниения. Затем труп вымачивали в соляном растворе, пеленали в тонкий холст и высушивали. Мумии некоторых фараонов сохранились до нашего времени; несколько мумий находятся в московском Музее изобразительных искусств и в ленинградском Эрмитаже. А пирамиды до сих пор стоят в Египте, возбуждая любопытство путешественников.
Из пирамид самая огромная — пирамида фараона Хуфу (около 2800 лет до нашей эры). Высота ее больше 150 м, и до 1889 г., когда в Париже была выстроена для всемирной выставки стальная башня Эйфеля (по имени строителя) в 300 м высотой, пирамида Хуфу была самым высоким сооружением в свете. Каждая сторона пирамиды Хуфу — около 240 м длиной; значит, чтобы обойти кругом нее, надо сделать около километра.
На постройку своей пирамиды Хуфу сгонял крестьян и рабов со всего Египта. Постройка продолжалась 30 лет. Для возки камня проложили две дороги — от гор до Нила и от Нила до места постройки. Камни возили на себе люди, которых старосты и приказчики подгоняли бичами. На стройке также постоянно пускали в ход бичи. О Хуфу на все времена осталась в Египте самая худая слава, как о самом лютом угнетателе трудящихся. За то жрецы восхваляли Хуфу за его благочестие и после смерти провозгласили его богом. Таким же каторжным способом были построены и остальные пирамиды (рис. 33).
Боясь крестьянских восстаний, египетские феодалы старались отвлечь крестьян от классовой борьбы таким же способом, как и сеннаарские феодалы. Жрецы дурманили крестьянам головы мифами о божественности фараонов и о необходимости повиноваться фараонам как самим богам. Жрецы также поддерживали старую веру в злых духов, объясняли кознями злых духов все несчастья и беды и выступали в качестве колдунов, спасающих от бесов. Таким образом, и в Египте религия была средством эксплоатации и угнетения.
56. Торговля фараонов. Для построек, кроме камня, нужно было дерево, которого в безлесном Египте не было. За лесом первые фараоны стали снаряжать торговые экспедиции в негрские области по верхнему течению Нила. Узнав, что в этих областях есть большие золотые россыпи, фараоны послали туда войско и завоевали эти области. С этого времени все золото, добывавшееся в покоренных негрских областях, пошло в казну фараона. А покоренным областям дали название Нубия, т. е. «страна золота».
Дерево привозилось в Египет также с Ливанских гор, в Сирии. Ливанское дерево получалось от царя города Гебала, который владел на Ливане большими кедровыми лесами.
Гебал находился на берегу моря, и его царь вел морскую торговлю (см. карту на стр. 80–81). Почва в области Гебала и других городов на сирийском берегу Средиземного моря (Тира, Сидона и др.) была каменистая и неплодородная. Финикияне, которые жили в этих городах, вынуждены были покупать хлеб в Египте у фараона, в обмен на свои товары — кедровый лес (лучший строительный материал), пурпуровую краску, добывавшуюся в Тире из особой раковины, медную руду, получавшуюся финикиянами от царя острова Кипра, и на изделия финикийских ремесленников. Кроме хлеба, финикияне получали от фараона в обмен на свои товары также золото и папирус — бумагу, которая изготовлялась из волокон нильского тростника.
Финикияне торговали не только с Египтом. Их корабли плавали по всему Средиземному морю. Финикийские конторы и торговые поселения образовались на островах Эгейского моря на северном берегу Африки, на берегах теперешней Италии. Их купцы заезжали и в Ниневию, и в Вавилон.
Для торговли с Гебалом и другими финикийскими городами фараоны посылали свои экспедиции на морских кораблях. Корабли строились крепостными плотниками под присмотром надсмотрщиков с палками (рис. 34). Самая большая торговля велась с Гебалом. Там образовался даже особый египетский квартал, где жили торговые послы фараона и был построен египетский храм.
В самом Египте торговля была только мелкая, рыночная. Рынки были около крупных храмов и около больших городов — укрепленных резиденций местных князей. На рынках продавали свои излишки зажиточные селяне, и имели свои маленькие ларьки ремесленники. Денег не было. Вместо денег употреблялись кусочки меди весом в дебен — 90 г на наш вес. 57. Крестьянские восстания. Крестьяне ненавидели своих угнетателей и, когда представлялся удобный случай, восставали против них. Два раза крестьянские восстания превратились в настоящую крестьянскую войну, охватившую почти весь Египет.
Первая крестьянская война происходила, примерно, за 2500–2400 лет до нашей эры. В это время начались в Египте междукняжеские смуты. Сначала князья восстали против династии фараонов, строивших пирамиды. Князья были недовольны тем, что фараоны чересчур злоупотребляли своим правом сгонять крестьян на царскую барщину. Жалели они, конечно, не крестьян, а свои доходы, которые от царской барщины стали меньше. А свергнув ненавистную династию, северные князья передрались между собою из-за престола. Борьбой между феодалами воспользовались крестьяне и восстали против своих господ. «Люди взялись за боевое оружие, и всю страну охватило восстание», — рассказывали потом об этом времени.
В Нижнем Египте крестьяне одержали победу над своими поработителями. Крестьяне храма Ре в Оне завладели землями «бога» и «питались жертвенными хлебами». Другие крестьяне завладели «городами мертвых», т. е. жреческими городами при гробницах фараонов и князей, выгнали жрецов и поселились в их дворцах. Жрецы призвали на помощь южных князей. Один из этих князей, Аменемгет, князь Фив, подавил крестьянское восстание и подчинил себе весь Египет. С этого времени фивские князья стали фараонами, а Фивы сделались столицей Египта. Фивские фараоны строили пирамиды уже небольших размеров, силами только своих крестьян и рабов, а потом стали делать себе гробницы в горных пещерах.
Другая крестьянская война вспыхнула за 1800 лет до нашей эры. На этот раз она кончилась не так благополучно для князей, как первая. Крестьяне также воспользовались междоусобицей между князьями и восстали. К крестьянам присоединились ремесленники и рабы. Восставшие быстро одержали победу, захватили власть и произвели ряд реформ. Старой аристократии казалось, будто «земля перевернулась вверх дном». Один «мудрец» так описывает это время: «Князья голодают и страдают, почтенные — в горе, простые — в радости, чернь ходит по дворцам и палатам, а дети князей выброшены на улицу; кто ходил в одежде, теперь в лохмотьях, а кто никогда не ткал для себя, одет в полотно; бедные стали богатыми, нищие стали, как боги». Были уничтожены все законы, притеснявшие крестьян, были уничтожены все кабальные грамоты. Все министры и сановники фараона были прогнаны; земли у князей крестьяне отобрали и поделили между собой. Много князей погибло, многие бежали из Египта в Аравию. Только самая южная часть Египта не была охвачена восстанием.
Но крестьянская власть не могла удержаться. Из Аравии напало на Египет скотоводческо-разбойничье племя, которое, вероятно, подговорили к этому бежавшие князья. При помощи этих чужеземцев крестьянское восстание было подавлено. Однако арабские завоеватели не ушли назад, но подчинили себе весь Египет. Их вожди объявили себя царями Египта и обложили всю страну данью. Египтяне прозвали их гиксами, т. е. царями-«чужеземцами». Северные князья пробовали восставать против гиксов, но были побеждены, и многие из них погибли. Так погибли почти все северные князья, сначала в борьбе с крестьянами, потом в борьбе с гиксами.
Владычество гиксов продолжалось около 150 лет. Около 1600 г. до нашей эры против гиксов начали борьбу, южные князья, под руководством фивского князя Яхмоса. Яхмос подчинил себе всех князей юга, какие там еще были, а непослушных лишил владений и выгнал из Египта. В конце концов, Яхмосу удалось выгнать гиксов обратно в Аравию. Он восстановил независимое египетское царство. Со времени Яхмоса феодальный строй в Египте получил новую форму.
58. Военно-феодальная деспотия в Египте. Со времени Яхмоса почти все земли в Египте стали собственностью фараона и храмов. Фараон записал на себя все земли, принадлежавшие ранее бежавшим, казненным и погибшим князьям. Старых князей осталось очень немного. А храмы сохранили за собой все прежние владения и во время смут сумели прибрать к рукам много новых земель.
Жречество сделалось теперь самым богатым и самым влиятельным классом в Египте. Первое место среди жречества заняли жрецы фивского бога Амона. Главный жрец Амона пользовался огромным влиянием. Он нередко был одновременно и первым министром. Были случаи, когда фивский верховный жрец свергал фараонов и сажал на трон своих людей.
Фараон окружил теперь себя служилыми людьми из людей незнатного происхождения и даже иностранцев. Были даже новые сановники из приближенных рабов фараона, отпущенных на волю за важные услуги. Новые служилые люди получали за службу небольшие участки земли, но не в собственность, а в пользование, под условием службы. Кроме земли, они получали продовольствие натурой и разные подарки от фараона.
Была изменена и военная система. Раньше войско фараона состояло из феодалов и их отрядов. Теперь старых феодалов не было, а храмы были освобождены от военной службы. Фараоны пробовали набирать солдат из крестьян, но войско из крестьян оказалось ненадежным, так как крестьяне после всех этих перемен ничего не выиграли, положение их опять стало тяжелым, и они были недовольны. Тогда фараоны начали нанимать на военную службу ливийских и негритянских князей с их отрядами. Эти наемные войска поселялись в специально выстроенных казармах, получали полное снаряжение и содержание; командиры получали также земельные участки в пользование, под условием службы. Кроме того, командиры и солдаты получали свою долю из военной добычи.
Власть фараона приобрела теперь такой же неограниченный, деспотический характер, как власть ассирийских, халдейских и персидских царей. Неограниченность своей власти фараоны объясняли тем, что фараоны будто бы те же боги, только в образе людей. Каждый царь — это будто бы сын какой-нибудь богини; в царском титуле царь назывался «добрым богом», которому «дана вечная жизнь». Всякое повеление фараона считалось законом. Жрецы и сановники поддерживали деспотический характер власти новых фараонов, так как фараон с его наемными войсками охранял их от восстаний вновь порабощенных крестьян и добывал для них грабительскими войнами огромные богатства. Но жрецы и сановники ревниво следили, чтобы фараон ни в чем не нарушал их интересов и не выходил из их воли. Фараон был богом и деспотом для трудящихся, но для эксплоататоров он был первым слугою.
59. Новое порабощение крестьянства. Крестьяне утратили все вольности, какие им удалось отвоевать во время восстания. Крестьяне храмов остались, как и раньше, крепостными. Крестьяне на землях фараона считались свободными, но это была призрачная свобода. Царские крестьяне, кроме прежних податей, должны были теперь платить еще одну пятую урожая в качестве платы за пользование землей и отбывать царскую барщину. Царские подати, так же как и оброки в пользу жрецов и новых сановников, взимались без всякой пощады, без всякого учета урожая, выколачивались палками. Не успевал крестьянин убрать хлеб и вымолотить его, как являлся царский сборщик податей, сопровождаемый сельским старостой и рабами-неграми с палками и бичами. Прямо с гумна отбиралось все, что было приказано — все оброки, все подати, все недоимки. А кто не мог уплатить всего, что требовалось, тех под ударами бичей и палок тащили в податную контору, где на них записывался на будущий год штраф (рис. 35). Таким же способом выколачивали оброки жрецы и царские служилые люди. А когда фараон давал землю храму или своему служилому человеку, то крестьяне, жившие на пожалованной земле, становились формально крепостными.
Понятно, что крестьяне были недовольны и часто то тут, то там восставали. Некоторые из царских крестьян бросали землю и пытались жить поденной работой. А кому это не удавалось, те соединялись в банды разбойников и жили грабежом. Фараон, жрецы и светские землевладельцы боялись повторения великой крестьянской войны. Чтобы держать крестьян в страхе и повиновении, фараон выделил часть своих наемных войск в качестве военно-полицейской стражи. Отряды этой стражи были размещены по всей стране и жестоко расправлялись с крестьянами при всяком проявлении недовольства. Военно-полицейская служба была поручена негритянским наемным отрядам. А когда фараон выходил или выезжал из своего дворца, то его всегда окружала вооруженная стража. Такая же стража охраняла всегда жрецов и сановников.
60. Грабительские походы фивских фараонов. Со своей наемной армией фивcкие фараоны начали походы для завоевания Сирии. Захват Палестины и Сирии был давнишней мечтой фараонов и жрецов. Жрецы и фараоны хотели, чтобы сирийские продукты получались не в обмен, а даром, в качестве военной добычи и дани. Жрецы и фараоны хотели также пригнать в Египет тысячи рабов, чтобы поставить их на работу вместо недовольных и неспокойных крестьян. В походы стремилась итти также наемная армия, мечтавшая получить свою долю в военной добыче.
Для завоевания Сирии и Палестины фараоны совершили туда ряд походов. Окончательно покорил эти страны Тутмос III, из жрецов Амона (около 1500 г. до нашей эры). Подчинив Сирию, Тутмос завоевал еще соседнюю с Египтом часть Ливии и те южные негритянские области, какие еще не были покорены. С этого времени Египет начал наполняться награбленной добычей и рабами.
Например, Тутмос только за один поход в Сирию взял несколько тысяч рабов (рис. 36), около 200 кг золота и серебра, 2 238 лошадей, 2 000 голов крупного скота, 22 500 голов мелкого скота, больше 113 000 мер хлеба. Много рабов пригоняли из покоренных негритянских стран (рис. 37).
Кроме того, покоренные страны должны были ежегодно платить дань. Теперь уже не египетские корабли плыли в Финикию за товарами, а финикийские корабли ежегодно приплывали в Египет, доверху, нагруженные данью.
Часть добычи отдавалась армии, но большую часть брали себе фараоны и жрецы. Больше всего получал этого награбленного добра фивский храм Амона. Он после каждого похода получал из добычи от фараона по 1000–1500 рабов, «без числа» скота, золота, серебра и драгоценных камней. Фараоны подарили храму Амона часть области Ливана с тремя городами.
Полученную добычу солдаты, фараоны и жрецы пускали в продажу. В Египет стали теперь приезжать торговые послы из разных стран — от вавилонского царя, от царя Кипра, от царей Кефтиу (на острове Крите).
Торговые послы и купцы, приезжавшие в Египет, должны были предлагать свои товары прежде всего фараону и жрецам Амона. Только то, что не было взято этими покупателями, иноземные купцы могли продавать кому угодно. Таким образом, торговля в Египте была почти целиком сосредоточена в руках фараона и жрецов. Египетские купцы попрежнему были мелкими лавочниками и не имели крупных капиталов.
Торговые послы фараона теперь ездили только в Пунт, как тогда назывался берег Сомалийского полуострова, в южной части Красного моря. У тамошнего негритянского царя египетские послы на разные дешевые металлические и стеклянные изделия и плохонькие материи выменивали черное дерево, слоновую кость, пантеровые шкуры, благовонные смолы для курений богам, рабов, обезьян для царской забавы и мирты для царских садов.
61. Борьба фараонов с жречеством и победа жречества. Новая военная аристократия была очень недовольна тем, что жречество, не принимавшее участия в походах, получает огромную часть добычи и владеет огромными землями. Военные люди стали подговаривать фараонов на борьбу с жречеством, чтобы отобрать у храмов земли и поделить их между командным составом. Фараоны стали прислушиваться к этим советам, так как в течение 200 лет после Яхмоса земельный фонд фараонов от постоянных раздач сильно сократился.
Попытка отобрать земли у жречества была произведена через 125 лет после Тутмоса фараоном Аменготепом IV. (1375–1360 гг. до нашей эры). Чтобы побороть сопротивление жречества, Аменготеп провел целую религиозную реформу. Он воспользовался соперничеством между жрецами крупнейших храмов. Когда жрецы фивского бога Амона после завоеваний провозгласили Амона «богом всего света», жрецы других великих богов Египта стали против этого спорить, защищая право на первое место своих богов.
Аменготеп воспользовался этими спорами, чтобы уничтожить старые культы и старое жречество и ввести новый культ, единый для всего Египта и непосредственно подчиненный фараону. Он объявил, что единым настоящим богом солнца и всего мира является само солнце. Это Атон, солнечный диск. Атон будто бы сам открылся Аменготепу, избрал его своим пророком и жрецом и дал ему новое имя Эхнатон, т. е. любимец Атона.
Эхнатон приказал во всех храмах служить Атону. А когда жрецы отказались исполнить этот приказ, фараон послал солдат закрыть все храмы.
Вместо старых храмов было выстроено 10 новых храмов Атону; жрецами были назначены придворные фараона и даже военные командиры. Земли у закрытых храмов были отобраны и розданы частью военным людям, частью новым храмам. Сам Эхнатон уехал из Фив и выстроил себе новую столицу, «город Атона», где был сооружен и главный храм Атону.
Однако старое жречество не сдалось. Оно подняло против Эхнатона восстание крестьян. Жрецы стали проповедывать, что Эхнатон виноват во всей крестьянской нищете, во всех крестьянских невзгодах. Эхнатон, — говорили они, — самый нечестивый безбожник. Он уничтожил храм и культ Осириса и его жены Исиды, покровителей земледелия и подателей урожая; он уничтожил храм и культ Хатор, богини радости, которая дает утешение всем страдающим; он запрещает старые магические обряды, которые помогают человеку в болезни и в беде. За это, — пророчили жрецы, — боги разгневались на Египет и нашлют на Египет неурожай и всякие беды. Надо свергнуть Эхнатона, заменить его благочестивым царем, и тогда будет все хорошо.
И крестьяне, поверив этой агитации, поднялись против Эхнатона. Он при помощи своих наемных солдат подавил крестьянское движение, но скоро умер. Жрецы подняли восстание и против его преемников и в конце концов посадили на престол Харемхеба, из жрецов Амона. Харемхеб восстановил старую религию и вернул храмам их земли. А крестьяне, обманутые жрецами и проливавшие за них свою кровь в борьбе против Эхнатона, были обложены увеличенными податями и оброками, так как жрецы хотели вернуть себе все свои убытки за время борьбы с Эхнатоном.
С этого времени главный жрец Амона окончательно сделался настоящим правителем Египта, а фараон стал только исполнителем его воли. Жрецы Амона получили от Харемхеба и его преемников еще новые земли. В конце концов, храм Амона стал владельцем почти половины всей египетской земли.
Вскоре после Эхнатона Египет потерял Палестину и Сирию. Фараоны после этого поражения уже не имели средств для содержания большого войска. Тогда жрецы Амона совсем устранили ослабевшего фараона (1090 г. до нашей эры), и область Фив стала самостоятельным княжеством под управлением верховного жреца Амона. Северные жрецы и князья не захотели подчиняться верховному жрецу Амона, и там образовалось самостоятельное царство со своим фараоном. Египет распался, утратил свое могущество и, в конце концов, был завоеван сначала ассириянами, а потом персами,
62. Египетская культура. В Египте существовали литература и искусство. Фараоны и крупные князья любили слушать рассказчиков, слушать пение и музыку. Рассказчики были сами авторами своих рассказов. Рассказы их были по большей части приключенческого и сказочного содержания. Героями рассказов выступают то царские торговые послы, которые исполняют царские поручения с самыми разнообразными приключениями, то князья, попавшие к арабским кочевникам и живущие там, то жрецы и маги, совершающие перед фараоном необыкновенные чудеса. Фараоны держали при себе также придворных поэтов. Эти поэты обязаны были сочинять целые поэмы, восхваляющие добродетели, военные победы и славу фараонов. Они писали также стихи любовного и сатирического содержания.
Царские дворцы, храмы и гробницы князей и фараонов украшались стенной живописью, стенными рельефами и статуями богов, фараонов и князей. Египетские художники жили при дворцах и храмах и имели большие мастерские с большим штатом помощников. В скульптуре они достигли большого уменья. Сделанные ими статуи богов, людей и животных являются настоящими произведениями искусства. Особенно удачно умели они изображать лицо. Живопись им удавалась хуже. Они не умели соблюдать перспективу, и оттого их рисунки напоминают детские картинки. Вы заметите это почти на всех рисунках, которые здесь иллюстрируют историю Египта; почти все эти рисунки взяты из египетской живописи.
Произведения египетской литературы написаны на папирусе, а надписи в царских дворцах, в храмах и в гробницах — на камне. Надписи на камне написаны так называемыми иероглифами знаками, имеющими вид рисунков. А большая часть папирусов написана скорописью знаками, которые уже потеряли вид рисунков (рис. 38). Когда ученые разгадали египетское письмо, то выяснилось, что иероглифы и знаки скорописи отличаются только формой, значение же их одно и то же.
Египетское письмо разгадал в 1822 г. французский ученый Шамполион. До него думали, что иероглифы являются идеограммами, означают целые слова, соответственно их рисунчатому виду. Но Шамполион доказал, что большая часть иероглифов такие же буквенные знаки, как и наши. Ученые после Шамполиона выяснили, что иероглифы сначала действительно были идеограммами, но очень рано, еще за 3000 лет до нашей эры, большая часть иероглифов приобрела буквенное значение.
Тогда было выбрано 24 иероглифа для обозначения согласных звуков. Это делалось таким образом: брали идеографический знак и уславливались употреблять его для обозначения первой буквы соответствующего слова. Например, фигурка руки, по-египетски дот стала означать д, изображение рта — ро — стало означать р, изображение воды — ну — н и т. д. Гласных букв-иероглифов в египетском письме не было. Но некоторые слова (солнце, пирамида, бог и др.; продолжали иногда обозначаться одним соответствующим иероглифом. Таким образом, египетское письмо было смешанным, но не таким сложным, как вавилонское. Всего в нем было 70 знаков.
От египтян заимствовали письмо финикияне. Они взяли знаки египетской скорописи, упростили их форму и составили из них азбуку из 22 согласных букв.
Эта азбука заменила собою в Сирии и Палестине клинообразное письмо, которое было заимствовано из Вавилонии и до 1000 г. до нашей эры там употреблялось. От финикийского или палестинского письма происходит современное еврейское письмо, а также современные русский и латинский алфавиты (рис. 39). Финикияне вели торговлю с древней Грецией и древней Италией, и тогдашнее население этих стран заимствовало письмо от финикиян. Алфавит, составленный на основе финикийского письма в Италии, — это латинский алфавит. Он до сих пор употребляется в Западной Европе, в Америке и в европейских колониях во всех частях света. Этот алфавит введен теперь и в нашем Союзе, в Азербайджане, Татарской республике и в республиках Средней Азии вместо прежнего, очень трудного турецко-татарского письма, а также и для тех народов Союза, у которых до Октябрьской революции не было никакого письма. А от алфавита, составленного на основе финикийского письма в Греции, ведут свое происхождение славянский и русский алфавиты. Таким образом, по линии письма современная культура связана также с древневосточной культурой.

4. КИТАЙ.

63. Долина Хуан-хэ. История Китая, началась также задолго до начала нашей эры, примерно в то время, когда в Двуречьи образовалось Вавилонское царство.
Древнейшее китайское государство сложилось в долине р. Хуан-хэ, или, по-русски, Желтой реки. Так эта река называется потому, что вода в ней желтая. Река течет в желтых берегах, и вся земля в долине реки тоже желтого цвета, хуан-ту — «желтая земля», как ее зовут китайцы. Желтый цвет и реки, и почвы зависит от того, что почва долины Хуан-хэ образовалась из особенной глиняной желтой породы, лёсса.
Лёсс — очень пористая, рассыпчатая глина, соединенная с минеральными частицами и вся пронизанная остатками растений и раковин. Эту лёссовую глину приносит с собой река с гор, откуда она течет; приносит лёсовую глину в виде мелкой желтой пыли с тех же гор также и ветер, дующий в Китае с северо-запада целыми месяцами.
Лёссовая глина плодородна, так как содержит в себе много органических остатков. Она также мягкая и рыхлая, поэтому она легко поддается обработке, и в ней можно без труда прокапывать искусственные пещеры для жилья. Но эта же мягкость и пористость лёссовой почвы бывает причиной крупных бедствий.
Во-первых, в рыхлой лёссовой почве Хуан-хэ постоянно углубляет свое русло. Река размывает свое ложе и постепенно опускается все ниже и ниже. От этого лёссовая почва по берегам реки неровная, а изрезана и расположена террасами. На этих террасах и в старину, и теперь зеленеют пашни. Но сильный ливень легко размывает пашни на террасах и образует провалы. Посевы гибнут.
Во-вторых, река во время сильного разлива может размыть берега, вода может проникнуть в провалы и пустоты прибрежных террас и внезапно пробить себе новое русло. Если это случается, то наступает настоящая катастрофа. Местность, в которой река пробивает новое русло, заливается водой, гибнут пашни, гибнет скот, гибнут люди, живущие в лёссовых пещерах. А та местность, где было раньше русло, лишается воды, ибо в Китае дожди идут, главным образом, в мае-июне-июле, перед разливом и во время разлива, а в остальное время года дожди редки. За эти катастрофы р. Хуан-хэ зовут также «горем Китая».
Поэтому в долине Хуан-хэ, как в долине Двуречья и Нила, население должно было строить большие водяные сооружения, чтобы обезвредить разливы и использовать плодородную почву и речные воды. Больше всего труда пришлось положить на укрепление берегов Хуан-хэ посредством плотин, чтобы предупредить размывы берегов и случаи перемены русла. Без этих плотин Хуан-хэ производила бы катастрофы постоянно. Затем пришлось провести от реки каналы, чтобы обеспечить искусственное орошение полей на сухое время года. Наконец, как и в Двуречьи, эти сооружения в рыхлой почве быстро приходили в негодность, и потому ежегодно нуждались в большом ремонте.
64. Феодальное государство в долине Хуан-хэ. Водяные сооружения были выстроены в долине Хуан-хэ очень давно. За 2000 лет до нашей эры они уже существовали и обеспечивали земледельческое производство в феодальных княжествах долины Хуан-хэ. Но точные сведения о древнейшей истории Китая у нас имеются только с 1122 г. до нашей эры, когда во главе феодального государства стала династия царей Чжоу.
В царстве Чжоу было более ста крупных феодальных княжеств и более 1500 мелких феодальных владений. Крупные феодалы считались подчиненными царю, но на самом деле были самостоятельными правителями своих владений. Мелкие феодалы были служилыми людьми крупных феодалов. А на всех феодалов работали крестьяне, кормили и одевали их своим трудом.
Крестьяне платили феодалам оброк и царю подать. То и другое взималось продуктами земледелия — просом и рисом, а также шелком. В долине Хуан-хэ уже тогда возделывали тутовые деревья, листьями которых питаются шелковичные черви. Шелковичные черви прядут шелковые нити и делают из них кокон (куколку); из нитей этих коконов прядется шелковая пряжа, а из пряжи делаются шелковые ткани. Китайцы разводят и выкармливают шелковичных червей искусственным образом, чтобы получить возможно более крупные коконы и в большем количестве. Крестьяне древнейших феодальных княжеств уже разводили тутовые деревья и шелковичных червей, но обязаны были весь шелк отдавать господам, а сами одевались в соломенные плащи, какие и сейчас носят в Китае и бедные крестьяне, и кули, т. е. поденные рабочие и носильщики (рис. 40).
Кроме оброка, крестьяне отбывали также барщину. Они пахали, сеяли, жали, молотили на господ, а в свободное от полевых работ время года обязаны были три дня в десятидневку производить другие работы — рыть и чинить каналы, насыпать и чинить плотины, проводить и чинить дороги, строить укрепления вокруг господских усадеб. На господ работали также кабальные люди, потерявшие свободу и наделы за долги, и рабы, отданные в рабство за преступления, или военнопленные. Рабами торговали, как скотом.
Феодалы называли себя «стрелками из лука». Они были воинами и охотниками, и главным оружием их были лук и стрелы. Но они промышляли также торговлей. Они сбывали горцам и степнякам хлеб и шелк, а в обмен покупали у горцев малахит, другие драгоценные камни и слоновую кость, которую горцы доставали из Индии, а у степняков покупали скот. Купцы, через которых велась эта торговля, были из кабальных или рабов, и феодалы относились к ним с такою же жестокостью и с таким же презрением, как и к остальным подневольным людям.
65. Образование феодальной деспотии (империи). Начиная с VII–VI вв. до нашей эры в царстве Чжоу идут постоянные, почти не прекращающиеся войны между феодалами. Феодалы воевали из-за земель; в эту, борьбу феодалы часто втягивали и степняков, приглашая их себе на помощь. Борьбу вели крупные феодалы друг с другом и мелкие феодалы против крупных. Мелкие феодалы вооружали своих крестьян; вслед за мелкими феодалами ввели военную барщину и крупные. Так поневоле пришлось принять участие в этой княжеской драке и крестьянам. Мелкие феодалы, одолев крупных, делили между собой земли побежденных. Вожди победителей становились князьями в новых, крупных княжествах. Таких княжеств образовалось семь.
Крестьяне были вконец разорены этими войнами. Не раз во время войн они восставали против феодалов. Крестьяне враждующих феодалов сговаривались друг с другом и одновременно начинали восстание. Иногда такие восстания были победоносными. Но тогда враждующие феодалы на время мирились и заключали союз против крестьян, усмиряли их, а потом вновь принимались за драку. Крестьянское хозяйство разорялось; сами крестьяне либо гибли, либо убегали на западные горные окраины долины Хуан-хэ, где было спокойно. Опустевшие крестьянские земли захватывали княжеские и царские писцы и купцы. Они присваивали себе звание «гражданских рыцарей». Обработку земель они вели трудом кабальных и рабов.
На западной окраине тогдашнего Китая, там, где Хуан-хэ поворачивает сразу в направлении с севера на юг, на правом берегу реки было в VI в. до нашей эры небольшое княжество Цинь (в теперешней провинции Шаньси). Князь Цинь не принимал участия в смутах, а от нападений других феодалов его защищали горы на левом берегу реки. В Цинь стали стекаться беглецы из разоренных областей. В княжестве Цинь было много свободных земель. Князья Цинь воспользовались этим наплывом беженцев, чтобы усилить и укрепить свое княжество. Кроме того, он стал давать льготы купцам, проезжавшим через его княжество. Таких купцов ездило много, так как через Цинь проходила караванная дорога в Тибет, Восточный Туркестан и теперешнюю Фергану. Благодаря этому в Цинь стала быстро развиваться торговля, также обогащавшая князя.
В III в. до нашей эры в остальной части царства Чжоу образовалась большая партия сторонников князей Цинь. Она состояла из новых незнатных землевладельцев, мелких феодалов и купцов, желавших мира. В 246 г. до нашей эры князь Чжень двинулся из Цинь на восток и после 25-летней борьбы победил царя Чжоу и крупных князей и подчинил себе всю долину Хуан-хэ. Он провозгласил себя императором, т. е. повелителем, деспотом.
Крестьяне также радовались, что появился сильный государь, и надеялись, что теперь будет мир, и им будет жить лучше. Но их надежды были непродолжительны. Император стал строить Великую китайскую стену на севере и северо-западе Китая, там, где Китай не загораживали от соседних стран горы, для защиты от степняков. На эту постройку было согнано 400 тыс. человек. Южная граница, по р. Ян-цзы, также была укреплена и заселена военными колонистами. Туда было согнано 500 тыс. человек. Крестьяне, кроме того, были обложены тяжелыми податями в императорскую казну и на содержание императорских «надзирателей», т. е. губернаторов и их многочисленных канцелярий и полицейских. Крестьяне опять стали бедствовать, и «трупы их рядами лежали по дорогам».
Император требовал, чтобы на работы являлись не только крестьяне, но и все его подданные — и землевладельцы, и купцы, и чиновники. Они могли откупаться, но это стоило очень дорого. Вследствие этого вскоре против новой династии поднялось всеобщее восстание. В 206 г. до нашей эры ее свергли князья Хань, которые и сделались императорами Китая. Но феодальный строй в его старом виде не возродился. В Китае утвердилась надолго феодальная деспотия, или империя, как ее называли в Китае.
66. Классовый характер Китайской империи. Китайский император объявил себя «сыном неба». Он утверждал, что будто бы получил мандат на управление Китаем от «неба», делает доклады о своем управлении «небу» и получает от «неба» директивы и приказы. Поэтому император и его сановники и губернаторы — это будто бы «путеводители» по пути, указанному «небом». Эти «путеводители» вели китайских крестьян и других трудящихся к разорению и вымиранию, а самих себя, землевладельцев и купцов — к обогащению и роскошной жизни за счет самой жестокой эксплоатации трудящихся.
Свободные крестьяне, появившиеся в княжестве Цинь, а потом и в других местах империи, очень скоро разорились от непомерных налогов и повинностей. Одни из них попали в кабалу за долги, другие продали за бесценок свои земли и превратились либо в арендаторов своих прежних участков, либо в поденщиков-кули, либо нищенствовали. Арендаторы должны были отдавать в качестве арендной платы половину урожая. Кабальные превратились фактически в рабов. Правда, по закону их нельзя было продавать, но этот закон не соблюдался. Крестьяне на государственных землях должны были платить подушную подать и отбывать императорскую барщину. От барщины можно было откупиться; но это могли сделать только немногие зажиточные крестьяне. Таким образом, крестьяне, работавшие на земле, сделались зависимыми от землевладельцев и императора, а «свободные» крестьяне были без земли и без работы, нищенствовали и умирали с голоду.
Трудом крестьян кормились не только землевладельцы, но также и многочисленные императорские чиновники. Империя была разделена на 13 провинций, а провинции — на мелкие уезды. Управляли провинциями губернаторы, которых император назначал из числа своих сановников, или мандаринов. Мандарин являлся в провинцию с огромным штатом чиновников и с военными отрядами и назначал в уезды начальников. Он был в провинции главным судьей; местные судьи им назначались и сменялись. Никто из этой многочисленной армии чиновников жалованья из казны не получал. Все они «кормились» сборами за судебные дела и за делопроизводство и специальными налогами, которые взыскивались на их содержание с населения. Контроля не было, и шел постоянный грабеж населения. Из суда чистым выходил не невиновный, а богатый; помощь оказывалась не бедным, а богатым. «Змеи и тигры добрее судей и их чиновников», «денег требует судья, денег требует и писарь», — говорили про эту администрацию в народе.
Награбленное с крестьянства добро эксплоататоры пускали на рынок. Купечество в это время разбогатело. Купцы наживались, главным образом, на спекуляции хлебом и рисом во время голодовок и на отдаче денег в рост под большие проценты. Главным купцом был сам «сын неба». Он завоевал Восточный Туркестан и завязал непосредственные торговые связи с теперешней Ферганой и Персией. Туда продавались шелковые ткани, а через персидских купцов эти ткани доходили даже до Египта. Была завоевана и обложена данью Корея. А в 111 г. до нашей эры император завоевал даже Тонкин и завел с ним морское сообщение.
67. Крестьянские восстания и гибель первой империи. Во II в. до нашей эры положение крестьян стало совершенно невыносимым. Нужда доходила до того, что крестьяне продавали детей в рабство или убивали новорожденных детей, так как их нечем было кормить, а во время неурожаев вследствие засухи и наводнений либо ели человеческое мясо, либо умирали тысячами с голоду. По всей стране ходили толпы нищих с просьбой о подаянии. А более смелые и упорные составляли шайки разбойников и жили грабежом купцов и богатых людей. Время от времени вспыхивали крестьянские восстания, обычно под руководством разбойничьих вождей.
В первые годы нашей эры настроение крестьян сделалось таким угрожающим, что землевладельцы и мандарины стали бояться всеобщего крестьянского восстания. Среди испуганных эксплоататоров составилась партия «реформ». Она свергла тогдашнего полусумасшедшего, вечно пьяного императора и посадила на престол его зятя, Ван-Мана. Чтобы успокоить крестьян, Ван-Ман объявил «земельную реформу». Он объявил, что вся земля теперь становится собственностью императора, что все землевладельцы только пользуются землею и что никто не может иметь в своем пользовании земли больше определенной нормы. Излишки он предписал отрезать и раздать безземельным. Но эта «реформа» осталась на бумаге. Мандарины постарались оттянуть ее: начали бесконечную проверку и перепись земель. А кое-какие мелкие «отрезки» сейчас же попадали в руки «безземельных» чиновников и купцов. Ван-Ман только уволил и казнил некоторых самых наглых взяточников, но это поссорило его с мандаринами.
Крестьяне не могли больше терпеть, и в 18 г. нашей эры началось всеобщее крестьянское восстание. Его руководителем был разбойничий атаман Фан-Чун. Повстанцы в качестве отличительного знака выкрасили себе брови красной краской; поэтому это восстание называется восстанием краснобровых. В 23 г. нашей эры войска Ван-Мана были разбиты, а сам он был казнен. Повстанцы выбрали своего правителя, но он изменил крестьянскому делу и сошелся с мандаринами и дворянами. Скоро организовалась контрреволюция, и «красные брови» были побеждены и уничтожены.
На время крестьяне затихли. Но через 150 лет, в 184 г. нашей эры, поднялось второе всеобщее восстание крестьян, так называемое восстание «желтых тюрбанов», по желтым головным повязкам восставших. Его вождями были три брата Чжан. Один из них, главный руководитель, выдавал себя за «пророка», имеющего будто бы связь с духами. Эти духи, говорил он, указывают «дорогу ко всеобщему счастью». Крестьяне поверили этому «пророку», но он, конечно, оказался обманщиком и предателем. Когда крестьянское восстание стало одерживать верх, когда крестьяне захватили в ряде уездов и городов власть и стали казнить своих эксплоататоров и отбирать у них земли, тогда «пророк» перешел на сторону врагов народа и стал запрещать крестьянам революционный террор и отбирание земель. Тогда среди «желтых тюрбанов» начались несогласия; образовались две партии — за «пророка» и против «пророка». Этими раздорами воспользовалось правительство и подавило восстание (186 г.). Так религия, как всегда и везде, сослужила службу эксплоататорам и предала эксплоатируемых.
После поражения «желтых тюрбанов» крестьяне еще несколько раз восставали, но эти движения были разрознены и не имели успеха. Однако империя сильно ослабла после этой борьбы. В конце III в. нашей эры первая империя рассыпалась на ряд отдельных феодальных княжеств, а потом была завоевана монгольским племенем киданей, от имени которых и пошло русское название Китай.
Крестьянская кабала и нищета сохранились в Китае до наших дней. Огромное большинство китайских крестьян имеет участки всего по ½-¾ га, голодает и нищенствует. Но одно крестьянство, разрозненное и малосознательное, ни в Китае и ни в какой другой стране не могло освободиться своими силами. Только теперь, когда в Китае есть китайский промышленный пролетариат, под руководством китайской компартии возглавивший революционное движение китайских трудящихся масс, революция в Китае одержала первые прочные победы.
В 1927 г. в Китае началась великая революция. Восстали рабочие Кантона, вслед за ними поднялось трудовое крестьянство кантонской области Гуандуна. Весною 1928 г. образовалась в юго-восточной части Китая прочная советская власть, распространившаяся затем, приблизительно, на ¼ территории Китая. Несколько походов предпринимали китайские генералы против Советского Китая, но, несмотря на поддержку со стороны иностранных империалистов деньгами и оружием, они каждый раз терпели поражение. В советских районах рабочие и крестьяне частью уничтожили, частью прогнали помещиков и капиталистов, а помещичьи земли были поделены между трудовыми крестьянами. Когда весь Китай объединится под советской властью, руководимой китайской коммунистической партией, тогда кончится вековое рабство и нищета китайского трудового народа, и он возродится в своей обновленной стране свободного социалистического труда.

IV. ГРЕЦИЯ.

I. ОБРАЗОВАНИЕ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИХ ОБЩЕСТВ.

68. Страна и население. У древних греков и у древних римлян (в Италии) разложение родового строя привело к установлению не феодального, а рабовладельческого строя.
Рабовладельческий строй раньше всего сложился у древних греков. История греческих рабовладельческих государств развертывалась на юго-западном отростке Балканского полуострова, на островах Эгейского моря, на западном берегу Малой Азии (см. карту на стр. 103). Это была основная греческая территория, но греческие поселения были также в Южной Италии и в Сицилии.
Юго-западный отросток Балканского полуострова во всех направлениях пересечен горами, разделяющими его на несколько десятков небольших горных областей. Острова Эгейского моря, кроме двух, все мелкие. А западный берег Малой Азии очень изрезан и изобилует бухтами. Эти условия способствовали образованию целого ряда мелких греческих государств — в каждой горной области, на каждом острове, у каждой малоазиатской бухты. Почва в балканской части Греции и на островах по большей части каменистая и малоплодородная, и дождей там выпадает мало. Удобны для земледелия там только некоторые долины небольших рек, образовавшиеся от речных наносов. Но зато в горах встречаются полезные ископаемые — медь, железо, серебро, золото, местами есть прекрасная гончарная глина и такой драгоценный строительный камень, как мрамор. Поэтому в древней Греции земледелие не могло быть таким же основным и доходным промыслом, как в речных долинах Востока. Зато в Греции рано началось ремесло на сбыт, и развилась торговля.
Греки не были первыми поселенцами в Греции. Древнейшее население Греции принадлежало к другому племени. Еще до прихода греков существовали, как мы знаем, два феодальных царства на острове Крите (Кефтиу). Археологи раскопали остатки дворцов феодальных царей также в Средней Греции и на Пелопоннесе (южная часть Греции).
За 1500 лет до нашей эры началось передвижение греческих племен. Греки в течение 200 лет разрушили старые феодальные царства и в течение 500–600 лет заняли всю балканскую Грецию, часть островов Эгейского моря и несколько важнейших пунктов на берегу Малой Азии. Греческие племена до начала передвижения жили в северной части балканской Греции, главным образом в Эпире и Фессалии. Греческие переселенцы из Эпира и Фессалии по большей части поселялись мирным образом рядом с прежним населением. Но в тех областях, где не было свободных мест, они захватывали себе землю силою, а прежнее население либо подчиняли, либо истребляли.
69. Общественный строй греков во время переселения. В Эпире и Фессалии греки жили родовым строем. Там в некоторых местностях еще существовали такие роды, в которых, по выражению греческих историков, мужчины пасли скот, а женщины пахали, т. е. значит существовали материнские роды. Но огромное большинство греческих родов в эпоху переселения было уже отцовскими; появились и родовые союзы, по-гречески фратрии. Основным занятием было разведение мелкого скота на горных пастбищах и охота; земледелие было подсобным.
Переселяться греков заставила нужда. Роды разрастались, от старых родов отделялись новые, а хороших горных пастбищ было немного. Поэтому родовые союзы, которым становилось тесно и трудно жить, поднимались, соединялись в племя, по-гречески филу, выбирали себе вождя, басилевса, и двигались по горным проходам на юг искать новых мест. Иногда несколько фил соединялись вместе для похода; тогда кроме филобасилевса выбирался еще главный басилевс. Басилевс и командовал во время передвижений и в случае военных столкновений. Но все основные вопросы решало собрание всех воинов. Собрание воинов решало вопросы о войне или мире, о походах, о дележе добычи, о дележе земли. Басилевсы должны были только выполнять принятое решение; в важных случаях главный басилевс собирал совет филобасилевсов. На походе и во время боя каждый родовой союз шел под командой своего старейшины; во время боя все родовые союзы одной и той же филы сражались рядом под общей командой своего филобасилевса. Это — родовой строй на походе.
70. Оседание и разложение родового быта. Когда греческое племя захватывало добычу или занимало новую территорию для поселения, то раздел добычи и земли происходил не поровну, а «по знатности и богатству».
Басилевсы, кроме своей доли в добыче, получали всегда еще почетный подарок сверх нормы: лучших рабов и рабынь, лучших коней, лучшие головы скота, лучшие предметы из золота и серебра. Басилевсы имели право отбирать для себя сами эти почетные подарки и иной раз из-за выбора дрались друг с другом. Почетные подарки, но похуже и поменьше, получали и старейшины родовых союзов и родов. Остальная добыча после этого шла в общий раздел.
Когда племя занимало новую территорию для поселения, то прежде всего «отрубали» уделы басилевсам и старейшинам родовых союзов, а также для племенного бога. Эти уделы отбирали себе сами басилевсы и старейшины фратрий на совете филобасилевсов и старейшин. Конечно, они выбирали себе лучшие места — в долинах, а не на склонах гор, поближе к рекам, там, где земля плодородней и лучше орошена. Для бога отводился также удел на хорошей земле; доходы от него шли жрецам. А остаток делили между остальными членами племени по жребию на равные наделы; только родовым старейшинам давали по нескольку наделов. Если оставалась неразделенная земля, то ее оставляли под общее пастбище и в запас.
Так образовалось при поселении имущественное неравенство. Басилевсы и старейшины стали, по тогдашнему выражению, многонадельными, жирными; рядовые члены родов — худыми, бедными. Басилевсы и старейшины говорили, что они имеют право на лучшую землю, потому что они-де «лучшие» люди в родах и племени, по-гречески — аристократы. Это неравенство с течением времени еще больше увеличивалось, так как и неразделенную землю постепенно захватили в свои руки аристократы.
У аристократов были также большие стада скота и рабы, которые употреблялись для всех хозяйственных работ. Рабы пасли стада аристократов, пахали по три раза их пашни, сначала на быках, потом на мулах (рис. 41), собирали жатву, обрабатывали сады и виноградники. Рабыни на ручных мельницах мололи зерно, ткали, шили, одевали господ и прислуживали им. У крупного басилевса было по 30–50 рабов. Положение рабов было сносное. Господа ими дорожили, так как новых рабов достать можно было не всегда. Войны происходили не постоянно, а купить нового раба можно было только в редких случаях у, заезжих финикийских купцов, которые брали за этот «товар» очень дорогую цену. Поэтому некоторые рабы получали даже от господина участки земли и вели на них свое хозяйство. Это было патриархальное рабство.
Рядовые члены родов перешли на своих участках, главным образом, к земледелию. Их так и звали — пахари. Пахарь должен был иметь пару волов для того, чтобы вспахивать тогдашним плохим бронзовым плугом твердую почву Греции; после пахоты приходилось размельчать землю мотыгой (рис. 41, внизу). А кому доставался надел на склоне гор, тот должен был предварительно насыпать там землю для пашни, таская ее в корзинах на плечах из долины. Сеяли по преимуществу ячмень; богиня земного плодородия так и называлась Деметра, т. е. мать (метер) ячменя (дэай). Труд пахарей был очень тяжелый и неблагодарный. Урожаи были плохие, и в то время как аристократы всё богатели, пахари всё беднели.
Постепенно установилась также и частная собственность на землю. После смерти аристократа его землю и все имущество делили между собой сыновья; полученная доля становилась собственностью наследника. И между рядовыми членами родов стал соблюдаться такой же обычай. Переделов не производили; каждый пахарь из поколения в поколение обрабатывал свой надел, передавая его сыновьям. Между наделами по межам были поставлены межевые камни. Наделы стали наследственными. Постепенно исчезли в производственных отношениях все остатки коммунистических родовых обычаев. На их место выступила частная собственность, классовые различия и классовые противоречия.
71. Греческие полисы X–VIII вв. Занимая новые территории греческие племена везде расселялись одинаковым образом. Выбирали удобный для постройки укрепления холм или гору поближе к морскому берегу и строили там полис, т. е. город, или акрополь, т. е. «город на горе». В этом городе поселялись в огромных дворцах басилевсы и старейшины. Рядом с дворцами строился храм для племенного бога.
В полисе устраивалась площадь для народных собраний. Особая площадь отводилась под рынок. Около рыночной площади ютились кузнецы и корабельные мастера в небольших бедных хижинах. Весь город обносился каменной стеною. В случае нападения неприятеля крестьянское население уходило в город и пряталось за его стенами. Полис был правительственным центром; поэтому полисами назывались и все новые мелкие греческие государства, образовавшиеся после переселения.
С течением времени в греческих полисах большая часть земледельческого населения попала в экономическую зависимость от аристократов. Крестьянское население увеличивалось с каждым поколением, а земли у крестьян не прибавлялось. Поэтому часть крестьян стала бросать землю. Появилась группа «безнадельных» крестьян, которые либо нанимались на работу к аристократам, либо выселялись. Крестьяне, остававшиеся на земле, часто страдали от неурожаев вследствие засухи; голод был постоянным «спутником земледельца». А за голодом шли долги: приходилось обращаться за семенными и продовольственными ссудами к тем же аристократам. Они ссуды давали, но с процентами и под залог наделов. Расплатиться было нелегко; у неисправного должника «жирный» заимодавец отнимал землю, и разоренный должник превращался в кабального работника, прикрепленного к своему прежнему наделу.
Когда большая часть крестьян полиса попадала в такую зависимость от аристократов, то аристократы без всякого сопротивления захватывали всю власть в свои руки. Таким образом в полисах руководящим органом государственного управления и суда сделался совет басилевсов и старейшин. Главный басилевс в совете только председательствовал и исполнял его решения. А в VIII в. и самая должность главного басилевса была упразднена. Вместо него совет на каждый год стал выбирать из своей среды нескольких правителей. Народное собрание созывали только для того, чтобы объявить крестьянам приказ или постановление совета о выполнении какой-нибудь государственной повинности, о выставлении ополчения, о выступлении в поход и т. д. Таким образом греческие полисы сделались аристократическими республиками.
72. Певцы и поэмы Гомера. Каждый басилевс держал в числе своих придворных одного или нескольких певцов. Эти певцы были придворными поэтами и музыкантами. Они составляли песни, в которых описывали военные и разбойничьи походы своих господ и их предков. А так как каждый басилевс считал, что его род идет от какого-нибудь бога, то в качестве действующих лиц в песнях постоянно фигурировали и боги. Своих господ и их предков певцы изображали в виде героев, т. е. богатырей, обладающих необыкновенной силой и храбростью и отличающихся от богов только тем, что они смертны, а боги — бессмертны.
Когда в VIII в. до нашей эры греки заимствовали от финикийских купцов азбуку и в Греции появилась письменность, певцы стали записывать свои песни. Впоследствии неизвестный поэт составил из этих записей две больших художественных поэмы — «Илиаду» и «Одиссею». Греки говорили, что в эти поэмы будто бы вошли песни старинного слепого певца Гомера: поэтому «Илиаду» и «Одиссею» называют также гомеровскими поэмами.
Из «Илиады» и «Одиссеи» мы узнаем быт и нравы греческой аристократии ХI–IX вв. до нашей эры. Илиада описывает военный быт. Сюжет ее взят из так называемой Троянской войны. Троя, или Илион, — это главный город царства в северо-восточном углу Малой Азии, недалеко от моря. Против троянского царя был будто бы поход целого союза греческих басилевсов. Они осаждали Трою десять лет, в конце концов взяли ее хитростью и сожгли, а царя и всех его подданных обратили в рабство и угнали весь скот троянцев. В «Илиаде» описан целый ряд драматических моментов борьбы под Троей: единоборства греческих и трояновских героев, их ссоры, их борьба против рядового воинства, не хотевшего так долго оставаться вдали от своих пашен и требовавшего снять осаду Трои и вернуться. Описаны дележ добычи, похоронные обычаи, верования аристократов. Боги будто бы тоже поделились на две партии, одни стали за греков, другие — за троянцев, и помогали во время боя воинам своей партии.
«Одиссея» описывает, как после взятия Трои возвращался домой по морю один из царей, воевавших под Троей, Одиссей, на свой остров Итаку, около западного берега Балканской Греции, и какие приключения он испытал. Одиссея отнесло бурей далеко на запад, он едва не погиб в водовороте около теперешней Сицилии, где будто бы губили моряков чудовища Сцилла и Харибда, он едва не погиб от магического пения злых духов в образе птиц-женщин сирен (рис. 42), он едва не погиб у одноглазых, великанов циклопов. Выручала Одиссея постоянно богиня Афина, его покровительница. «Одиссея» описывает также, как жили, вели хозяйство и управляли полисами сам Одиссей и другие басилевсы, к которым он заезжал по дороге.
«Илиада» и «Одиссея» принадлежат к числу образцовых поэтических произведений и имеют мировую известность. А Троя действительно существовала. На ее месте были произведены раскопки, и были найдены остатки нескольких древних городов, строившихся один на развалинах другого. Один из этих городов действительно погиб от пожара; его остатки и считают остатками гомеровской Трои.
73. Торговые и разбойничьи экспедиции и новые переселения. Безнадельные крестьяне, не нашедшие себе работы, стремились выселиться в другие места. Кроме таких крестьян, во всех полисах в VIII в. до нашей эры появилось также много аристократической молодежи, малоземельной или безземельной. Это произошло оттого, что старый обычай делить отцовскую землю поровну между сыновьями стал теперь изменяться, и главную долю наследства стал получать старший сын.
Малоземельная аристократическая молодежь набирала партию из безземельных крестьян, с их помощью сооружала небольшие весельные суда, вооружала крестьян луками и стрелами и сажала их на корабли (см. рис. 42) в качестве гребцов. Экспедиция выезжала в море искать добычу. Иногда эти экспедиции заезжали далеко. Так, из Крита «добычники» ездили в Египет, там либо выменивали, либо силой отнимали хлеб и рабов и возвращались с этой добычей. Иногда экспедицию постигала неудача, и участники ее попадали сами в плен и рабство к египтянам или финикиянам.
Во времена таких разбойничье-тортовых экспедиций их участники старались высмотреть удобные места для переселения. Высматривали такие места, где было бы лучше, чем на родине: с плодородной и хорошо орошенной почвой у берега моря, с хорошей бухтой, и, по возможности, места необитаемые, чтобы их можно было занять без боя. Высмотрев такое место, возвращались на родину и организовывали партию желающих переселиться. Во главе переселенцев становился вождь, обычно из аристократов; снаряжали корабли и ехали на новое место. Там делили землю «по знатности и богатству», выбирали правителей, обычно из переселившихся аристократов, строили город и храм. Но с родиной поддерживали постоянную связь. Родина называлась метрополией — материнским полисом, новое поселение — ее колонией.
Сначала такие колонии были основаны на северном берегу, Эгейского моря, на берегах плодородной Фракии, на северном и южном берегах Черного моря, в том числе в теперешнем Крыму, а потом, в VII и VI в., колонисты потянулись в более отдаленные места — на плодородное побережье Южной Италии, в плодороднейшую Сицилию, даже на египетское побережье. Каждый крупный полис Греции выслал по нескольку колоний.
74. Развитие торговли и ремесла на сбыт. Между метрополиями и колониями завязалась торговля. Она началась с того, что из хлебородных колоний стали привозить в метрополию недостающий хлеб. А по мере того как увеличивалось число колоний и увеличивалось количество дешевого привозного хлеба, в метрополиях хлебопашество стало сокращаться, и стали развиваться другие промыслы. Особенно важно было развитие ремесла на сбыт — не по заказам, а для продажи на рынках, местным покупателям и на вывоз.
Первым стало развиваться гончарное ремесло, там, где была хорошая гончарная глина.
Глиняные сосуды тогда были в Греции главной тарой, т. е. вместилищами для вещей и продуктов. В глиняных сосудах хранили и перевозили масло, вино, зерно, соль, соленую рыбу, плоды и всякие другие продукты. Глиняные сосуды делались, судя по назначению, разных форм и разных размеров, от сосуда в рост человека до небольших чаш и кубков, употреблявшихся для питья.
Со времени развития торговли гончары стали сбывать глиняные сосуды не только в своих полисах, но продавали их также приезжим купцам для упаковки товаров и для перепродажи в колонии. Ремесло гончара стало выгодным. Лучшая гончарная глина была в области полиса Коринфа и на острове Эгине. Эгину даже прозвали «торговкой горшками». Там и началась гончарная промышленность на сбыт.
Кроме гончарной промышленности, в Коринфе и в Халкиде («Медном городе») на острове Эвбее стала работать на сбыт также медная промышленность. В эту эпоху в Греции началось уже изготовление железных орудий, но их еще было мало, и они были дороги; поэтому медное дело было также выгодным.
Но на первом месте среди торгово-промышленных полисов в VIII–VII вв. до нашей эры стояли малоазиатские города. Они были связаны морскими путями с островами и балканской Грецией, а сухопутными — с Малой Азией, Сирией и Двуречьем и принимали участие в торговле с известными уже нам странами древнего Востока. А из этих городов первое место в Малой Азии и во всей Греции занял Милет, в котором были большие мастерские для изготовления шерстяных тканей.
А в балканской Греции первое место в торговле и промышленности занял Коринф. Расположенный на узком перешейке, который соединяет среднюю Грецию с Пелопоннесом, Коринф мог с одинаковым удобством посылать корабли со своими товарами и на восток, по Эгейскому морю, и на запад, в южную Италию и Сицилию. Это было огромное преимущество Коринфа перед другими полисами. Ремесло на сбыт появилось также во многих других полисах балканской Греции.
Промышленные полисы стремились развивать торговлю и стали основывать новые колонии уже не только для того, чтобы получать оттуда продовольствие, но также и для того, чтобы получать оттуда промышленное сырье и продавать там свои изделия. Греческие колонии появились даже на северном берегу Африки — Навкратис, при устье Нила, основанный Милетом, и Карена — к западу от устья Нила. А на Черном море милетские колонии считались десятками.
Так изменилось производство в Греции. В VII–VI вв. старое земледельческо-скотоводческое полуродовое хозяйство сохранилось только в Эпире, Фессалии, средней Греции и в юго-западной части Пелопоннеса.
75. Классовая борьба в VII–VI вв. В торгово-промышленных полисах эти перемены в способе производства сопровождались жестокой классовой борьбой. Старый общественный строй стал быстро разрушаться. «Город все тот же, да люди другие, — говорил об этой перемене один аристократический поэт, — деньги теперь делают человека». Многие аристократы из обедневших стали заниматься торговлей, сближались и даже роднились с незнатными купцами. Крупные землевладельцы-аристократы, еще державшиеся за землю, смотрели на это с величайшим неудовольствием. «Род портится, благородное смешивается с подлым», — говорили они, но ничего поделать не могли.
Рядом с аристократами быстро поднимался и грозил задавить их новый класс промышленников из крупных ремесленников и торговцев. Кроме выходцев аристократов, среди этого класса было также много выходцев из крестьян, бросивших землю и перешедших к торговле и ремеслу на сбыт. Среди купцов и промышленников в каждом полисе было много чужаков, родом из других полисов, уехавших с родины и поселившихся на новом месте, там, где им удалось успешно организовать свое дело. Такие чужаки не пользовались никакими гражданскими и политическими правами. Но в их руках были деньги и торговые связи, и они хотели добиться прав и участия во власти. С ними заодно держались и местные купцы и ремесленники, также хотевшие получить политические права.
Против аристократического строя единым фронтом поднимались и крестьяне. Обезземеленные и закрепощенные за долги хотели вернуть себе свободу и землю. А те крестьяне, которые имели участки побольше и получше и продолжали земледельческое хозяйство, с трудом сводили концы с концами, несмотря на поистине каторжный труд. Как говорили крестьяне, «от тяжелых трудов и мук не видать нам просвета ни днем, ни ночью». Они хотели расширить свои участки и перейти от хлебопашества, невыгодного в балканской Греции и Малой Азии, к садовым культурам. Землю можно было добыть только путем раздела земли аристократов, а для перехода к садовым культурам нужны были средства. Пока у власти стояли аристократы, ни того, ни другого крестьяне получить не могли.
В VII–VI вв. в целом ряде греческих полисов образовался единый фронт купцов, промышленников и крестьян для борьбы против аристократического режима. Всю эту группу своих противников аристократы называли общим именем демос, т. е. простой, незнатный народ. Аристократы хотели задушить движение демоса силой, надеясь на свою военную организацию. «Бей низкую чернь, коли ее острою палкой, взвали на нее ярмо тяжелее», — призывал к расправе с демосом один аристократический поэт. На силу демос отвечал силой. В VII–VI вв. во многих греческих полисах происходила кровавая борьба между демосом и аристократами. Борьба сопровождалась политическими и социальными переворотами. В конце концов борьба почти во всех торгово-промышленных полисах кончилась победой демоса, так как аристократия раскололась — часть ее, занимавшаяся торговлей, обычно переходила на сторону демоса. Но победу везде использовали в своих интересах купцы и промышленники, а кое-где также и зажиточные крестьяне.
76. Классовая борьба в VI в. в Афинах. Классовая борьба везде происходила более или менее одинаково, точно по единому плану. Лучше всего нам известен ход и результат борьбы в Афинах. Этот полис в VI в. отставал от Милета и Коринфа в торговлей промышленности, но в V в. он сделался экономическим и культурным центром Греции. В Афинах жили самые знаменитые греческие ученые и историки, которые, конечно, в первую голову подробно описывали прошлое своего родного полиса. По ходу борьбы и её результатам в Афинах мы можем судить о ходе борьбы и результатах её в других полисах.
Город Афины был расположен на юго-восточном отростке средней Греции, выступающем в виде полуострова в море. Вся территория этого отростка принадлежала Афинам и называлась Аттикой. Почва Аттики, как и везде в Греции, была пригодна для земледелия только в долине. Вся эта удобная земля была в руках аристократов; их так и звали «жители долины». А крестьян звали «горцами») — их участки были на горных склонах. Самостоятельных хозяев среди крестьян было немного. Большая часть крестьян была в зависимости от аристократов. Одни были подневольными, кабальными работниками. Другие за долги потеряли право распоряжаться своей землей и должны были отдавать пять шестых урожая кредитору; их так и звали шестидольниками. На крестьянских участках то и дело виднелись залоговые камни — знак, что владелец участка попал в долги. Вся власть в Афинах находилась в руках аристократического совета и назначаемых им ежегодно правителей из аристократов.
Крестьяне, хотевшие земли и свободы, купцы и промышленники добивавшиеся гражданских и политических прав, выступали против афинских аристократов единым фронтом.
После долгой кровавой борьбы демосу удалось добиться назначения временного диктатора, Солона, которому поручили произвести общественную и политическую реформу (594 г. до нашей эры). Солон был из аристократического рода, но занимался торговлей, поэтому на его кандидатуру согласились оба враждующих класса эксплоататоров.
Понятно, что реформы Солона были половинчатыми. Он хотел угодить обеим враждующим сторонам и не угодил никому. Задолжавших крестьян он освободил от долгов и вернул им участки, но не отменил прежнего закона о кабале за долги. Аннулированием долгов были недовольны и аристократы и крестьяне. Крестьяне скоро опять влезли в долги и попали в кабалу. Политическая реформа Солона была также только небольшой уступкой со стороны аристократов. Солон, правда, восстановил народное собрание и дал ему право избирать правителей, но установил закон, по которому правителями могли избираться только крупные землевладельцы, собиравшие 500–300 мер (20–15 тыс. л) ячменя со своих земель. Поэтому ни крестьяне, ни купцы-чужаки, ни промышленники права участия в государственном управлении не получили. Солон говорил, что он сохранил «узду для народа» и сделал так, чтобы народ «не был угнетен выше сил». Но вышло только то, что после его реформы борьба между демосом и аристократией разгорелась с новой силой.
Купцы и промышленники организовали большую партию «приморских людей», людей, заинтересованных в морской торговле и мореходстве. К этой партии примкнули многочисленные корабельные мастера, матросы, рыбаки и все другие мелкие люди, связанные с морем. Эта партия решила захватить власть силой и выдвинула для этого Писистрата, богатого владельца серебряных рудников во Фракии, одного из виднейших афинских военных командиров.
Писистрат был хорошим оратором и агитатором. Он обещал крестьянам окончательно разгромить аристократов и привлек их на свою сторону. Он набрал себе вооруженные отряды из крестьян и приморских людей, с их помощью захватил Афины (около 550 г.) и был провозглашен единоличным правителем — тиранном, как звали в Греции таких правителей, силой захвативших власть.
Писистрат был диктатором купечества и зажиточного крестьянства. Большая часть аристократов после переворота бежала из Аттики; земли бежавших Писистрат поделил между крестьянами. Но воспользоваться полученной землей могли только те из крестьян, которые имели парную запряжку волов для пахоты. А у освобожденных кабальных и шестидольников такой упряжки не было. Поэтому наделение землей пошло на выгоду только зажиточным крестьянам. Им Писистрат давал на обзаведение и улучшение хозяйства ссуды, семенные и денежные, и учредил в сельских местностях демы, т. е. волости, с выборными волостными старшинами и судами.
Прежние кабальные и шестидольники нашли работу отчасти в качестве батраков у зажиточных крестьян, отчасти на больших постройках, затеянных Писистратом в Афинах и в афинской гавани Пирее, отчасти в качестве портовых грузчиков и корабельных гребцов. Кроме того, значительная часть безземельных выселилась в первые афинские колонии, основанные Писистратом в самых важных для торговли пунктах.
Афиняне заняли полуостров Херсонес при входе в теперешнее Мраморное море (тогда Пропонтида), а напротив южной оконечности Херсонеса, на малоазиатском берегу была основана другая колония, близ развалин Трои. Обе эти колонии были очень плодородны. А кроме того, они запирали вход в Пропонтиду и дальше в Черное море; поэтому афиняне могли, в случае надобности, добиваться больших уступок и даже диктовать свою волю другим полисам, связанным торговыми отношениями с Пропонтидой и Черным морем. Третья колония была основана во Фракии, где были серебряные рудники и была очень плодородная почва. Таким образом, афиняне могли теперь обеспечить себя хлебом из своих колоний, овладели ключом к торговому пути в Черное море и закрепили за собой серебряные и другие рудники Фракии.
77. Демократическая конституция Клисфена. После смерти Писистрата аристократы пробовали восстановить свою власть, но потерпели окончательное поражение. Когда все эти смуты кончились, вождь «приморских людей» Клисфен по поручению народного собрания составил и издал новую конституцию, которая отдавала всю власть в Афинах «приморским людям».
С первого взгляда клисфеновская конституция как будто отдала всю власть народу, потому, что Клисфен предоставил верховную власть народному собранию. Но на самом деле это было не так.
Согласно конституции Клисфена было уничтожено старинное деление населения Аттики на четыре родовых филы. Вместо этого были учреждены 10 новых фил, по 3 волости, или дема, в каждой филе. Каждая новая фила состояла из одного дема в Афинах, из одного дема деревенского и из одного дема приморского. В народном собрании каждый дем голосовал отдельно «за» или «против». Всего, значит, получалось 30 голосов, но 20 из них, именно голоса афинских и приморских демов, принадлежали «приморской» партии. Значит, крестьяне всегда должны были оставаться в меньшинстве. А почти все рядовые члены афинских и приморских демов так или иначе зависели от купцов и промышленников — либо служили у них приказчиками и конторщиками, либо работали по их заказам и в их предприятиях, либо были матросами и гребцами на их триэрах — больших морских судах с тремя ярусами гребцов, сидевших друг над другом. Хозяева внушали этому «морскому, народу», что развитие торговли и промыслов в их интересах; если богатеют хозяева, то будто бы богатеют также и их служащие и рабочие. Поэтому трудящаяся масса из афинских и приморских демов обычно голосовала за главарей «приморской» партии — выбирала их на главные должности, принимала все их предложения.
Значит, по форме Клисфен установил демократию, т. е. «власть (кратос) народа», а на самом деле его конституция обеспечила всю власть афинским промышленникам и торговцам.
Кроме того, Клисфен усилил ряды «приморской» партии — принял в число полноправных афинских граждан купцов и промышленников из чужаков, постоянно живших в Афинах, и установил на будущее время порядок регулярного принятия чужаков в число граждан. Наконец, Клисфен принял меры для охраны новой конституции от всяких попыток изменить ее. Он издал закон, согласно которому любой гражданин имел право предложить народному собранию изгнать из Аттики любого гражданина, который, по мнению предлагающего, враждебно относится к «демократии» и стремится к «тираннии». Такое изгнание называлось т. е. голосованием посредством черепков (черепок — остракон). Обычно голосовали поднятием рук, но при изгнании голосование было закрытое. Каждый получал глиняный черепок; кто был за изгнание, тот писал на нем имя изгоняемого, а кто был против, тот опускал черепок в урну без имени. Остракизм применялся в Афинах после Клисфена довольно часто.
78. Начало рабовладельческого хозяйства. Такая же борьба происходила в VII–VI вв. в других крупных торгово-промышленных полисах. Везде во время борьбы с аристократией купцы и промышленники опирались на крестьянство и выдвигали тираннов. Везде тиранны прежде всего были диктатурой купечества. Подобно афинскому Писистрату, тиранны других полисов также основывали на важнейших торговых путях новые колонии, давали права купцам и промышленникам из чужаков, строили корабли. Особенно разрослось при тираннах торговое и колониальное могущество Коринфа. Его колонии появились в это время по всему Коринфскому заливу, на западном берегу Греции и в Сицилии.
Но не везде после тираннов образовалась демократия. В Коринфе и в некоторых других полисах после падения тираннов купцы и промышленники договорились с аристократией. В этих полисах образовалось политическое устройство, которое напоминало собою солоновское устройство в Афинах: правительство избиралось народным собранием, но членами правительства имели право быть только богатые люди.
Но самый главный результат всех этих переворотов заключался в том, что с этого времени в руководящих греческих полисах начинает устанавливаться рабовладельческое хозяйство. Переход власти в руки купцов и промышленников способствовал необычайно быстрому развитию торговли на вывоз. Старое свободное ремесло не могло теперь поспевать за спросом со стороны морской торговли. Поэтому в промышленности появляется рабский труд. Промышленники покупают рабов и открывают промышленные мастерские с рабским трудом. Спрос на рабов породил сейчас же охоту на рабов и торговлю рабами. На этом гнусном деле стали специализироваться купцы острова Хиоса. Они отправляли морские экспедиции к северным берегам Малой Азии и там либо захватывали людей в рабство силой, либо покупали рабов у тамошних аристократов и князей, которые охотно продавали в рабство зависимых от них людей. На острове Хиосе образовался в VI в. рабский рынок. Туда приезжали за рабами купцы и промышленники со всей Греции.
В Коринфе при тираннах промышленные мастерские с рабским трудом уже начали разорять свободных ремесленников. Последние восстали, и тогдашний тиранн вынужден был на время запретить ввоз рабов.
В Афинах при Писистрате рабов применяли уже на работах в рудниках, а при Клисфене были уже мастерские медных изделий с рабским трудом. Окончательно рабовладельческий способ производства сложился в V в.
79. Спарта и Пелопоннесский союз. Во время классовой борьбы в VII–VI вв. аристократы Афин, Коринфа и других полисов находили постоянно приют и помощь в Спарте — полисе в южной части Пелопоннеса. Спартанцы были самыми непримиримыми врагами демократии, так как у них господствовал военно-аристократический строй, создававший эксплоатацию крепостного крестьянства.
Спартанцы составляли две филы греческого дорийского племени. Когда под предводительством своих царей эти филы в X–IX вв. пришли с севера в южную часть Пелопоннеса, они покорили тамошнее население и превратили его в крепостных — гелотов. Земля была поделена между спартанцами, но крепостные были объявлены собственностью всего спартанского народа. Укрепленный центральный город был назван Спартой. При разделе земли рядовые воины получили, по обычаю, меньшие и худшие участки, чем цари и старейшины. Когда в VIII в. число рядовых спартанцев значительно увеличилось, спартанцы завоевали (рис. 43) соседнюю хлебородную Мессению, на западе от Спарты, нарезали там участки малоземельным и безземельным спартанцам, а мессенцев обратили также в гелотов.
Гелоты ненавидели своих поработителей и очень часто восставали против них. Живя в постоянном страхе перед восстаниями, спартанцы сохранили то военное устройство, какое у них было во время переселения. Остались два басилевса, совет родовых старейшин, общее собрание воинов. Спартанцы, принадлежавшие к одному и тому же роду, жили вместе, обучались вместе военному делу, воевали вместе. Сохранялся даже обычай общих обедов воинов в общих столовых; хозяйство этих столовых велось за счет оброка, поступавшего от гелотов с земель воинов данного отряда. Таким образом в Спарте сохранялись некоторые черты родового коммунизма.
Все заботы спартанского правительства были направлены на поддержание воинской силы Спарты и на подавление всяких попыток восстаний со стороны гелотов. Слабых детей без жалости забрасывали в горы. Мальчиков и девочек с самого раннего возраста закаляли и укрепляли гимнастическими упражнениями. Мальчиков, кроме того, с самого раннего возраста учили владеть оружием и военному делу. В число полноправных граждан взрослого юношу, принимали только после публичного военного испытания. Вследствие этого спартанское войско было самой могущественной армией в Греции, считалось непобедимым. Отсюда нам понятна и международная политика Спарты. Всякая победа крестьянства в соседних полисах была для Спарты опасной, поэтому Спарта и поддерживала везде аристократов. Не без помощи Спарты купечеству и аристократии Коринфа удалось установить после тираннии свою олигархию. Мало этого, в VI в. по предложению Спарты Коринф и некоторые другие города Пелопоннеса заключили со Спартой военный союз. Союз был направлен прежде всего против трудящихся, потому что у спартанцев ни флота, ни морской торговли не было. К этому Пелопоннесскому союзу присоединились затем почти все остальные полисы Пелопоннеса. Настоящим руководителем союза в скором времени сделался Коринф. А Спарта была жандармом и солдатом пелопоннесских рабовладельцев.

2. ГРЕЧЕСКИЕ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИЕ ГОСУДАРСТВА V в.

80. Греко-персидские войны. В конце VI в. военачальники персидского царя, завоевавшие Малую Азию, подчинили персидской власти также все греческие малоазиатские полисы, восточные острова Эгейского моря и Фракийское побережье. Все завоеванные полисы и области были обложены большой данью. Во всех городах появились вавилонские и персидские купцы.
Недовольные грабительским управлением царских сатрапов, малоазиатские греки и организовали восстание против персов под руководством Милета. Афины, потерявшие вследствие персидского завоевания свои колонии в Херсонесе и близ Трои, прислали на помощь восставшим несколько военных кораблей. Однако персы скоро справились с восстанием. Милет и другие крупные малоазиатские города были разрушены. А балканских греков царь решил после этого покорить, чтобы обеспечить себе владение Малой Азией и увеличить свои доходы сбором дани с богатых греческих полисов. Покорение Греции было важно для персидского царя еще и потому, что греческие купцы из Навкратиса конкурировали в Египте с вавилонскими и персидскими купцами и всегда поддерживали восстания египтян против персов.
Для покорения Греции персидские цари в течение 13 лет (492–479 гг. до нашей эры) совершили три похода, но каждый раз терпели поражение. Первый раз персидское войско пошло в Грецию сухим путем по морскому берегу через Фракию, а флот подвозил ему провиант. Но у Халкидского полуострова флот был разбит бурей, и войско вернулось назад. Второй раз персидское войско было перевезено на кораблях через Эгейское море и высадилось в Аттике. Но десант оказался недостаточным, и греки его разбили. Это было в 490 г. Тогда, в течение 10 лет, персидские цари собрали в Эгейском море огромный флот, построенный финикиянами, и сосредоточили около Пропонтиды огромную армию, чтобы одолеть греков одновременным нападением с суши и с моря.
Греки знали об этих грандиозных приготовлениях и также готовились к защите. Греческие полисы образовали общий военный союз против персов и начальство над всеми греческими силами поручили Спарте. Но из греков только афиняне понимали, что без победы над персидским флотом отбиться от персов нельзя. Однако ни спартанцы, ни коринфяне строить военного флота не захотели. Они считали, что им удастся без труда защититься от персидского вторжения на узком перешейке между Средней Грецией и Пелопоннесом, а до остальной Греции им было мало дела. Коринфяне были бы только рады, если бы персы разрушили Афины, которые становились для них опасным конкурентом.
Тогда в Афинах руководители «морской», т. е. торгово-промышленной, партии стали агитировать в народном собрании за скорейшую постройку собственного военного флота. Глава партии, Фемистокл, доказывал, что будущее Афин — на море. Без морской победы, говорил он, не отбиться от персов, без обладания морем не перегнать коринфян. Сейчас — война с персами, а потом, если понадобится, — война с Коринфом и Спартой. Землевладельцы и крестьяне были против такой политики. Их вождь говорил, что лучше раздать серебро из государственной казны «бедным» гражданам, чем строить флот и ввязываться в войны, которые прежде всего разорят сельских хозяев.
Но партия Фемистокла одолела. Она раздала подарки гражданам из афинских и приморских демов, а крестьян привлекла на свою сторону «приказом» якобы от «богов». Подкупленные Фемистоклом жрецы храма бога Аполлона в Дельфах, дававшие якобы от самого бога ответы (оракулы) на всякие вопросы, на вопрос Фемистокла, как защититься от персов, ответили: «За деревянными стенами». Фемистокл истолковал этот оракул, что тут разумеются не крепостные стены, которые строились в Греции из камня, а стены деревянных кораблей. После этого народное собрание постановило выстроить военный флот из 150 триэр.
Когда в 480 г. персидское войско вторглось в Среднюю Грецию и заняло Аттику, афиняне бежали на остров Саламин (к северу от Эгины). Там собрался и афинский флот. Около Саламина произошел бой между афинским и персидским флотами. Персидский флот был уничтожен, персидское войско осталось без подкреплений и через год почти разбежалось, а остатки его были разбиты афинянами. Персидский царь отказался от новых походов, а Афины выдвинулись на первое место в качестве сильнейшей морской державы.
81. Афинский морской союз. Когда третий персидский поход потерпел неудачу, афинское правительство предложило островным полисам составить военно-морской союз, чтобы окончательно прогнать персов с островов Эгейского моря, из Фракии и из Малой Азии. Афиняне предложили заключить союз на равных правах: каждому союзнику один голос в союзном совете, а корабли и воинов давать каждому союзнику по его средствам.
При этом афинское правительство также предложило желающим союзникам вносить только деньги в союзную казну и брало на себя обязательство сооружать на эти взносы корабли за таких союзников и нанимать матросов и солдат. За это афиняне потребовали, чтобы командование флотом принадлежало им. На это охотно согласились все мелкие острова; корабли доставлялись только Афинами и пятью самыми крупными и богатыми островами. Казна союза была помещена на острове Делосе, в тамошнем храме бога Аполлона; там же заседал и союзный совет.
Союзники под начальством афинян в течение двенадцати лет окончательно прогнали персов с Эгейского моря и других греческих областей (468 г. до нашей эры). Каждый освобожденный от персов полис присоединялся к союзу. Таким образом в Афинский союз вошли почти все островные полисы, малоазиатские полисы и многие полисы на Пропонтиде и Черном море. Образовался более могущественный и более богатый союз, чем Пелопоннесский. Со всеми союзниками афиняне заключали также торговые договоры и выговаривали себе при этом большие выгоды.
В результате Афины вскоре после персидских войн не только оправились от персидского разорения, но заняли первое место в греческой торговле и по своей военной силе. Господствуя на море, они господствовали и над торговыми путями. Крупных конкурентов у них, кроме Коринфа, не было. Милет лежал в развалинах и не скоро опять отстроился. А Коринф должен был отступить на второе место.
82. Рабовладельческое производство в Греции. После персидских войн в греческих торгово-промышленных полисах окончательно сложилось рабовладельческое производство.
При рабовладельческом способе производства главную рабочую силу в земледелии и промышленности составляют рабы. После персидских войн греческая промышленность на сбыт и торговля стали чрезвычайно быстро развиваться, появились также значительные торговые капиталы. В то же время появилась возможность постоянно и в большом числе доставать рабов. Число рабов сразу значительно увеличилось во время борьбы за окончательное очищение Греции от персов. Всех военнопленных обращали в рабство; вслед за афинским флотом и солдатами Афин и их союзников шли торговцы рабами, скупавшие после каждой победы пленных. Вслед за отступающими персидскими армиями работорговцы стали смело проникать в глубь Малой Азии, в бедные горные области, где разоренное персидскими и своими эксплоататорами население охотно продавалось само в рабство, ища хоть таким способом спасения от голодной смерти. Рабов можно было купить также у скифов: при устье Днепра в V в. образовался постоянный рабский рынок.
Работорговцы, кроме того, действовали, как и в VI в., и чисто разбойническим образом: нанимали людей из безземельных крестьян, вооружали их, сажали на корабли, высаживались на черноморских берегах Малой Азии и там производили настоящую «охоту за рабами», как говорили в Греции. Спрос рождал предложение. Кроме греческих работорговцев, рабов привозили в греческие полисы и финикийские работорговцы. Поэтому в греческих рабовладельческих полисах можно было встретить рабов не только из Малой Азии и Скифии, но также из Сирии, Аравии, Египта и с теперешнего Кавказа.
Рабовладельческое производство установилось в Афинах, Коринфе, Мегаре, Аргосе, на крупных островах в греческих городах Южной Италии и Сицилии, в крупнейших малоазиатских городах. При старом полуродовом-полуфеодальном способе производства остались земледельческие области — спартанские Лакония и Мессения, Фессалия, Беотия в Средней Греции и некоторые другие области.
83. Афинская рабовладельческая держава. На первое место в Греции в V и IV вв. до нашей эры выдвинулась Афинская рабовладельческая держава.
Эта держава была организована афинскими рабовладельцами из прежнего Афинского союза. Когда персы были окончательно изгнаны, часть союзных островных полисов заговорила о роспуске союза. Но афиняне вовсе не хотели ликвидации столь выгодного для них союза, объявили, что это бунт, и послали против этих полисов свой флот и войско, разбили восставших и превратили эти острова в свои колонии.
После этого союзники притихли и подчинились афинянам. Восстания были безнадежны, так как благодаря ловкой политике Афин при организации союза союзники оказались обезоруженными. Союз превратился в Афинскую державу.
Правда, союзный совет не был уничтожен, но он сделался только совещательным учреждением и собирался редко. Все союзные дела стали решаться в Афинах. Афиняне по своему усмотрению стали определять размеры союзнических взносов и отняли право содержать свои военные корабли у тех пяти островов, которые это право имели. Казну союза афиняне перевели с Делоса в Афины и распоряжались ею по своему усмотрению. Так союзные взносы превратились в афинскую дань.
Мало этого, чтобы обеспечить свою власть над союзниками, афинские рабовладельцы прибегали еще и к другим средствам. Они стали выводить колонии на наиболее важные пункты своей державы. Этим они достигали сразу двух целей: удаляли из Афин недовольные безземельные слои населения и создавали для себя опору в важнейших пунктах своей державы. В некоторых более крупных союзных полисах афиняне поставили своих «наблюдателей» с военными отрядами.
Свою державу афиняне стремились расширить и прямыми завоеваниями. Они завоевали часть Фракии по нижнему течению р. Стримона, с плодородной почвой и золотыми россыпями, завоевали весь фракийский Херсонес и несколько островов, которые еще не были заняты греками. Афиняне пытались завоевать Кипр и даже Египет, но неудачно. На Кипр их не пустил финикийско-персидский флот. В Египет они послали войско для поддержки восстания египтян против персов и успели занять весь Нижний Египет до Мемфиса, но персы в конце концов прислали огромную армию, и афинское войско почти все погибло. Афинским завоеваниям пытались помешать коринфяне и спартанцы и начали с ними войну, но потерпели неудачу и вынуждены были заключить с Афинами мир на 30 лет.
84. Промышленное производство в Афинах. В V в. в Афинах и Аттике в производстве стал господствовать рабский труд. Афины не только сами применяли рабскую рабочую силу, но и снабжали ею другие рабовладельческие полисы.
С тех пор как Хиос вступил в Афинский союз, торговля рабами перешла в руки афинских работорговцев. В Афинах образовался самый крупный рынок рабов во всей Греции; для него в Афинах на главной базарной площади были отведены особые ряды. Базар рабов происходил в первых числах каждого месяца; к этому времени в Афины привозились большие партии рабов из Малой Азии, Скифии, Фракии и других стран. К этому же времени в Афины съезжались со всей Греции и покупатели «живого товара».
Рабский труд применялся прежде всего в рудниках на добыче серебра, железа, меди и на ломках мрамора. Эти рудники и ломки принадлежали государству; но казна сдавала их в аренду частным предпринимателям. В рудниках и на ломках мрамора работали исключительно рабы. В глубоких, узких шахтах приходилось в нестерпимой жаре и духоте отбивать киркой куски породы; на эту работу ставили взрослых рабов посильнее. Отбитые куски в корзинах рабы-подростки тащили к колодцам, которыми шахты соединялись с поверхностью земли, и привязывали там корзины к веревкам лебедок. Лебедку вертели и поднимали корзины на поверхность земли рабы (рис. 44). Этот каторжный труд продолжался по 12–14 часов в день. Нерадивых или слабых подгоняли надсмотрщики плетями со свинцовыми гирьками на концах. От такой изнурительной работы рабы через два-три года, а иногда и раньше, выходили из строя — заболевали от истощения и умирали. Но на место умерших сейчас же ставили новых — рабов было много, и они были дешевы, по 75–100 руб. на наши деньги. В руднике или на ломке, судя по размерам, работало обычно от 50 до 150 рабов. А всего в афинских серебряных и железных рудниках и каменоломнях работало около 20 тыс. рабов. Тысячи рабов работали также в медных рудниках Эвбеи и Эгины, на золотых россыпях Фасоса и на серебряных рудниках во Фракии, на мраморных ломках острова Пароса.
Добытые рабским трудом металлы и мрамор отчасти перепродавались из Афин в другие полисы, но большая часть перерабатывалась в афинских промышленных и художественных мастерских. Еще во времена Писистрата и Клисфена в Афинах, как мы знаем, появились большие промышленные мастерские, эргастерии, в которых работали рабы. В V в. этих мастерских в Афинах было уже несколько десятков. В эргастерии, смотря по размеру, работало от 20 до 40 рабов.
В афинских рабских эргастериях вырабатывались медные и железные изделия — сосуды и другая домашняя утварь, оружие, щиты, железные инструменты для плотников и столяров, гвозди и другие металлические изделия. Оружие и медная утварь вывозились из Афин не только в Грецию, но и на Восток.
Кроме этого, после захвата Эгины афинские рабовладельцы организовали крупную гончарную промышленность и стали успешно вытеснять с рынка коринфские гончарные изделия. Для росписи глиняных сосудов красками специально обучали рабов, а иногда приглашали известных художников (рис. 45).
Рабы работали в кожевенных мастерских и на больших мельницах, где их ставили вращать тяжелые огромные жернова, — та же каторжная работа. Художественные изделия из мрамора изготовлялись также в мастерских с рабским трудом.
Наконец, широко развернулось в Афинской державе судостроительное дело. В Пирее были сооружены большие верфи, строившие суда как для афинского флота, так и по заказам других полисов. А работали на верфях главным образом также рабы.
Новые рабские эргастерии разоряли прежних свободных ремесленников. По современному масштабу эргастерии были мелкими предприятиями, но по сравнению с тогдашними ремесленными мастерскими они были крупными предприятиями. Рабский труд, считая и стоимость раба, обходился дешевле ремесленного, а оптовое производство также удешевляло стоимость продукции. Поэтому у ремесленников с каждым годом становилось все меньше заказчиков, так как на базарах всегда можно было купить дешевые изделия рабского труда. Особенно трудно стало гончарам, литейщикам и кожевникам. Кое-как перебивались еще кузнецы, работавшие дешевые, грубые изделия для местного рынка (рис. 46), а также башмачники, серебряники, золотых дел мастера (ювелиры) и парфюмерщики, потому что эти производства в V в. еще не были захвачены рабовладельцами. Но и эти ремесленники уже утратили хозяйственную самостоятельность. Они попали в цепкие лапы купцов, которые давали им заказы из своего сырья и платили за дневную работу всего 1 драхму, т. е. 40 коп. в день. Ремесленники «мучаются за работой целый день от ночи до ночи, но едва могут жить, вечно горюют и жалуются на судьбу», — так описывает их долю тогдашний писатель.
В государственных предприятиях работали также рабы. Они чеканили серебряную и медную монету, изготовляли весы, гири и меры длины, работали на государственных верфях, где строились военные корабли. Рабов ставили на самые тяжелые работы на постройках общественных зданий и храмов, и постройках укреплений. Рабским трудом были выстроены так называемые Длинные стены — высокие каменные стены, между которыми шла дорога из Афин в гавань Пирей на протяжении 8 км. В Афинах и Пирее эти стены присоединялись к городским стенам, так что образовалась как бы общая крепостная стена Афин и Пирея. Даже полицейская стража в Афинах и таможенные надсмотрщики в Пирее были из рабов.
Рабовладельцы эксплоатировали рабов иногда вдвойне. В Афинах, в Коринфе и других крупных торгово-промышленных полисах были такие рабовладельцы, которые сами не вели никакого производства, но отдавали своих рабов в аренду или на прокат, как рабочий скот. Такие рабовладельцы имели огромные партии рабов: по 300, 600 и 1000 человек. Рабов нанимали у них чаще всего арендаторы государственных рудников. Нанимали рабов также крестьяне и крупные землевладельцы на сезонные работы, главным образом на время сбора плодов.
85. Сельское хозяйство и торговля в Афинах. Хлебопашество в Аттике в V в. исчезло; Афины и Аттика питались теперь привозным дешевым хлебом из Египта и колоний. Вместо пашен в Аттике теперь были разведены сады масличных, или оливковых, деревьев. Маслина была в Греции таким же драгоценным деревом, как финиковая пальма в Двуречье, и лучшая порода его росла в Аттике. Маслины — небольшие черные плоды с косточкой — очень маслянисты, мясисты и питательны; горсть маслин для грека была достаточна для сытного завтрака. Из маслин выдавливался сок, из которого делали разные сорта масла — и для приготовления пищи, и для изготовления душистых мазей и лекарств, и для горения в светильниках. А из дерева столяры делали шкатулки и мелкие деревянные вещи. Кроме масличных садов в Аттике было также много виноградников.
Обработку садов и виноградников крестьяне производили сами, средствами своей семьи и с помощью домашних рабов: один-два раба были у каждого крестьянина. Но когда начинался сбор маслин (рис. 47) и винограда, своих домашних сил нехватало, и сельские хозяева нанимали у рабовладельцев рабов.
Кроме рабов на производстве, в Афинах было много рабов, занятых в торговле — приказчиков, агентов, конторщиков. Большое число рабов имели богатые рабовладельцы для личных услуг и даже для некоторых специальных надобностей: из рабов были повара, музыканты, врачи. Всего рабов в V в. в Афинах и Аттике, считая домашних, было не менее 50–60 тыс. при общем числе населения около 150 тыс. человек.
В Афинах велась оживленная торговля. Розничная торговля велась на базаре и на прилегающих к базару улицах и переулках, где были мастерские ремесленников и их магазины. Эту торговлю вели своими продуктами крестьяне, рыбаки, ремесленники, а также мелкие лавочники. Но центр тяжести был не в этой базарной торговле, а в экспортно-импортной торговле. На ней наживали большие деньги оптовые купцы, рабовладельцы-промышленники и казна, собиравшая пошлины.
Не все отрасли иностранной торговли имели одинаковое значение. Жизненное значение для Афин и Аттики имела только хлебная торговля. Афины, как Коринф и многие другие полисы, своего хлеба не имели и питались привозным хлебом. Хлебные торговцы получали огромные барыши, но жадность их была настолько велика, что они часто прибегали к спекуляциям. Распространяли ложные слухи, что хлебный транспорт, идущий в Афины, захвачен разбойниками, и взвинчивали цены на время, пока якобы пропавшие корабли не прибывали благополучно в Пирей. Остальные товары, привозившиеся в Афины, почти все предназначались не для широкого потребления, а для богатой кучки рабовладельцев.
Для них привозились, как мы уже сказали, тысячи рабов. Затем в Афины, по выражению современника, для пиршеств богатых людей привозились «все сласти, какие только есть в Сицилии, Италии, на Кипре в Египте, в Лидии (Малой Азии), на Понте (Черном море), в Пелопоннесе или где-нибудь в другом месте». Для этих же рабовладельцев ввозили слоновую кость и изделия из нее, восточные духи и душистые мази, египетские полотняные ткани, папирус и многие другие вещи.
Вывозились из Афин предметы промышленности — гончарные изделия, оружие, металлическая утварь и другие металлические изделия, оливковое масло и предметы роскоши — серебряные и золотые вещи, мраморные статуи, музыкальные инструменты. Афинская гавань, Пирей, постоянно была наполнена морскими судами. Судя по дошедшим до нас документам афинского государственного казначейства, годовой оборот внешней торговли через Пирей, т. е. стоимость привезенных и отправленных товаров за год, в середине V в. достигал 8 млн. руб. на наши деньги.
86. Афинская рабовладельческая демократия. Рабовладельческий способ производства разорял афинских ремесленников и грозил разорить афинских крестьян. Крестьяне в V в. еще держались, потому что крупные рабовладельцы еще мало интересовались сельскохозяйственным производством. Рудники и эргастерии были для рабовладельцев гораздо прибыльнее, чем разведение оливок и винограда. Но афинские рабовладельцы мечтали о подчинении всей Греции своей власти. А этого нельзя было достичь без войны с Коринфом и Спартой. Но в случае войны пострадала бы сельская Аттика, которую разорили бы до тла спартанцы, а Афины и Пирей уцелели бы, потому что спартанцы осадных работ вести не умели. Будущая война грозным призраком висела над крестьянством. Оно было за мир со Спартой и высказывалось в народном собрании против всяких военных и морских приготовлений.
Однако оппозиция крестьянства для афинских рабовладельцев не была страшной. Крестьянские демы были в меньшинстве, и притом крестьяне, занятые хозяйством, неаккуратно посещали народное собрание. Гораздо опаснее для рабовладельцев были безземельные крестьяне, уходившие из деревни в город, и разоренные мелкие ремесленники. Толпы этих бездомных и нищих людей с каждым десятилетием все увеличивались, наполняли площади и улицы Афин и Пирея, требовали работы и хлеба. Но выселить их всех в колонии не было возможности, дать всем им работу рабовладельцы также не могли. Поэтому рабовладельцы придумали другое средство, при помощи которого им удалось в течение долгого времени не только держать эту толпу в повиновении, но даже превратить ее в орудие своей власти.
В средине V в. в Афинах были проведены новые политические реформы, которые, на первый взгляд, еще более расширили «демократию», а на самом деле укрепили власть рабовладельцев. Из богатой афинской казны, наполнявшейся, как мы знаем, главным образом, союзной данью, афинское правительство стало выдавать гражданам ежедневно плату за участие в «народном совете 500», подготовлявшем законопроекты для народного собрания, и за участие в народном суде. Кроме того, стали выдавать каждому гражданину деньги на покупку театрального билета. Каждая выдача была по оболу (6–7 коп.), значит, всего афинский гражданин мог получить 3 обола, или около 20 коп. в день. Одинокий человек мог на эту сумму пообедать и поужинать. По закону предполагалось, что этими пособиями будут пользоваться все граждане, так как и в совете, и в народном суде все граждане заседали по очереди в течение определенного срока. Но крестьяне, работавшие ремесленники и другие трудящиеся люди не могли аккуратно посещать заседаний совета и суда, так что «советский» и «судебный» оболы доставались почти исключительно безработным гражданам; только «театральный обол» брали все граждане. Этой ловкой мерой за счет союзников афинские рабовладельцы обезопасили себя от восстаний безработных и безземельных и заинтересовали их в грабеже союзников и в расширении афинского владычества.
Во главе афинской рабовладельческой «демократии» в течение 15 лет подряд стоял Перикл. Он был землевладельцем, но богатство его зависело не от сельского хозяйства, а от рыночных спекуляций. Под руководством Перикла великодержавная рабовладельческая партия провела все описанные выше «демократические» реформы, а потом провела и самого Перикла на должность главы «демократии». С этого времени, как говорили в Афинах, там «демократия осталась только по имени», а на деле установилась «власть одного человека».
87. Восстания рабов. Если афинским рабовладельцам удалось выселениями, подачками и обманными «демократическими» реформами предупредить восстания безработных и безземельных, то от восстания рабов ни афинские, ни остальные греческие рабовладельцы предохранить себя не могли. Восстания рабов вспыхивали то здесь, то там в разных местах Греции в течение всего V в.
Рабы обычно пользовались для восстаний такими случаями, когда их господа попадали в затруднительное положение. Так было дело в Аргосе незадолго до персидских войн. Аргос подвергся тогда нападению спартанцев, которые разбили аргосское войско, причем почти все войско было перебито. Тогда рабы восстали, захватили Аргос и выбрали из своей среды правителей. Только через несколько лет удалось аргосцам выгнать рабов из города, но и потом рабы долго сопротивлялись в окрестностях Аргоса.
Когда в 431 г. началась давно задуманная афинянами война за подчинение всей Греции и афиняне стали терпеть поражения, этим воспользовались рабы афинских рудников и восстали. Они перебили стражу и овладели крепостью в горах на берегу моря. Но укрепленные Афины взять им не удалось. Пока афиняне собирали против рабов военную силу, рабы могли держаться, а потом вынуждены были покориться. Такие же безуспешные восстания были во время войны на Хиосе, Самосе и в других местах.
Восстания рабов были безуспешны, во-первых, потому, что восставшие рабы не могли хорошо вооружиться, не знали военного дела, были изнурены каторжной работой и потому не могли выдержать борьбы с организованной военной силой рабовладельцев. Во-вторых, среди разноплеменной и разноязычной массы рабов не могло быть полного взаимного понимания и согласия. Греческие рабовладельцы хорошо это учитывали и потому всегда старались, чтобы среди рабов одного и того же предприятия было поменьше соотечественников. Однако постоянно возникавшие все новые и новые восстания рабов постепенно расшатывали рабовладельческий строй и готовили ему гибель.
88. Рабовладельческая идеология. При рабовладельческом общественном строе кучка богатых, свободных людей жила в роскоши и праздности, а тысячи рабов, точно рабочий скот, работали до изнеможения и смерти, чтобы доставлять своим господам средства к беспечальной и бездельной жизни.
Этот паразитический общественный строй всячески оправдывался греческими учеными и философами («мудрецами»). Еще в эпоху тираннов, когда рабский строй только начал устанавливаться, один философ говорил: «Свободным свойственна жизнь в радостях и в роскоши, а работа удел рабов и «подлых» (незнатных) людей; в этом заключается сущность природы тех и других». Философы прибавляли, что так установлено самим Зевсом, главным греческим богом. «Дальновидный Зевс, — говорили они, — отнимает половину человеческих достоинств у человека в тот день, когда человека постигает обращение в рабство».
Рабство оправдывал также знаменитый греческий ученый и философ Аристотель, который жил в средине IV в. в Афинах. Он пытался объяснить все явления природы и человеческой жизни естественным образом и открыть законы природы. Аристотель доказывал, что рабство — это закон природы. Он спорил с теми немногими учеными и поэтами, которые осмеливались говорить, что люди попадают в рабство по причине насилия одних над другими, но что природа у рабов такая же, как и у свободных. Аристотель говорил, что как животные от природы неодинаковы, так и люди от природы неодинаковы. Животные, говорил Аристотель, делятся на домашних и диких; домашние животные выше, чем животные дикие. Среди людей, доказывал Аристотель, также есть две породы. Одна порода — это те, кто обладает рассудком; это — свободные. Другая порода — это те, у которых рассудка лишь столько, чтобы воспринимать приказания других; это — рабы. Порода рабов — это варвары (т. е. не-греки): «варвар и раб — это одно и то же». А порода свободных — это греки. Война и охота, говорил Аристотель, это естественные средства для приобретения рабов: охотиться надо как на диких животных, так и на тех людей, которые по природе своей должны подчиняться, но не хотят этого делать. Поэтому Аристотель не считал рабов за людей, а причислял их к рабочим орудиям собственника. Есть орудия неодушевленные, говорил он, и орудия одушевленные; раб есть одушевленное орудие и такая же собственность, как всякое вещественное орудие.
Философы V и IV вв. проповедывали, что идеалом свободного гражданина должна быть жизнь в полной праздности. Учитель Аристотеля, философ Платон, прямо заявил, что выше всех стоит тот, кто вырос в состоянии праздности и свободы. В согласии с Платоном и Аристотель повторял, что граждане должны быть свободны от забот о предметах первой необходимости. Это учение о праздности и о презрении к труду как недостойному свободного человека делу было самым ядовитым продуктом рабовладельческого строя.
89. Свободомыслящие и безбожники. Среди ученых философов V в. находились такие свободомыслящие люди, которые открыто отрицали существование богов. «Все про богов сочинили Гомер с Гесиодом совместно», говорил философ Ксенофан и смеялся над тем, что люди приписывают богам все человеческие пороки — и обман, и воровство, и разврат, и пьянство.
Последовательным ученым и безбожником был первый по времени материалист Демокрит (460–370 гг.). Демокрит говорил, что люди верят в судьбу, в сновидения, в злую волю богов, но в действительности ни судьбы, ни богов не существует, все это только продукты человеческого воображения и невежества. Люди, говорил Демокрит, и страдания терпят только потому, что боятся этих воображаемых сверхъестественных сил и существ. А кто узнал и понял законы природы, тот свободен от страха и религии, тот живет спокойно и радостно.
Демокрит был великим ученым древности, не менее крупным, чем Аристотель, но, к сожалению, его сочинения до нас не дошли. Мы знаем только его взгляды на происхождение и строение мира. Демокрит говорил, что вечно существует материя, т. е. вещество; материя состоит из атомов, т. е. неделимых частиц, таких мелких, что их разделить нельзя. Атомы находятся в постоянном движении и путем движения постоянно то соединяются, то опять разъединяются. Все предметы и живые существа, доказывал Демокрит, происходят благодаря соединениям атомов; смерть, разрушение и гибель происходят от разрушения атомов. Демокрит утверждал, что нет никакой души, или духа; есть только особенно подвижные и тонкие шаровидные атомы; из таких атомов и состоят живые существа, в том числе и люди. В учении Демокрита, конечно, было много неправильного, но все же Демокрит должен считаться первым настоящим ученым в полном смысле этого слова, ибо он сбросил с себя целиком религиозный и анимистический дурман и первый пошел по единственно правильному материалистическому пути.
Рабовладельческая молодежь, учившаяся у философов, смеялась над мифами и религиозными и магическими обрядами. Но это отрицательное отношение к религии рабовладельцы позволяли себе только в своем кругу. Среди эксплоатируемых они поддерживали религию, так как религия помогала им держать эксплоатируемых в повиновении. Знаменитый афинский учитель «мудрости» Сократ сам не верил в богов, но учил всех своих учеников, что необходимо приносить городским богам жертвы и соблюдать все религиозные предписания. Когда политические враги Перикла стали обвинять его и его друга, философа Анаксагора, в безбожии, Перикл, чтобы показать свое уважение к религии, отдал Анаксагора под суд, и Анаксагор был изгнан из Афин.
90. Религия греков и ее политическая роль. Греческие верования и культы были неодинаковы в городе и в деревне. В деревне первое место занимали культы божеств земного плодородия — матери ячменя Деметры, и нового бога, бога плодов и винограда Диониса или Вакха. Это был фракийский бог, но с тех пор как в Аттике и в других греческих областях хлебопашество стало вытесняться садоводством и виноделием, культ Диониса проник в Грецию и стал любимым сельским культом.
Про Диониса миф рассказывал, что он каждую зиму гибнет от гигантских злых духов, и тогда замирает и вся природа, но каждую весну Дионис воскресает, и вместе с ним воскресает и вся природа. В честь Диониса справлялись два праздника: весенний, перед началом земледельческих работ, и осенний, после сбора винограда. Весенний праздник справлялся в честь воскресшего Диониса, который будто бы после воскресения приезжает в Грецию из Фракии, окруженный толпой своих спутников, земледельческих духов с козлиными рогами и козлиной шерстью, так называемых сатиров. Осенний праздник был исключительно сельский; на нем рекой лилось молодое вино и несколько дней продолжались пляски, песни, хороводы и беспробудное пьянство (рис. 48).
В городах религия носила другой характер. В каждом полисе были свои государственные боги-покровители, культ которых был обязателен для всех граждан. В качестве таких богов иногда фигурировали прежние тотемические боги или боги-вожди.
Например, в Афинах государственными богами были Тесей и Эрехтей, легендарные афинские басилевсы, и богиня Афина, которую всегда изображали со змеей. Змея считалась священным животным Афины, и если в ее храме поселялась змея, то эту змею считали божественной. В храме Афины хранилась государственная казна. Храм Афины при Перикле был отстроен заново знаменитым художником Фидием, который сделал также две колоссальные мраморные статуи Афины в золотом шлеме, одну для храма, другую — для площади перед храмом.
Но были боги, которые пользовались среди греков всеобщим почитанием. Это был Зевс — «отец богов и людей», главный бог родины греков Фессалии, живший якобы на горе Олимпе. Главный храм его был в Пелопоннесе, на холме в Олимпии, названной так по имени горы Олимпа. Каждые четыре года в Олимпии устраивался общегреческий праздник в честь Зевса. На этом празднике происходили физкультурные состязания делегаций из всех греческих полисов и областей. Состязались в беге взапуски, в езде на колесницах, в метании диска, в борьбе и в кулачном бою (рис. 49 и 50). Эти состязания назывались олимпиадами; отсюда и современные физкультурные состязания называются олимпиадами. По олимпиадам греки стали вести общегреческое летосчисление. В олимпиаде считалось четыре года, а первой олимпиадой считалась олимпиада 776 г. до нашей эры.
Затем повсюду в Греции почитали Аполлона. Аполлон считался богом прорицателей. Жрецы храма Аполлона в Дельфах приглашали обращаться к Аполлону за советами и давали от его имени ответы (оракулы) на всякие вопросы.
Делали они это таким образом. В скале около храма была расселина, из которой выходили одуряющие газы. Особая жрица, так называемая пифия, садилась на треножник перед расселиной; от газов у нее кружилась голова и помрачалось сознание, и она начинала бормотать отдельные бессвязные слова. Жрецы их записывали и составляли из них связный ответ в стихах. Так как у дельфийских жрецов были тайные корреспонденты во всех греческих полисах, то они хорошо разбирались в политических отношениях и в делах купцов и промышленников и давали ловкие ответы. А очень часто с жрецами заранее сговаривались об ответе правители, чтобы провести в народном собрании желаемое постановление. За большой взнос в казну храма жрецы давали требуемый ответ, и он преподносился гражданам запрашивавшего полиса в качестве «совета Аполлона». Как мы знаем, так поступил в Афинах Фемистокл, чтобы провести решение о постройке флота. Так поступали постоянно и другие политические деятели в Афинах и других полисах. А когда жрецы не знали, как ответить, они давали неопределенный ответ, который можно было толковать в любую сторону.
Во всех греческих храмах была огромная казна, составлявшаяся из доходов храмов, а также из вкладов богатых людей и некоторых мелких полисов. Жрецы пускали свои деньги в оборот — давали их взаймы под проценты так же, как ассирийские и вавилонские жрецы. Самым крупным ростовщиком был храм Аполлона на острове Делосе. Ростовщики-жрецы и рабовладельцы составляли одну дружную группу паразитов, эксплоатировавших Грецию.
Таким образом, религия и в Греции, как всегда и повсюду, была средством эксплоатации трудящихся и орудием обогащения и политического властвования эксплоататоров. Рабовладельческие правительства, состоявшие нередко из неверующих людей, в своей политической деятельности постоянно прибегали к помощи религиозного обмана и энергично защищали религию, карая безбожников и свободомыслящих смертной казнью. Так в конце концов был казнен за безбожие знаменитый афинский учитель «мудрости» Сократ; когда его судили по доносу его конкурентов, ни один голос не поднялся в его защиту. Так были казнены начальники афинского флота, одержавшие во время войны Афин со Спартой и Коринфом блестящую морскую победу, и только за то, что из-за бури они не могли подобрать убитых и похоронить их по религиозному обряду.
91. Искусство. Перикл говорил, что при нем Афины сделались «школой Греции», так как там собрались самые знаменитые ученые, поэты и художники. Искусство, действительно, в V в. очень высоко стояло в Греции, и, действительно, лучшие художники жили в Афинах. Особенного мастерства достигли в V и IV вв. греческие скульпторы и архитекторы. На их произведениях до сих пор учатся художники во всем цивилизованном мире.
Но греческое искусство, несмотря на его высоту, было на службе у рабовладельцев. Фидий, самый знаменитый греческий скульптор V в., делал свои гениальные произведения по заказам рабовладельческих полисов и храмов. Он был также и архитектором и строил великолепные художественные храмы и общественные здания в Афинах и в других полисах по заказам рабовладельческих правительств. По заказам полисов, храмов и богатых рабовладельцев работали и другие художники.
Статуи Фидия и других греческих художников необычайно правильно, тонко и художественно передавали все черты и линии человеческого тела. Боги и богини в изображении греческих художников — это необыкновенно красивые и мощные люди. В статуях участников олимпийских состязаний превосходно схвачены позы, жесты и движения играющих. В московском Музее изобразительных искусств вы увидите точные копии со статуй Фидия и других греческих художников.
По проектам Фидия и под его руководством был перестроен афинский акрополь — центральная, самая старинная часть города, на холме, где находились здания правительственных учреждений и храма. Развалины фидиевского акрополя до сих пор существуют около теперешних Афин. По этим развалинам и по описаниям древних греческих писателей современные ученые восстановили вид акрополя во время Перикла. Этот вид изображен на рисунке 51. На акрополь вела мраморная лестница, а вход был через крытую колоннаду. Слева у входа стояла гигантская статуя Афины-воительницы с копьем, в золотом шлеме; ее было видно на море за 10 км от берега. В центре помещался большой храм Афины — Парфенон, т. е. храм богини-девы (парфенос — дева), в левом заднем углу — храм Эрехтея. Все храмы и другие здания были окружены колоннадами.
У Фидия, как и у других художников, была большая мастерская, где работали его подмастерья и ученики, а также рабы. Крупные художники были такими же предпринимателями, как и владельцы других промышленных мастерских. Над гигантскими статуями всю черную работу производили помощники и рабы, сам же художник обычно только руководил работой и производил окончательную отделку.
92. Театр. Древняя Греция является родиной современного театра. Театр — греческое слово и значит «место для зрелищ, для представления». Уже во второй половине VI в. драматические представления устраивались во всей Греции, и тогда же начали строить первые театры. А в V в. театры были уже во всех мало-мальски значительных греческих городах.
Сначала представления происходили прямо на земле или на невысоком помосте, а зрители стояли толпой кругом. В VI в. в Афинах, а потом и в других больших городах стали строить места для зрителей, шедшие полукругом, рядами, по склону, холма, так что один ряд был выше другого. Перед этим амфитеатром, (полукруглым театром) устраивалась ровная площадка, орхестра, на которой происходили представления и пляски и пел хор; отсюда наше название оркестр. Места для зрителей и орхестра делались без крыши, под открытым небом. А в V в. к орхестре прибавили крытую деревянную палатку, по-гречески скене (отсюда наша сцена), в которой переодевались актеры. Эту скене в конце V в. начали строить из камня и снабдили крытой передней площадкой, на которой стало происходить представление. На орхестре остался только хор. Так создался греческий театр. В Афинах и в других больших городах театры строились очень большие, на 20–40 тыс. зрителей (рис. 52).
Театральные представления возникли из религиозных церемоний на весенних праздниках Диониса. Праздник начинался представлением, изображавшим приезд Диониса. Деревенские парни наряжались в козлиные шкуры и изображали хор сатиров, козлообразных спутников Диониса, а запевала, или руководитель всей церемонии, выступал в роли самого Диониса. Хор пел песни, рассказывавшие о приключениях, гибели и воскресении Диониса; эти песни назывались трагедиями, т. е. «песнями козлов». А запевала в соответствующих местах пел или декламировал слова самого Диониса.
Такие хоровые представления были распространены везде в Греции, где был культ Диониса. Но в Аттике эти представления превратились в VI в. в настоящие драматические представления. Запевала стал одеваться и украшаться наподобие Диониса так, как этого бога изображали художники, — в длинной одежде, с бородой, с венком из плюща на голове и с виноградной кистью и кубком в руках. Запевала садился на тележку, также обвитую плющом, и в сопровождении хора сатиров приезжал на ней в деревню из ближайшей рощи. Тележка останавливалась на деревенской улице, и начиналась «трагедия» — песня о судьбе Диониса, прерываемая выкриками запевалы то горестными, то радостными. Скоро придумали еще новое улучшение. Пока пел хор, запевала стал переряживаться другими богами и даже богинями, которые встречались в мифах о Дионисе, и говорить за них. А затем на праздниках Диониса стали представлять таким же образом мифы о других богах и сказания о судьбе героев. Для этих представлений поэты стали сочинять специальные песни хора и слова для запевалы. В 534 г. поэт Феспид сочинил для такого представления первую настоящую драматическую пьесу, а за ним и другие поэты стали сочинять пьесы на сюжеты из мифов о богах и героях. За этими драматическими произведениями сохранилось старое название «трагедий», а для их представления стали устраивать театры. Из Аттики этот обычай распространился по всей Греции.
Трагические поэты всегда брали свои сюжеты из мифов, сказаний и гомеровских поэм. Только одна трагедия Эсхила «Персы» написана во время персидских войн на исторический сюжет — поражение персов в последней войне. Во всех трагедиях основная мысль, которую авторы хотели внушить зрителю, — одна и та же: миром будто бы правят сверхъестественные силы, боги, определяющие судьбу людей, или богиня судьбы, Мойра, которая определяет судьбу и богов и людей. «От судьбы не уйдешь», — так говорили своими трагедиями великие афинские трагики и поэты.
Трагедия произошла из религиозных церемоний и осталась могущественным средством для поддержания религии. Однако, сами трагические поэты не лицемерили, они искренно верили и в судьбу и в богов. Они не соглашались с рабовладельцами только в том, что рабы были особой породой людей. Они говорили, что человек попадает в рабство по воле богов, но от этого «божественная душа» человека не меняется, и «дух» многих рабов даже выше, чем «дух» иных свободных.
Два трагических поэта, Софокл, современник Перикла, и Эврипид, жившие в конце V в., были гениальными поэтами. Трагедии Софокла по своему содержанию, художественному тексту и сценичности можно поставить наравне с трагедиями самого гениального европейского драматурга, английского поэта Шекспира (жил в XVII в. нашей эры). Трагедии Эврипида также были высокохудожественными и захватывающими зрителя пьесами.
Кроме трагедий, в греческом театре представлялись также комедии — веселые пьесы сатирического содержания. Комические представления появились позже трагических. Они получили свое начало также в Аттике и также, в связи с празднествами Диониса. На празднествах Диониса, кроме официальных религиозных церемоний, устраивались веселые хороводы, кривлялись и плясали скоморохи, которые пели веселые и непристойные песни, даже про богов и героев. Скоморошья пляска с песнями и хороводами называлась комос; от этих комосов и началась комедия. Первые комические представления в афинском театре начались сейчас же после персидских войн. Сюжеты комедий в V и IV вв. комические поэты брали из злободневных вопросов общественной и политической жизни. Самым знаменитым комическим поэтом в Афинах был Аристофан, живший в конце V и начале IV вв.
Театральная техника была очень простая. Декораций настоящих не было. Так как действие трагедий обыкновенно происходило во дворцах, то для всякой трагедии от начала до конца сцене придавали вид залы во дворце. Для комедий ставили, судя по действию, декорации, изображавшие дверь, окно и т. д. Играли только актеры, актрис не было, женские роли исполнялись актерами. Актеров было только три, так что один и тот же актер исполнял в пьесе несколько ролей. На костюмы обращали большое внимание — актеры одевались так, как полагалось одеваться тому лицу, которое они играли. Были некоторые специальные технические приемы, которые теперь не употребляются; они зависели от огромных размеров греческого театра. Во-первых, актеры надевали специальные маски, ярко раскрашенные, с резкими чертами, чтобы зрителям издали легче было различить играющих (рис. 53). Во-вторых, чтобы быть выше и виднее, актеры привязывали к ногам подставки, так называемые котурны. В-третьих, актеры не говорили, а выкрикивали свои реплики, чтобы их было слышно в самых задних рядах зрителей. И в трагедии и в комедии остался со времен начатков театра хор. Он стоял на орхестре и пел свои номера, в которых выражались чувства и настроения, вызываемые ходом действия.
Таким образом и греческий театр был, так же как и религия, политическим орудием. При помощи театра руководящие круги рабовладельцев пропагандировали среди массы граждан свои идеи и стремления, пропагандировали веру в богов и покорность судьбе, осмеивали своих политических противников и своих врагов из других греческих полисов.
93. Пелопоннесская война. Афинские рабовладельцы со средины V в. стали лелеять мысль о подчинении Коринфа и всей остальной Греции. Перикл, сделавшись первым стратегом, начал систематическую подготовку к будущей войне за гегемонию (первое, руководящее, место) в Греции. Он накоплял денежный фонд из взносов союзников и из золота и серебра, добывавшихся в государственных рудниках, каждый год строил новые военные корабли и создавал запасы хлеба. Расчет Перикла был на то, что у коринфян нет денежных запасов, нет своей армии, нет и военного флота. А спартанцев Перикл думал одолеть десантом в Спарте и Мессении. Он рассчитывал при помощи десанта поднять восстание гелотов, вместе с гелотами взять и разрушить Спарту и принудить таким образом Спарту к миру. Тогда Коринф, лишенный поддержки Спарты, должен был бы сдаться. Коринфяне прекрасно понимали эти расчеты и в 431 г. решились первые начать войну, опасаясь, что если еще медлить с войной, то с Афинами уже ни за что не удастся справиться. Началась долгая и кровопролитная война, которая называется Пелопоннесской войной.
Ход войны на самом деле оказался совсем не таким, как предполагали Перикл и его партия, и афиняне в первые же годы войны стали терпеть большие неудачи.
В самом начале войны корабль с хлебом из Египта занес в Афины чуму. В Афинах в это время собрались почти все крестьяне Аттики, спасавшиеся от спартанской армии. Среди крайне скученного населения стала свирепствовать чума, и в короткое время от чумы погибло несколько десятков тысяч человек; погиб и Перикл. Эта убыль населения была жестоким ударом для афинских рабовладельцев, так как армия в Афинах была не наемная, а составлялась из афинских граждан на основе всеобщей воинской повинности. Спартанцы почти безнаказанно опустошали Аттику, но афинянам не удалось произвести десанта в Спарте в достаточном размере и поднять восстание гелотов. Афинянам удалось только при помощи своего военного флота парализовать коринфскую торговлю. Коринф терпел большие убытки, но не сдавался. Он повел агитацию среди афинских союзников, и те начали отпадать от Афин. Афиняне жестоко расправлялись с восставшими; так, на острове Лесбосе казнили 1000 человек, конфисковали их земли и роздали афинским колонистам. Но эти расправы не испугали союзников, видевших, что афинская армия ослабела, и восстания не прекращались. Союзнические взносы поступали неаккуратно, а старые денежные фонды быстро таяли. Чтобы избежать банкротства, пришлось ввести подоходно-поимущественный налог, который разоренному населению уплачивать было трудно.
Вследствие этих неудач в Афинах образовалась партия мира. Она состояла, главным образом, из крестьян и землевладельцев, больше всего пострадавших от войны, но к ней присоединились также некоторые рабовладельцы, не ожидавшие такой затяжной войны, терпевшие убытки от застоя в делах и недовольные новым налогом. Мирная партия повела усиленную агитацию против военной партии и за мир.
Но за продолжение войны стояла очень влиятельная группа рабовладельцев, состоявшая из подрядчиков, хлебных торговцев и работорговцев. Подрядчики наживались на военных заказах и поставках, хлебные торговцы наживались на спекуляции хлебом, работорговцы потирали руки от прилива новых больших партий рабов. По тогдашнему обычаю афиняне и спартанцы, взяв неприятельский город, мужское население перебивали, а женщин и детей обращали в рабство, и работорговля еще более оживилась. Эти хищники долго сопротивлялись заключению мира. Только через десять лет после начала войны, в 421 г., когда окончательно выяснилось, что ни та ни другая сторона не может победить, был заключен мир на 50 лет, по которому каждая сторона возвращала другой захваченные города. Десятилетняя кровавая и разорительная война кончилась ничем.
94. Крушение афинской державы и ослабление Спарты. Мир, конечно, оказался непрочным и через шесть лет был нарушен. Не одолев Коринфа в открытой борьбе, афинские рабовладельцы решили попытаться одолеть его обходным путем. Новый вождь военной партии, Алкивиад, близкий родственник Перикла, предложил завоевать Сицилию. Это был богатейший хлебородный остров, восточная часть которого принадлежала коринфской колонии Сиракузам, а западная — финикийскому городу Карфагену (на северном берегу Африки). Весь Пелопоннес снабжался через Коринф сицилийским хлебом, а Сицилия была главным рынком для сбыта коринфских глиняных и медных изделий. Поэтому потеря Сицилии должна была разорить Коринф; пелопоннесский и сицилийский рынки в случае завоевания Сицилии должны были перейти к афинским купцам и рабовладельцам.
Поэтому предложение Алкивиада встретило горячую поддержку среди рабовладельцев. Обработку народного собрания взял на себя Алкивиад.
Он яркими красками расписал все выгоды новой войны. Завоевав Сицилию, говорил он, мы потом без труда завоюем и Карфаген и отнимем у него всю торговлю в западной части Средиземного моря. Все Средиземное море, — рисовал Алкивиад, — станет афинским, афинская казна так разбогатеет, что всем гражданам будет положено настоящее постоянное жалованье.
Народное собрание поддалось на обещания Алкивиада и приняло предложение о походе на Сицилию (415 г. до нашей эры).
Однако расчеты Алкивиада не оправдались; экспедиция оказалась гибельной авантюрой. В Сицилии афинская армия из плохо обученных крестьян потерпела жестокое поражение. Половина ее была перебита, половина взята в плен, обращена в рабство и погибла на работе в сицилийских каменоломнях. Афиняне остались без войска.
Тогда коринфяне и спартанцы сейчас же возобновили войну с Афинами. Чтобы обеспечить победу, они заключили союз с давнишним врагом греков, персидским царем. За обещание вернуть малоазиатские греческие города и острова царь дал Спарте и Коринфу деньги и флот, которых им недоставало. Афиняне еще долго сопротивлялись, но в конце концов были побеждены. В 404 г. Афины были взяты спартанцами и персами. Афиняне должны были принять условия мира, продиктованные спартанцами: выдать военные корабли, разрушить Длинные стены, распустить союз и заключить военный союз со Спартой. Так кончилась афинская держава.
Но война после разгрома Афин не окончилась. Спартанцы, воспользовавшись своей победой, во всех крупных полисах поставили свои гарнизоны, заставили отменить демократию, где она была, и обложили богатые полисы данью. Это вызвало войну против Спарты целого ряда полисов во главе с Афинами и Коринфом; недавние враги на время подали друг другу руку, чтобы избавиться от спартанского ига. А когда в этой новой войне Спарта потерпела поражение, спартанцы опять призвали на помощь персов, и началась третья война. Эти войны продолжались 35 лет и прекратились совсем только в 370 г. Спарта вышла из борьбы совершенно обессиленной, так как потеряла около половины своих воинов, но персам удалось отстоять условия мира 404 г.

3. ПАДЕНИЕ ГРЕЧЕСКИХ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ.

95. Расширение рабского хозяйства после войн. В результате шестидесятилетних непрерывных войн в хозяйственной жизни Греции произошли значительные перемены.
Прежде всего в результате войн разорилось греческое крестьянство. Деревня жестоко пострадала от войн. Когда через сельскую местность проходило неприятельское войско, оно уничтожало посевы, вырубало виноградники и сады, сжигало дотла хаты и хозяйственные постройки. Разоренная местность после этого становилась пустыней. В Греции не было почти ни одной сельской области, которая не перенесла бы такого разорения. Поэтому мелкие и средние сельские хозяева, не имевшие средств на возобновление своего хозяйства и построек, вынуждены были бросать землю и продавали ее за бесценок. Крестьянские земли были скуплены городскими богатыми рабовладельцами. На месте мелких крестьянских хозяйств в сельских областях Греции появились крупные садоводческие и скотоводческие хозяйства. На работу там были поставлены рабы. Рабовладельческий строй уничтожил мелкое свободное крестьянское хозяйство.
Перемены произошли и в городах. Значительно выросли частные денежные капиталы. В частные руки за время войн постепенно перешли все государственные денежные запасы, скопленные перед войной в Афинах и других полисах.
Эти средства почти целиком были истрачены на военные заказы и заготовки и перешли в руки крупных промышленников и купцов. К тем же промышленникам и купцам перешли и деньги, полученные Спартой и Коринфом от персидского царя. Эти новые частные капиталы отчасти пошли на скупку крестьянских земель, но главным образом были использованы на расширение промышленных и ростовщических предприятий.
Рабы во время войн поступали на рынок тысячами, цены на них упали, и это обстоятельство, а также постоянные военные заказы содействовали новому росту рабовладельческой промышленности. Рост рабовладельческой промышленности и ростовщического дела особенно заметен в Афинах. Через 10 лет после прекращения войн афинская промышленность не только восстановилась, но сделала также значительный шаг вперед. Увеличилось число крупных эргастерий; появились эргастерии с числом рабов в 80–120 человек. Общее число рабов в Афинах и Аттике увеличилось в средине IV в. до 90 тыс. человек. В Афинах образовалась также новая, самая крупная в Греции банкирская контора.
Она принадлежала Пасиону и оттеснила самую крупную жреческую ссудную кассу Делосского храма на второе место. Капитал Пасиона на наши деньги составлял около 1 500 000 рублей; для того времени это была огромная сумма. А капитал Делосского храма не превышал миллиона рублей. От этих и других банкиров зависели в IV в. полисы, торговцы и промышленники, обращавшиеся к ним постоянно за ссудами. Банкиры стали составлять компании для аренды государственных рудников, открывали также свои эргастерии. Например, у Пасиона был большой эргастерий для изготовления щитов, очень доходный в те времена постоянных войн.
Напротив, разорение городских ремесленников пошло теперь гораздо быстрее, чем раньше. Конкуренция с крупной рабской промышленностью стала для ремесленников еще труднее, чем в V в. После войн значительно сузился круг заказчиков ремесленной промышленности вследствие разорения и обезземеления крестьянства. Самостоятельные ремесленники один за другим влезали в долги, вынуждены были закрывать свои мастерские и становились в ряды безработных. Уцелели только ремесленники, работавшие по заказам и из сырья скупщиков; но, ссылаясь на дешевизну рабского труда, скупщики значительно понизили им поденную плату. Ряды безработных быстро стали пополняться разорившимися ремесленниками.
96. Обострение классовых противоречий. В связи с этим ростом рабского хозяйства после войн повсюду, в Греции обострились классовые противоречия. Во всех торгово-промышленных полисах обеднела и в значительной части исчезла мелкобуржуазная классовая прослойка. Выхода для разорившихся элементов, потерявших свои земли и мастерские, не было. Обезземеленные крестьяне не могли получить работы в качестве батраков по той же причине, по какой разоренные ремесленники не могли получить работы в качестве наемных рабочих, ибо в новых крупных сельских хозяйствах, как и в эргастериях, применялся рабский труд.
По расчету крупного сельского хозяина середины IV в., афинянина Ксенофонта, содержание раба на господских харчах обходилось 2⅓ обола (15 коп.) в день, а батрак требовал 3 обола (20 коп.). Ксенофонт прибавлял, что раб при этом работает без выходных дней и сыт, а батрак, имеющий семью, на 3 обола голоден и хуже работает. А рабский труд в рудниках и промышленности обходился еще дешевле. Содержание собственного раба стоило предпринимателю в среднем 200 драхм (около 80 руб.) в год, наемного раба — от 270–330 драхм (110–135 руб.) в год, а наемному рабочему пришлось бы заплатить 500–550 драхм (200–220 руб.) в год.
В результате во всех крупных торгово-промышленных полисах Греции образовались после войн две противоположные, враждебные классовые группировки: крупной рабовладельческой верхушки — на одной стороне и массы обедневших, бездомных, безземельных и безработных людей — на другой. Эта масса людей, доведенная до нищенства 60-летними войнами, жестокой эксплоатацией ростовщиков и конкуренцией рабского труда, была охвачена революционным настроением.
97. Революционные лозунги и восстания. Революционная масса не имела ни своей постоянной политической партии, ни определенной, точно сформулированной программы. Но повсюду среди безземельных и безработных выдвигался один и тот же лозунг: «Долой порядки, при которых один богат, а другой — нищий, у одного обширные земли, а у другого нет места, даже могилы, у одного целая армия рабов, а у другого — ни единой услужающей души!» Нищие и бедняки требовали уничтожения долгов, раздела между бедными земель, имущества и денег рабовладельцев и регулярной денежной помощи неимущим из государственной казны.
Но революционные массы не требовали уничтожения рабства или освобождения рабов. Напротив, они были отравлены рабовладельческой идеологией, которая пропагандировалась и в театре и на улицах и площадях рабовладельческими учителями «мудрости». Эти учителя, вслед за философами, повторяли, что свободными людьми могут быть только праздные люди. «Праздность — родная сестра свободы», — говорил самый популярный учитель «мудрости» Сократ, который жил на подачки своих богатых учеников и любил беседовать со всеми встречными о душе, о мудрости и о правилах жизни. Сократ говорил также, что «занятие ремеслами — дело низкое». Политические ораторы также постоянно доказывали, что государственными делами могут заниматься только те, кто свободен и живет в праздности, и говорили, что граждане, которым приходится из бедности работать, достойны только сожаления. Рабовладельческий способ производства внушал презрение к труду, но этим он рыл сам себе могилу.
Революционные массы мечтали, что после победы над богатыми все рабы сделаются государственными и будут работать не на одних богатых, а на всех граждан, и что все граждане будут вести одинаково сытую и праздную жизнь в полном удовольствии. Сегодняшние нищие стремились завтра стать такими же сытыми и праздными паразитами, как и их эксплоататоры, и жить не своим, а рабским трудом. Таким образом это были не пролетарские, а мелкобуржуазные рабовладельческие лозунги. Понятно, что при таких лозунгах революция не могла иметь успеха, потому что она не уничтожила бы рабства, которое было причиной кризиса IV в.
Пока в торгово-промышленных полисах стояли спартанские гарнизоны, революционное движение еще не прорывалось открыто. Но начиная с 370 г., когда спартанцы отовсюду были вынуждены уйти, во многих полисах начались революционные взрывы. Особенно грозный характер эти взрывы имели в Аргосе и Коринфе. В Аргосе восставшие, вооружившись дубинками, перебили около 1200 крупных рабовладельцев. В Коринфе восстание повторялось два раза, причем в первый раз погибло 120 крупных землевладельцев и 500 рабовладельцев вынуждены были бежать в Аргос. Каждый раз рабовладельцев спасали от победы революции соседи: коринфяне — аргосцев и аргосцы — коринфян.
Такие же восстания произошли еще в 20 городах. В Сиракузах восстание одержало победу, но это была призрачная победа. Там на сторону восставших перешел командир наемной сиракузской армии Дионисий вместе со своими солдатами. С этой поддержкой восставшие без труда одолели крупных землевладельцев и городских рабовладельцев, массу их перебили, остальные бежали. Но когда дело дошло до дележа, Дионисий разделил лучшие земли между своими солдатами и офицерами, а безземельным крестьянам нарезал крохотные участки из остатка. Дома и деньги, отобранные у городских рабовладельцев, тоже захватили приближенные и офицеры Дионисия. А сам Дионисий захватил верховную власть и сделался сиракузским тиранном. Так вместо прежних эксплоататоров появились сейчас же после переворота новые эксплоататоры, а крестьяне, получившие нищенские наделы, вскоре опять разорились.
Несколько облегчилось положение бедноты только в 360–350 гг., когда персидские сатрапы и египетские князья, восставшие против персов, начали приглашать греческих безработных и безземельных людей к себе на военную службу в качестве наемных солдат. Благодаря этому отливу части населения на восток в некоторых греческих областях число обнищавших людей стало несколько уменьшаться. Но это было только временное облегчение, которое не могло разрешить социального кризиса.
98. Образование монархической партии и ее программа. Греческие рабовладельцы во второй половине IV в. оказались между двух огней. Кроме восстаний разоренных ими крестьян и ремесленников, им грозила опасность также со стороны рабов. Огромные массы рабов трудно было держать в повиновении и порядке. Начались массовые побеги рабов. На острове Хиосе и в Сицилии бежавшие рабы скрывались в горах и оттуда время от времени совершали набеги на своих бывших господ. На Хиосе у бежавших рабов оказался чрезвычайно энергичный и умный руководитель Дримак. Он организовал рабов, отразил все нападения военных отрядов, высылавшихся в горы господами, и добился того, что господа не только были вынуждены оставить бежавших в покое, но даже обязались доставлять им продовольствие. Хиосские рабовладельцы назначили большую сумму денег за голову Дримака, и он погиб из-за измены одного из своих помощников. Но слава о Дримаке распространилась среди всех рабов Греции, и везде бежавшие рабы стали считать его своим богом-покровителем, молились ему и приносили жертвы. Мелкие бунты рабов не прекращались повсюду в Греции.
Бунты рабов рабовладельцы все же кое-как предупреждали — усиливали стражу, заковывали рабов в кандалы, а убытки от побегов рабов покрывали страхованием от бегства: платили банкиру по 8 драхм (3 р. 20 к.) с раба ежегодно, а в случае побега раба получали его рыночную стоимость. Но безработных и безземельных ни заковать в кандалы, ни держать под стражей было нельзя. Нужно было найти какой-нибудь выход из этого опасного положения. В некоторых полисах заимодавцы, испуганные революционным движением, сами добровольно отказались от получения долгов от своих заемщиков. Афинские рабовладельцы обезопасили себя от восстаний тем, что возобновили и даже увеличили до 4 оболов раздачу гражданам из казны, когда финансы Афин в связи с новым ростом промышленности и торговли опять поправились. Денежные выдачи неимущим гражданам были введены и в некоторых других полисах. Кроме того, отдельные богатые люди стали держать при себе наемную вооруженную стражу.
Однако рабовладельцы прекрасно понимали, что все эти меры только уменьшают угрозу революции, но не уничтожают ее совсем. Поэтому с середины IV. в. греческие рабовладельцы начинают искать надежной вооруженной защиты от разоренных ими трудящихся масс. Спартанцы после своего поражения уже не могли быть такими жандармами. В самой Спарте в это время малоземельные обедневшие спартиаты восстали против крупных землевладельцев, чтобы разделить земли последних, и это восстание аристократы подавили не сразу и с большим трудом. Греческие рабовладельцы начинают думать об установлении в Греции монархической, или царской, власти, власти какого-нибудь иноземного царя, обладающего большой и сильной армией.
Кроме страха перед революцией, были еще другие причины, заставлявшие рабовладельцев тосковать о сильной царской власти. Торговля продуктами промышленности и сельского хозяйства с половины IV в. начала встречать затруднения. Вследствие огромного роста числа безработных и безземельных значительно сократился в Греции круг покупателей. А на море со времени войны появилось много пиратов, которые грабили купеческие корабли.
Рабовладельцы полагали, что все эти вопросы удастся разрешить только в том случае, если вся Греция объединится под властью одного могущественного царя. Этот царь, по мысли монархистов, должен был во всех полисах обеспечить порядок и частную собственность, уничтожить пиратов, собрать армию со всей Греции и повести ее на завоевание Персидского царства. Армия должна быть составлена из безработных и безземельных людей — эта мера освободит от них Грецию, а после завоевания Персидского царства их можно будет наделить там землей. «Им будет благополучие, а нам покой», — откровенно писал один из вождей монархистов.
В половине IV в. во всех крупных торгово-промышленных полисах образовались среди рабовладельцев монархические партии. Философы и мудрецы, которые, по тогдашней поговорке, «спали у дверей богачей», содействовали монархистам. В своих беседах с учениками и в своих сочинениях они критиковали греческие республиканские порядки, особенно обрушивались на «демократию» и восхваляли монархию.
Известный уже нам Аристотель, самый крупный греческий ученый, доказывал, что монархия является самой лучшей формой государственного устройства, только необходимо, чтобы царь своими талантами был выше своих подданных, «а это, — добавлял Аристотель, — к сожалению, не всегда бывает».
99. Македонское царство. Кандидата в общегреческие цари монархическая партия нашла в лице македонского царя Филиппа. Македонцы по своему происхождению и языку были родственны грекам. В Македонском царстве был феодальный строй. Но в IV в. там уже развивалась торговля, а в среде феодалов началось расслоение, появилось много малоземельных и даже безземельных феодалов. Феодалы искали новых земель, купцы — рынков. Состояние Македонии в IV в. было очень похоже на состояние Ассирии перед началом завоеваний.
Подобно тому как в Ассирию проникло вавилонское культурное влияние, так в Македонию проникло греческое культурное влияние. В столице Македонии Пелле повсюду слышался греческий язык; феодалы и горожане носили греческую одежду и перенимали греческие обычаи. Между Македонией и соседними греческими городами Халкидики и Фракии велась постоянная торговля.
Филипп начал завоевание Греции захватом Xалкидского полуострова с его железными рудниками, а затем приступил к завоеванию Фракии с ее золотыми и серебряными месторождениями и тучными пашнями. Одновременно он вступил в соглашение с монархическими партиями греческих полисов и начал подготовлять греческое общественное мнение к признанию македонской власти во всей Греции.
100. Объединение Греции под македонской властью. Около 340 г. до нашей эры Филипп, опираясь на своих греческих сторонников, приступил к решительным действиям. Сопротивление ему оказали только Афины. В 338 г. произошло решительное сражение, в котором афиняне были разбиты наголову. После этого остальные греческие полисы без боя признали над собой власть Филиппа.
По соглашению со своими греческими сторонниками Филипп сейчас же после победы созвал в Коринфе съезд представителей от всех греческих полисов; не явились только представители Спарты. На этом съезде было постановлено организовать общегреческую федерацию, а этой федерации заключить военный союз с Македонией и выбрать македонского царя главнокомандующим всех греческих и македонских военных сил. Затем было постановлено, что частная собственность в Греции неприкосновенна, что существующие в греческих полисах политические порядки нерушимы и что всякое выступление против частной собственности и существующих греческих правительств есть государственное преступление. Чтобы обеспечить выполнение этих постановлений, Филипп поставил во всех греческих городах македонские гарнизоны. Рабовладельцы могли теперь спать спокойно. Наконец, съезд постановил начать объединенными греческими и македонскими силами войну против персидского царя, чтобы завоевать новые рынки и новые земли.
101. Завоевание Востока и образование эллинизма. Вскоре после коринфского съезда Филипп был убит, и завоевание Востока пришлось осуществлять его сыну Александру, который оказался талантливым полководцем. Война началась в 334 г. и через семь лет окончилась завоеванием всего Персидского царства. Многочисленная, но разноплеменная и плохо обученная персидская армия не устояла против дружной и хорошо организованной греко-македонской армии.
Александр сделался царем огромной державы, в которую вошли, кроме Греции и Македонии, Малая Азия, Двуречье, Персия, Сирия, Палестина и Египет. После смерти Александра эта держава разделилась на несколько более мелких царств, захваченных генералами Александра. Главных царств образовалось три: Македонское, в которое вошла и Греция, Сирийское и Египетское. Сирийское царство обычно называется Селевкидским, по имени военачальника Селевка, сделавшегося там царем; в это царство, кроме Сирии, входили также Двуречье, Персия и Палестина. В Египте царем сделался военачальник Александра Птолемей; его царство было меньше других, но по богатству и влиянию скоро выдвинулось на первое место.
После завоевания Востока там в течение 100 лет существовал новый греческий, или эллинский, мир, так называемый эллинизм. Образование эллинизма произошло в результате колонизации Востока греческими переселенцами. Опорными пунктами для колонизации служили сотни новых городов, основанных Александром и его преемниками. Эти города выстроились в важных стратегических и торговых пунктах — на скрещениях главнейших караванных путей, около речных и морских портов, а также на месте старых восточных городов, разрушенных Александром. Так, например, после взятия Тира Александр продал в рабство все его население и передал город целиком греческим колонистам.
Новые города сначала были только укрепленными пунктами, но вскоре многие из них превратились в крупные торгово-промышленные центры. Следом за греческими армиями на Восток потянулись греческие ремесленники, торговцы, агенты крупных торговых и банкирских фирм, а также все те, кто на родине не имел ни работы, ни земли и надеялся найти себе счастье на Востоке. Все эти колонисты поселялись в новых городах.
Рядом с торгово-промышленной колонизацией шла военно-крестьянская и военно-феодальная колонизация. Солдатам греческих армий, набранных из безземельных и безработных людей, были даны участки земли, отобранной у восточных феодалов, под условием числиться в военном запасе и по первому приказу являться на военную службу. Участки давались разной величины. Гвардейские солдаты и кавалеристы получали участки по 20–30 га на наши меры, а простые пехотинцы — не больше 8 га. Но командирам из македонских феодалов были даны большие имения разной величины, глядя по чину командира. При этом восточные крестьяне, сидевшие на отданных комсоставу землях, были обязаны царским указом платить новым господам оброки отбывать на них барщину.
В результате этого мощного колонизационного потока население Греции в конце IV в. значительно уменьшилось. Наоборот, население Востока постоянно увеличивалось. Такие же перемены произошли и в хозяйственной жизни. Во время завоевания Востока и в течение первых 30–40 лет после завоевания греческая промышленность и торговля очень оживились благодаря большим военным заказам и большому спросу на промышленные изделия в новых греческих колониях. Но затем на Востоке быстро развилась своя промышленность, а греческая промышленность и торговля стали падать. Со времени образования эллинистических держав центр греческой экономической, политической и культурней жизни переместился на Восток.
102. Эллинистические феодальные царства. Проникновение на Восток греческого торгового и ссудного капитала и новый подъем восточной торговли и промышленности не изменили феодального строя, господствовавшего на Востоке. И после греческого завоевания основой производства на Востоке осталось земледелие с крепостным или полукрепостным трудом крестьян и мелкое ремесленное производство. Рабский труд применялся только в некоторых крупных промышленных мастерских трех новых крупнейших городов, Селевкии на Тигре, Антиохии на Оронте и Александрии при устье Нила, да в царских египетских рудниках. Но и там, как в Вавилоне VI–V вв., свободное ремесло не было вытеснено рабовладельческими предприятиями.
Командующим классом в Селевкидском и Птолемеевском царствах были крупные землевладельцы. В состав его, кроме уцелевших прежних восточных князей и жрецов, вошли, главным образом, новые землевладельцы из греческого и македонского комсостава, царских придворных и главнейших чиновников. Но самыми крупными землевладельцами были цари. Они записали на себя все прежние поместья персидских и египетских царей и целый ряд земель, отнятых у побежденных. Хозяйство в крупных имениях велось обычными феодальными способами. Греко-македонские сановники смотрели на свои владения как на источник для роскошной и праздной жизни. Они строили там роскошные дворцы и храмы, разводили сады, виноградники и парки для охоты, рыли искусственные озера и устраивали даже зверинцы с дикими африканскими и индийскими зверями. Их дворцы, храмы, сады и парки украшались статуями богов, героев, царей и самих владельцев, изваянными по их заказам знаменитыми греческими художниками. В своих дворцах они постоянно устраивали празднества и пиры с сотнями гостей. Для услуг и исполнения всяких прихотей господ во дворцах были сотни рабов и рабынь, в том числе всякие мастера и мастерицы и даже врачи. Эта праздная, роскошная жизнь греко-македонских феодальных паразитов строилась на труде и крови крестьян и рабов и на грабеже восточных народов, покоренных силою греческого и македонского оружия.
103. Новые торговые пути и новые экономические центры. В эллинистических державах образовались новые направления торговых путей, которые связывали на одном конце Индию, Аравию и Судан, а на другом конце — Грецию и Италию. На этих путях возникли новые экономические центры, которые оттеснили на второе место и прежние восточные и прежние греческие центры.
Новым самым крупным центром сделалась Александрия — столица эллинистического Египта, основанная Птолемеем при устье Нила. Она находилась на скрещении путей из Центральной Африки по Нилу и из Аравии и Индии по Красному морю с морским путем в Грецию. Чтобы связать Нил и Красное море в сплошной водный путь, был вырыт между Красным морем и восточным рукавом Нила широкий канал. В Александрии были устроены два порта, военный и торговый, и был построен первый в древнем мире маяк (рис. 54). От Александрии торговые корабли плыли к острову Родосу, где товары распределялись по назначению в разные места Греции и в Италию. Товары, шедшие в Италию, отправлялись в Коринф, в Коринфе переваливались по узкому перешейку к Коринфскому заливу и оттуда шли по назначению морским путем. Через Коринф шли товары в Пелопоннес и Среднюю Грецию. Афины в III в. утратили свое первое место в греческой торговле и уступили его Родосу и Коринфу.
Следующее за Александрией место заняла Антиохия, также новый город, столица Селевкидского царства. Она была построена в Сирии на р. Оронте, в 20 верстах от устья. В устьи Оронта была выстроена морская гавань. В Антиохии скрещивались караванные пути из Двуречья, Аравии и Сирии со старым караванным путем через Малую Азию к Эфесу и с морским путем к Родосу.
В связи с морской торговлей в Александрии возник также целый ряд промышленных предприятий. В Александрии вырабатывалась тогдашняя бумага — папирус, шерстяные, льняные материи, материи из индийского хлопка и даже шелковые материи из китайского шелка, медные, золотые, серебряные изделия, из слоновой кости, парфюмерные товары и другие предметы роскоши. Александрийские изделия расходились по всей Греции и Италии благодаря их высокому качеству и дешевизне.
На рабском рынке в Александрии продавались преимущественно черные рабы для обслуживания крупных сановников и богачей, а также для работы в рудниках и для работы гребцами на морских судах. Морские корабли, строившиеся на александрийских верфях, были значительно крупнее прежних греческих триер. Теперь часто строились пентеры, с пятью рядами гребцов, поднимавшие от 2 до 4 тыс. т груза (рис. 55).
В Селевкидском царстве Антиохия и Селевкия оттеснили на второй план Вавилон, но не могли сравняться с Александрией. Товары из Аравии и Индии, шедшие через Антиохию, обходились много дороже александрийских, а продукты рабских текстильных эргастерий в Селевкии уступали александрийским по качеству и были дороже по цене. Поэтому селевкидские цари вели постоянно войны с Птолемеями, чтобы завладеть Египтом, но победы добиться не могли.
104. Классовая борьба в эллинистических царствах. Птолемеи любили про себя говорить, что «царю более достойно обогащать других, чем обогащаться самому». Но это была только пустая похвальба. Прежде всего и больше всего цари Птолемеи, а также и Селевкиды обогащали самих себя, а из своих подданных они обогащали только придворных, военных командиров, чиновников, жрецов да крупных купцов.
Мелкие купцы и мелкие ремесленники жили плохо и постоянно жаловались на незаконные поборы царских чиновников и на притеснения со стороны царских банкирских контор. Еще хуже жилось крестьянам под гнетом двойной эксплоатации — и господской и царской. Положение крепостного восточного крестьянства со времени греческого завоевания не улучшилось, а ухудшилось, так как новые господа не считались со старыми нормами оброков и повысили их, а цари ввели специально для покоренных высокую подушную подать.
Греческие и македонские крестьяне из военных колонистов также жили не сладко. Землю они получили, но наладить хозяйство своими средствами могли только немногие из них, преимущественно колонисты из гвардейцев. Эти получали, кроме земли, еще жалованье и подарки; участки, полученные ими, были более или менее крупные, и эта группа колонистов превратилась в верхушечную зажиточную прослойку нового крестьянства. Они имели возможность купить раба, имели излишки для продажи на городских рынках (рис. 56). А большинство военных колонистов не имело своих средств на обзаведение и вынуждено было обращаться за ссудами или к соседним крупным помещикам, или к жрецам соседних храмов, или в царские банкирские конторы. Расплатиться было трудно, потому что не прекращались войны, постоянно отрывавшие крестьян-колонистов от хозяйства. А неоплатный должник должен был либо продавать свою землю, если кредитором был банк, либо закабаляться, если кредитором был соседний землевладелец или храм.
Разоренные колонисты шли в города, сбивали там цены на рабочие руки, но далеко не все находили работу. В Александрии, Антиохии, Селевкии и других эллинистических городах появились, как и в Греции, толпы безработного люда. Безработные или нищенствовали или собирали жалкие гроши на хлеб, забавляя праздных богачей в качестве уличных певцов, музыкантов и фокусников.
Поэтому недовольные солдаты из колонистов часто бунтовали против царей, требуя сложения долгов или единовременных пособий из казны. Когда такие бунты вспыхивали в городах, то к солдатам обычно присоединялись другие недовольные элементы — безработные, наемные рабочие, рабы и даже мелкие ремесленники и лавочники, которые почти все были также в цепких лапах ростовщиков. Солдат удавалось успокоить только исполнением их главнейших требований. Эти бунты заставили Птолемеев и Селевкидов держать при себе специальные наемные отряды из ливийцев, арабов и негров, чтобы иметь всегда наготове силу для подавления восстаний.
Другим проявлением активной классовой борьбы были восстания покоренных народов. Чаще всего эти восстания происходили вследствие невыносимой эксплоатации и грабежа населения со стороны местных губернаторов. В Селевкидском царстве эти восстания происходили постоянно и привели к постепенному распадению царства, так как занятые борьбой с Птолемеями Селевкиды не имели достаточных сил, чтобы справиться с восстаниями. От Селевкидского царства сначала отделилась Персия, потом Палестина, затем Месопотамия. В Египте восстания покоренных были реже, и Птолемеи быстрее и легче их подавляли.
105. Классовая борьба в Греции и римское завоевание. Со времени образования Македонской великой державы греческие полисы утратили свою политическую самостоятельность. Македонские цари, правда, сохранили за крупнейшими полисами право созывать народные собрания, избирать правителей и издавать законы, но исключительно для заведывания городскими делами и городским хозяйством. Все государственные права перешли к македонским царям.
Греческие рабовладельцы охотно примирялись с утратой своей политической самостоятельности потому, что в лице македонских царей они, как мы уже знаем, нашли надежных жандармов от своего классового врага. Несмотря на то, что многие тысячи безработных и безземельных людей ушли вместе с греческо-македонскими армиями на Восток, классовая борьба между неимущими и рабовладельцами не прекратилась. Безработных и безземельных осталось еще много, и исчезнуть они не могли, так как попрежнему существовала конкуренция рабского труда с ремесленным и наемным трудом и эксплоатация бедноты ростовщиками. Поэтому классовая борьба, как и раньше, по временам становилась открытой вооруженной борьбой, принимала форму восстаний безработных и безземельных против богатых рабовладельцев. Лозунги восстаний остались также прежние: уничтожение богатых и раздел их земель и имущества между бедными. Время от времени вспыхивали также и восстания рабов.
Когда во II в. власть македонских царей ослабела, революционное движение сразу оживилось и имело значительные успехи. Снова разгорелась революционная борьба. В целом ряде греческих полисов и областей безработные и безземельные захватили власть, перебили или изгнали рабовладельцев и поделили между собой их земли и богатства. Тогда греческие рабовладельцы обратились за помощью к великой Римской рабовладельческой державе, которая к этому времени сложилась в западной части Средиземного моря. Римская армия завоевала Македонию и Грецию (146 г. до нашей эры), а в I в. завоевала и эллинистические державы Селевкидов и Птолемеев.
106. Эллинистическая культура. В восточных странах соседство и ежедневные хозяйственные и общественные взаимоотношения между греками и туземными народами содействовали смешению некоторых элементов греческой и восточных культур. Восточные землевладельцы и жрецы, а также крупные купцы и промышленники переняли греческий язык и греческие обычаи, учили своих детей у греческих учителей, изучали греческую науку, литературу и мифологию. Жрецы писали богословские сочинения, в которых старались доказать, что восточные боги — это те же греческие боги только под другими именами, и переделывали мифы о восточных богах по образцу греческих мифов.
В свою очередь греко-македонская феодальная верхушка переняла некоторые элементы восточных культур. В политической области Птолемеи и Селевкиды переняли восточную идеологию о божественной царской власти. Они звали себя «царями-богами». Селевкиды составили миф, что их род идет от бога Аполлона, а Птолемеи составили миф о своем родстве с египетскими богами. Огромной популярностью среди феодальной верхушки пользовалась вавилонская астрология. Астрологи состояли при царских дворах и, так же как в Ассирии и Вавилонии, оказывали большое влияние на царскую политику.
Среди восточного городского мелкого люда также распространились греческий язык и культы некоторых греческих богов. А среди греческих лавочников и ремесленников огромной популярностью пользовались вавилонские и египетские колдуны и чародеи, ловко эксплоатировавшие угнетенное состояние духа городской греческой бедноты. Греческие крестьяне-колонисты перенимали культы восточных земледельческих богов.
Это смешение греческих и восточных элементов является первой главной чертой эллинистической культуры. Другой главной чертой является организованное развитие греческой науки.
Научный центр переместился в III в. из Афин в Александрию. В Александрии Птолемеи основали Музей, т. е. дворец Муз (музы — греческие богини наук и «искусств). В Музее была собрана огромная библиотека, состоявшая из 400 тыс. книг, или точнее, свитков папируса. Ядро этой библиотеки составилось из библиотеки Аристотеля, купленной Птолемеями. В александрийской библиотеке были собраны все произведения греческой литературы и греческие переводы произведений египетской, вавилонской, сирийской и еврейской литературы. Большой постоянный штат переписчиков и переводчиков переписывал и переводил для библиотеки все новые книги.
Для работы в Музее Птолемеи пригласили лучших греческих ученых. Первыми научными работниками Музея были ученики Аристотеля. Ученые получали от царя большое жалованье и единовременные награды, великолепные дома и рабов как для помощи при занятиях, так и для домашних услуг. Каждый ученый имел учеников, обычно из богатой молодежи. Наше название «музей» происходит от этого александрийского названия, но получило теперь другое значение. Теперь научно-исследовательские учреждения, подобные александрийскому Музею, называются академиями наук.
Птолемеи тратили огромные средства на содержание Музея и ученых вовсе не ради какой-то особенной, бескорыстной любви к науке. Они требовали, чтобы ученые обслуживали прежде всего царский флот, царскую армию и царскую торговлю. Александрийские математики — знаменитые Эвклид и Архимед — были одновременно и механиками. Они должны были изобретать и строить осадные и строительные машины, делать расчеты и чертежи больших военных и торговых кораблей и исполнять другие задания в этом же роде. Ведя эту практическую работу, математики разработали арифметику, геометрию и положили начало алгебре. Современная геометрия — это геометрия Эвклида.
Александрийские астрономы переняли от вавилонян их астрономические познания и значительно двинули астрономию вперед. Астрономам также была поставлена практическая задача: они должны были составлять путеводители для кораблей по звездам, чтобы корабли в открытом море не могли сбиться с правильного пути. Но они сделали также великие для того времени научные открытия. Так, Аристарх доказывал, что не солнце ходит по небу, как думали все в древности, а земля и прочие планеты двигаются вокруг солнца, и что солнце, земля и планеты имеют форму шара. Другой знаменитый астроном Гиппарх точно высчитывал сроки солнечных и лунных затмений и пробовал вычислить расстояние земли и других планет от солнца. Все достижения александрийских математиков и астрономов были переняты в VIII в. нашей эры арабскими учеными, а от них перешли к современным европейским ученым.
Кроме математиков и астрономов, в Музее работали также географы и врачи. Географы должны были обследовать и описать все страны и моря, находившиеся на пути из Египта в Индию и из Александрии в Грецию, и составить путеводители для капитанов кораблей. Эти путеводители постоянно расширялись и улучшались сообразно с новыми открытиями географов. В путеводителях большое место отводилось описанию морских путей: отмечались все морские течения, подводные скалы, мели, входы в порты, расстояния между портами. Географы пробовали также составлять географические карты. Самым выдающимся из александрийских географов был Эратосфен. Он считал, что земля имеет форму шара, и пробовал вычислить ее размеры.
Мы видим, что современная наука во многих областях является наследницей греческой александрийской науки. Имена Демокрита, Аристотеля, Эвклида, Архимеда, Гиппарха и Аристарха вошли в историю науки. Эти ученые до сих пор сохраняют и всегда будут сохранять за собой славу первых ученых в настоящем смысле этого слова.

V. РИМ

I. ОБРАЗОВАНИЕ РИМСКОЙ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОЙ ДЕРЖАВЫ.

107. Италийские области и общины в VIII–IV вв. Великая Римская рабовладельческая держава, завоевавшая во II в. Грецию, а в I в. эллинистические державы, еще раньше, в IV–III вв., завоевала всю Италию и все страны по берегам Средиземного моря на запад от Италии (см. карту на стр. 155). Эта держава разрослась из небольшой общины латинян, с главным городом Римом на западном берегу средней Италии, в области Лациум.
Римская община существовала уже в VIII в. до нашей эры, но тогда она была еще слабой и небогатой общиной. Самыми сильными и влиятельными общинами в Италии в это время были этрусские городские общины. Эти общины расположились в Этрурии — узкой области между морем и Апеннинами, к северу от р. Тибра, который был границей между владениями латинян и этрусков. Этрусские общины были городскими торговыми общинами вроде греческих полисов. Торговля была в руках царей и аристократов. Она носила такой же полуразбойничий характер, как и первоначальная торговля греческих полисов. Этруски торговали медью и серебром из апеннинских рудников, железом с острова Ильвы (между Италией и Корсикой), корабельным лесом с Апеннинских гор. Эти товары этруски сбывали на Восток через карфагенских купцов, а с Востока привозили для себя рабов и предметы роскоши — золото, слоновую кость, египетское полотно и др. Рабов этруски покупали также у латинян.
Кроме этрусских торгово-аристократических общин, большую торговлю в VI в. вели греческие полисы в Южной Италии и Сицилии. Самым богатым полисом был Тарент, расположенный при удобной гавани в северо-восточном углу Тарентского залива, между плодородными прибрежными областями Восточной и Западной Италии.
В Апеннинских горах жили мелкие горные племена, у которых в VIII в. еще господствовал родовой быт. Они вели примитивное земледельческое хозяйство, и в родовом устройстве у них сохранилось еще немало материнских родовых обычаев.
108. Разложение родового строя у латинян. Более или менее достоверные сведения об истории латинян и Рима у нас начинаются только с конца VIII в. В эту эпоху патриархальный родовой строй у латинян быстро разлагался. Правда, племя латинян еще разделялось на родовые союзы, по 10 родов в каждом, но родовое коллективное хозяйство уже разложилось. Аристократы, называвшиеся у латинян патрициями, т. е. «отцовскими людьми», имеющими знатных и богатых отцов-предков, владели землями по праву частной собственности. Размеры патрицианских владений нам неизвестны. Крестьянские наделы в VIII в. уже также сделались наследственными. Наделы были равные и очень мелкие — по 2 югера, т. е. 0,5 га на наши меры. Мера земли в 2 югера получила у римлян название гередий, т. е. наследственный участок.
При таком малоземельи среди крестьян скоро началась нужда. Выбраться из нужды крестьяне могли бы только в случае увеличения наделов. Дополнительные наделы можно было получить очень просто — занять и распахать своими средствами любой участок из общественного поля. Так назывался запасной земельный фонд из неразделенных и завоеванных земель. Этот фонд считался собственностью всего племени, и любой гражданин мог занять там участок. Но этот фонд был доступен только тем крестьянам, у которых была лишняя упряжка волов, лишние семена, лишние рабочие руки, т. е. только зажиточным крестьянам (рис. 57). А обедневшие крестьяне вынуждены были, как и везде при разложении родового строя, влезать в долги.
За долги приходилось отвечать «головой», как говорилось в римских законах. Неисправному должнику давалось тридцать дней льготы. Если в течение этого срока долг не был уплачен, то кредитор — всегда из патрициев — выводил должника в базарный день на рыночную площадь и предлагал заплатить за него, если кто хочет. Эта церемония повторялась три раза, и если никто не выручал должника, то должник расплачивался своей головой или продавался в рабство за Тибр (т. е. в Этрурию). Значит, по этому закону кредитор мог казнить должника или продать его в рабство. А если находился богатый человек, который платил долг за должника, выведенного на рынок, то выкупленный должник и его потомство становились навсегда людьми, зависимыми от своего «благодетеля», становились его клиентами. Клиенты состояли «под покровительством» своих патронов («отеческих покровителей»), обязаны были на них работать и платить им оброк, если патрон предоставлял клиентам землю или давал средства на открытие ремесленной мастерской или мелочной торговли.
Напротив, патриции неуклонно богатели. Имея даровую рабочую силу — клиентов и рабов, покупавшихся у карфагенских купцов, — патриции занимали новые большие участки из общественного поля и расширяли свое сельское хозяйство. Сеяли полбу, такой же сорт пшеницы, как и в Вавилонии; но кроме полбы патриции рано стали разводить также виноград и изготовлять вино. На морском берегу, патриции производили добычу соли, оседавшей после морского прибоя.
Свои излишки патриции продавали. Торговлю они вели через своих клиентов. Они продавали соседним горным племенам соль, а также и хлеб, когда там был неурожай. А когда был неурожай в Лациуме, патриции покупали хлеб в хлебородной Сицилии и продавали его латинянам. Вино патриции продавали в Карфаген, а в Этрурию продавали скот и рабов из своих должников. Патриции были первыми римскими работорговцами. У этрусков они покупали медь, железо и металлические изделия, а у карфагенян и греков — египетские изделия: полотно, золотые и серебряные вещи и разные предметы роскоши.
В конце VII в. у латинян классовое общество уже окончательно сложилось. В это же время сложились также и латинские городские общины, вроде греческих полисов. Из этих общин самой крупной и сильной общиной была римская община.
109. Римская республика. Рим был выстроен на таком месте западного берега Италии, которое было всего удобнее для торговых сношений. Западный берег Италии в старину был очень болотистый, и поэтому там не было настоящих морских гаваней. Единственным местом, где могли приставать к берегу большие морские корабли, было устье Тибра, самой полноводной реки в Италии. Рим был выстроен на Тибре, но не у самого устья, так как и тут почва была болотистая, а в 20 км выше по Тибру. Весною, после половодья, морские суда могли доходить до самого Рима, а в остальное время года выгружались и нагружались в гавани Остии (Остия значит «устье»), устроенной в 1 км от моря на левом берегу Тибра.
Благодаря такому удобному местоположению Рим и Остия сделались транзитными пунктами для заморской торговли средней Италии. Через Рим провозили к морю свои товары этрусские купцы, а к устью Тибра привозили свои товары карфагенские и сицилийские купцы. В конце VI в. до нашей эры римская торговля настолько расширилась, что Рим заключил торговый договор с Карфагеном.
Сначала в Риме были цари, но о них мы не имеем почти никаких достоверных сведений. Можно только сказать, что это не были настоящие цари, вроде феодальных вавилонских, египетских и персидских царей и деспотов. Римские цари были похожи скорее на греческих басилевсов, имели большую власть на войне, когда командовали войсками, но в мирное время должны были править согласно с постановлением сената. Сенат — это наследственный совет старейшин патрицианских родов; сенаторы — значит «старики», «старшие».
Подобно тому как в греческих полисах власть басилевсов с течением времени была отменена, так и в Риме в конце VI в. до нашей эры была отменена царская власть. Вместо царя патриции стали на своих собраниях выбирать на год двух верховных правителей и главнокомандующих армией. Они назывались консулами, т. е. советниками, так как все решения они должны были принимать сообща. Консулы были подчинены сенату и должны были править по его указаниям. По окончании года консулы становились пожизненными сенаторами. Таким образом, в Риме установилась аристократическая сенатская республика. Вся власть в ней принадлежала патрицианской аристократии, владевшей землями, деньгами, рабами и эксплоатировавшей труд своих клиентов. В руках патрициев была также и вся торговля.
Патриции организовали сильную армию, которая набиралась не из всех граждан, а только из богатых и зажиточных, таких, которые могли служить на свой счет. Малоземельные и безземельные крестьяне допускались в армию только на нестроевые должности; оружия им в руки не давали. В римской армии сохранились некоторые обычаи от родовой эпохи. Так, солдаты сами выбирали командиров. Для этих выборов воины сходились на общее собрание и становились по центуриям, т. е. по сотням; каждая сотня имела один голос. Но патриции и здесь установили такие порядки, чтобы иметь за собой большинство голосов и проводить своих кандидатов.
Вместо древних, настоящих военных центурий сенат в VI в. установил деление войска на новые центурии, специально для центуриатных собраний. Для центуриатных собраний воины были разбиты на центурии не по военным частям, а по имущественному цензу (достатку). Все воины были разделены на пять классов. Первый, самый богатый, получил 80 центурий, 2, 3 и 4 классы получили каждый по 20 центурий, а последний класс получил 30 центурий. Патриции по своему цензу вошли в 1 и 2 классы и получили 100 центурий, значит 100 голосов; в этих 100 центуриях в VI–V вв. было всего 1500 человек. А остальные воины, 15–20 тыс. человек, получили только 70 центурий, т. е. 70 голосов.
Таким образом, хотя командный состав и был формально выборным, на самом деле он состоял почти исключительно из патрицианских кандидатов.
Армия была целиком в распоряжении патрициев. С помощью этой армии Римская республика к началу V в. подчинила своей власти все остальные латинские общины и некоторые мелкие соседние племена.
110. Классовая борьба в Риме в V–IV вв. В V в. в Риме классовые противоречия достигли уже значительной остроты. Рядом с «многопоместными» патрициями и «хозяйственными» крестьянами, как тогда говорили в Риме, появились бедняки — либо совеем безземельные, либо имевшие всего один гередий на большую семью. Таких бедняцких и безземельных крестьян в Риме звали пролетариями. Они были в долгу у патрициев, и судьба их была печальная — либо быть проданными за долги в рабство в Этрурию, либо попасть в клиенты к «милостивому» патрону из патрициев.
Кроме этих противоречий, возникших вследствие малоземелья и задолженности, возникли также другие противоречия, в связи с развитием торговли. Те клиенты, через которых патриции вели свои торговые операции, имели возможность не только выбиться из нужды, но даже и разбогатеть. Подобно шумеро-аккадским дамкарам, они получали от патронов некоторую долю барышей и заводили свою собственную торговлю. Но они не были полноправными гражданами, потому что зависели от своих патронов, не могли совершать от своего имени сделки, не имели голоса в центуриатных собраниях. Купцы из клиентов тяготились своей зависимостью и были также в оппозиции к патрициям.
Все группы населения, не принадлежавшие к патрицианским родам, назывались в Риме плебсом или плебеями, т. е. незнатными, худородными людьми. Все группы плебеев, каждая по своей причине, были недовольны сенатским режимом и хотели перемен. Малоземельные и безземельные требовали сложения долгов и земли. «Хозяйственные» крестьяне, которые обычно были многосемейными, хотели также прирезки земли для отделявшихся взрослых сыновей. Клиенты-купцы хотели добиться гражданских и политических прав, чтобы избавиться от патрицианской опеки и стать самостоятельными предпринимателями. Поэтому в борьбе против патрициев очень часто все плебеи выступали заодно. Обычно классовую борьбу V–IV вв. в Риме так и называют борьбой патрициев и плебеев.
Борьба продолжалась почти два века. Она не привела к установлению в Риме такой же демократии, как в Афинах и других греческих полисах. Сенатская республика в Риме сохранилась; патрициям удалось отделаться только уступками. Это объясняется тем, что в V–IV вв. крупное землевладение в Риме не только не уменьшилось, но значительно увеличилось, и поэтому командующее место сохранилось за крупными землевладельцами — патрициями.
Прежде всего плебеи добились права собираться на свои плебейские собрания для обсуждения своих дел. Эти собрания назывались трибутными — от названия триба; трибами назывались сельские волости и те городские кварталы, где жили плебеи. Трибутные собрания стали выбирать своих представителей, трибунов, для сношений с сенатом и с консулами и для защиты плебеев на суде. Через трибунов плебеи заявляли сенату о своих требованиях и вели переговоры о реформах. Но патриции сдавались только тогда, когда плебеи начинали грозить им восстанием.
Таким путем после долгой борьбы плебеи в 352 г. добились уничтожения старых долгов и отмены старого долгового закона. Тут интересы всех групп плебеев также сошлись, так как рабство за долги грозило всякому неоплатному должнику — и крестьянину, и ремесленнику, и купцу. А через несколько лет было отменено и рабство за долги.
Затем плебеи добились закона, по которому право выбора консулов было передано от патрицианских собраний центуриатным собраниям. Но этот закон ничего не дал плебеям, так как в центуриатных собраниях, как мы знаем, патриции имели большинство. Тогда плебеи стали добиваться доступа к консульству. После долгой борьбы это им удалось. В 366 г. было постановлено, что один консул выбирается из патрициев, один из плебеев. Однако, в выигрыше от этой реформы оказались только богатые плебеи из купцов. Патриции сговаривались с ними о кандидатурах, и ни в консулы, ни в сенат по-прежнему не мог попасть ни один крестьянин.
Вопрос о земле разрешился посредством вывода римских колоний на земли, отнятые у покоренных народов Италии. В завоевании Италии были заинтересованы все классы римского населения. Патриции и крестьяне хотели расширения земельной площади; патриции-купцы и плебеи-купцы хотели уничтожения своих торговых конкурентов в Этрурии и в греческих городах. Поэтому в V–IV вв. одновременно с внутренней классовой борьбой шла постоянная вооруженная борьба Рима со всеми народами Италии.
111. Завоевание Италии и римская колонизация. Подчинение Италии Риму началось в V в., когда после многолетней борьбы была завоевана Этрурия. Это завоевание ничего не дало крестьянам, так как почва в Этрурии была малоплодородна и страна была густо населена. Но для развития римской торговли и военного дела завоевание Этрурии имело огромное значение. Во владение Рима перешли все серебряные, медные и железные рудники Этрурии; Рим стал распорядителем всего италийского металлического фонда. Купцы получили новый выгодный товар для сбыта, а войско — материалы для вооружения. Раньше в римском легионе (полку) было только по одной железной когорте (когорта — батальон или рота), остальные были «медные». Теперь все легионы сплошь стали «железными» (рис. 58).
В IV в. начались так называемые самнитские войны, продолжавшиеся 50 лет. Самниты, были горным племенем; они жили в горах на восток и юго-восток от Лациума. Еще в V в. самниты захватили плодородную Кампанию, область на юге от Рима, и вывели туда свои колонии. Война Рима с самнитами началась из-за Кампании, но потом театр военных действий расширился на все самнитские области. Патриции и крестьяне тянулись к плодородной кампанской земле. Купцы хотели подчинить столицу Кампании — Капую, богатый торговый город. В начале III в. Самниум и Кампания были подчинены. После этого в течение 25 лет были завоеваны все греческие города в южной Италии. С 266 г. вся Италия, вплоть до теперешней Ломбардии, стала римской.
Римская военная слава распространилась по всему тогдашнему свету.
У всех побежденных народов и городов римляне отняли лучшие земли, промышленные угодья, пахотные земли, пастбища, леса, рыболовные участки, рудники, каменоломни, соляные промыслы. Отнятые земли были объявлены римским полем, собственностью «римского народа». На пахотных землях были организованы римские военные колонии из солдат-крестьян, участвовавших в походах. Колонисты получали участки от 3 до 7 югеров и пособие на обзаведение. Необработанная земля была объявлена общественным полем; ее разобрали патриции и богатые плебеи. Колонии были соединены с Римом военными дорогами.
Покоренные народы и города должны были вступить в союз с Римом. Но союзниками они были только по названию, в действительности они были подданными. Они не имели никаких политических прав, но несли обязанности — выставлять вспомогательные отряды, платить пошлины и экстренные сборы. Только несколько более крупных городов, в том числе Капуя, получили торговые и другие права, кроме права участвовать в центуриатных и трибутных собраниях. Италия превратилась в Римскую державу.
112. Начало рабовладельческого хозяйства в Риме. Во время войны за Италию в Рим стали впервые поступать большие партии рабов из военнопленных. Особенно много военнопленных было взято в последнюю самнитскую войну: только за один последний год войны было взято свыше 250 тыс., а война тянулась 10 лет. Часть рабов оставалась за «римским народом» — превращалась в государственных рабов. Остальные продавались с публичного торга. Их раскупали патриции и богатые плебеи.
Государственные рабы ставились на работы в рудниках, на постройки дорог и крепостей и раздавались храмам. Патриции отправляли рабов на работу в свои имения, которые теперь значительно расширились. Богатые плебеи ставили рабов на должности приказчиков и конторщиков, сажали их гребцами на свои грузовые суда. Все богачи, патриции и плебеи, стали держать рабов в своих домах для личных услуг. Так начался переход к рабовладельческому способу производства. Рабовладельческий способ производства окончательно сложился в Риме в начале II в. до нашей эры.
После завоевания Италии римские купцы захватили в свои руки всю торговлю Италии с Сицилией, Грецией и Карфагеном. Они провели через сенат целый ряд запретительных мер против торговли Тарента, Капуи и других прежних торговых центров южной Италии. Так как старая гавань Рима, Остия, стала теперь недостаточной для приема торговых кораблей со всего Средиземного моря, то римляне устроили новую большую гавань Путеоли, близ Неаполя. Эта гавань была соединена с Римом широкой дорогой, вымощенной каменными плитами и проходившей через Капую (рис. 59). Рим стал торговым и денежным центром Италии. В 269 г. было запрещено хождение всех местных серебряных монет, и единственной законной монетой был объявлен римский серебряный сестерций (около 10 коп.). Город Рим разросся, население его быстро увеличивалось; напротив, старые греческие города разорялись, и население их сокращалось.
113. Завоевание Средиземного моря. Мы уже знаем, что в западной части Средиземного моря хозяевами были купцы Карфагена, финикийского города, основанного колонистами из Тира еще в VIII в. до нашей эры. Карфагену были подчинены другие финикийские колонии на северном берегу Африки и в Испании; кроме того, карфагеняне захватили Корсику, Сардинию и западную часть Сицилии. В IV в. это была богатая и сильная держава. Карфаген содержал большой военный и торговый флот и большую наемную армию.
С Римом Карфаген поддерживал хорошие отношения. Но когда в начале III в. Рим стал подчинять себе один за другим греческие города в Италии, карфагеняне забеспокоились и даже послали флот на выручку осажденного римлянами Тарента. Но флот опоздал, — когда он приблизился к Таренту, город уже сдался.
Образование Римской державы в Италии и быстрый рост римского богатства и военной силы для Карфагена было очень опасно. Появился сильный конкурент — новый хищник, грозивший отнять часть добычи у старого. В свою очередь римляне после карфагенской демонстрации под Тарентом стали подозрительно относиться ко всем карфагенским мероприятиям. Между этими двумя хищниками должна была неминуемо разразиться открытая борьба, подобно тому как в Греции в V в. была неминуема борьба между Афинами и Коринфом.
Борьба Рима с Карфагеном началась в 264 г. и продолжалась свыше 60 лет. Одна за другой произошли две великих войны Рима с Карфагеном. Римляне назвали эти войны пуническими, т. е. войнами с пунами, как в Риме называли карфагенян. Обе войны кончились римской победой. Вторая война привела к подчинению Риму Карфагена и всех стран в западной части Средиземного моря.
Первая война началась из-за Сицилии. Опасаясь, как бы римляне не захватили восточную, греческую, часть этого хлебороднейшего острова, карфагеняне послали свое войско занять Мессану и Сиракузы — главнейшие греческие города в Сицилии. Мессанцы обратились за помощью к римлянам, и началась первая пуническая война. Она тянулась 23 года. Римляне переправились в Сицилию и быстро ее завоевали. Затем они построили свой военный флот. На своих военных кораблях они сделали специальные крюки, чтобы сцепляться с неприятельскими кораблями. Сцепившись, матросы перебрасывали на палубу неприятельского корабля заранее заготовленные мостки, по ним переходили римские солдаты и в рукопашном бою овладевали неприятельским кораблем (рис. 60). При помощи такой тактики римляне уничтожили считавшийся непобедимым карфагенский флот и переправились в Африку, чтобы взять Карфаген. Но это им не удалось. После двенадцатилетней войны в Африке обе стороны утомились, и был заключен выгодный для римлян мир (241 г.). За римлянами остались Сицилия и Сардиния, Карфаген заплатил большую сумму денег (контрибуцию) и обязался не вмешиваться в италийские дела. Сверх того, римляне за время войны в Африке вывезли оттуда свыше 20 тыс. рабов.
Обе стороны стали после этого готовиться к новой решительной войне.
Римляне учли свои неудачи в Африке. После овладения Сиракузами в руки римлян перешли осадные машины сиракузской армии, построенные александрийскими механиками и славившиеся тогда повсюду. При помощи греческих механиков римляне построили для своей армии по этим образцам осадные орудия и их усовершенствовали. Основных машин было две. Первая называлась «баллиста», т. е. метательница; она метала камни против защитников осажденного города. Другая машина — это стенобитный таран. Римский таран делался с железным наконечником в виде бараньей головы, и поэтому эта машина называлась «бараном». Таран подвешивался на цепях в крытой повозке, из которой наружу высовывался рабочий конец тарана. Внутри повозки становились воины, другие подвозили таран к стене города, воины внутри повозки раскачивали таран и его ударами старались проломить в стене брешь (рис. 61).
Карфагеняне готовились к войне планомерно. В Карфагене выдвинулся тогда гениальный полководец Ганнибал. Он составил чрезвычайно смелый план сухопутного похода на Рим. Ганнибал занял всю Испанию, набрал огромное для того времени войско из ливийцев и испанцев почти в 140 тыс. человек, взял с собой 58 боевых слонов и в 218 г. двинулся через Пиренеи по южному берегу Галлии (теперешняя Франция) в Италию. Римляне никак не ожидали опасности с севера и не успели выслать против Ганнибала достаточных сил. Одна за другой Ганнибалом были разбиты три римских армии; дорога на Рим была открыта. Но Ганнибал не пошел прямо на Рим, так как армия его понесла большие потери и он не решался с этими силами начать осаду Рима. Он потребовал из Карфагена подкреплений, а сам перешел через Апеннины на восточный берег Италии, чтобы поднять против римлян союзников. Там при Каннах, он разбил четвертую римскую армию; это было самое страшное поражение римлян (216 г.). Союзники отпали от Рима; в Сицилии началось восстание. И если бы карфагенские купцы прислали Ганнибалу помощь, то через год Рим был бы окончательно побежден.
Но Ганнибала в Карфагене после этих побед купеческая аристократия стала бояться. Враги Ганнибала нашептывали, что после победы над Римом Ганнибал захватит власть в Карфагене и провозгласит себя царем. Поэтому помощь Ганнибалу во-время послана не была. Римляне оправились. Римский консул Сципион, также талантливый полководец, набрал новую армию, выставил против Ганнибала заслон, а с главными силами переправился в Сицилию, подавил там восстание, а оттуда переправился в Испанию и покорил ее. Из Испании Сципион переправился в Африку и, не встречая сопротивления, двинулся к Карфагену. Карфагеняне в панике вызвали из Италии Ганнибала, но он уже не мог поправить дела. В 202 г. Сципион разбил Ганнибала при Заме, всего в 150 км от Карфагена. Карфагеняне попросили мира. Сципион продиктовал такие условия: в течение 50 лет ежегодно платить дань Риму в размере 200 талантов золотом (75 тыс. руб., всего за 50 лет — 15 млн. руб.), выдать военный флот и боевых слонов, не вести никакой войны и не заключать никаких договоров без согласия Рима. Карфаген подчинился и сделался данником Рима. Испания с ее серебряными и свинцовыми рудниками осталась за Римом.
После этого римляне вмешались в греческие дела. Греческие рабовладельческие полисы на западном берегу Балканского полуострова страдали от пиратов. Римляне предложили свои услуги и уничтожили пиратов. Тогда, как мы уже знаем, рабовладельцы и других полисов стали звать римлян на помощь против восстаний разоренных крестьян и ремесленников. Постоянное вмешательство Рима в греческие дела завершилось тем, что в 146 г. римляне окончательно присоединили Грецию и Македонию к своей державе. При этом тогдашний самый крупный полис Греции, Коринф, был разграблен и сожжен, а жители были обращены в рабство. В этом же году римляне, придравшись к пустяковому поводу, послали карательную экспедицию против Карфагена. Карфаген был разрушен, и место, где он стоял, было распахано.
Так были уничтожены все торговые конкуренты Рима, римская власть распространилась на все Средиземное море, и образовалась Римская великая рабовладельческая держава.

2. РАСЦВЕТ РИМСКОЙ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОЙ ДЕРЖАВЫ.

114. Римская рабовладельческая держава. Покоренные Римом области, от Испании до греческого берега Малой Азии, были объявлены «добычей римского народа». Народы, их населявшие, считались сдавшимися на милость победителя. Из «милости» римские консулы не обратили их поголовно в рабство, но сенатскими указами у них были отняты все права.
Вся земля с ее недрами, пашнями, лесами считалась «добычей римского народа», и сенат распоряжался ею по своему усмотрению. Рудники, лучшие леса, каменоломни и большие площади пахотных земель были отобраны прямо в римскую казну. А те земли, какие были оставлены в распоряжении прежних владельцев, теперь считались уже не их собственностью, а временным владением. Сенат в каждый момент мог отобрать и эти земли в казну.
Римляне и их итальянские союзники постоянных податей в казну не платили. Жители покоренных стран были обложены в пользу «римского народа» постоянной огромной данью.
Римляне и их союзники управлялись на основании точных законов. Покоренные области управлялись бесконтрольной военной властью, без всяких законов. Для управления покоренными областями туда посылались консулы, отбывшие годичный срок своей службы. Консул получал в качестве своей провинции, т. е. области для своего военного управления, определенную покоренную область, отправлялся туда с войском и в течение года или двух управлял ею по законам военного времени. Там он был за консула, по-латыни — проконсулом.
Приказы проконсула имели силу закона. Он собирал дань, имел право отбирать в казну любое имущество, мог отменить любое постановление суда или местных властей, имел право арестовывать и казнить без суда жителей провинции по одному своему приказанию. Жители провинций обязаны были содержать проконсула, его штаб, канцелярию и войско на свой счет. Для этого по первому требованию проконсула они обязаны были вносить денежные суммы и доставлять продукты в том количестве, какое указывалось в приказе проконсула. Жаловаться на действия проконсула провинциалы не имели права.
По каждому мелкому поводу проконсулы производили свирепую военную расправу с провинциалами. Эти расправы всегда сопровождались обращением в рабство «непокорных» и «бунтовщиков». Поэтому провинции сделались постоянным источником все новых и новых партий рабов. Сколько рабов каждый год поступало из провинций в Италию, подсчитать невозможно. Можно привести только несколько примеров. Из Испании после одной расправы с восстанием покоренных было отправлено в Италию 20 тыс. рабов. Из Греции в 40-х годах II в. было отправлено в Италию 150 тыс. рабов.
115. Рабовладельческий способ производства в Римской державе. Провинции поставляли рабов и работали на своих новых повелителей, кормили, одевали и обогащали их. Благодаря этому развитие рабовладельческого способа производства чрезвычайно ускорилось. Во II и I вв. до нашей эры рабовладельческий способ производства распространился и стал господствующим во всей Италии, а также и в тех провинциях, где до римского завоевания господствовал феодальный способ производств а, — в Испании, Македонии, Малой Азии.
В отличие от греческих полисов, в Италии и в провинциях рабский труд применялся преимущественно на разработках рудников и в сельском хозяйстве. Промышленные мастерские с рабским трудом не получили широкого распространения ни в Риме, ни в других крупных итальянских городах. Римские рабовладельцы искали быстрой, легкой и большой наживы, а ручное промышленное производство таких выгод им дать не могло. Производство предметов роскоши стоило дорого, и римским промышленникам трудно было конкурировать со старинной, искусной, хорошо налаженной греческой промышленностью этого рода. Поэтому римские рабовладельцы считали самыми выгодными занятиями торговлю, ростовщичество и сельское хозяйство.
116. Рабовладельческое хозяйство и разорение крестьянства Италии. В сельскохозяйственном производстве в Италии произошел после завоеваний настоящий переворот. До завоеваний в Италии не было очень крупных земельных владений; имений крупнее 150 га почти не было. После завоеваний началось быстрое укрепление владений сенатской рабовладельческой аристократии. Разбогатевшие на грабеже провинций бывшие консулы и другие должностные лица захватили в Италии все свободные участки общественного поля, заняли или сняли в аренду государственные пахотные земли и пастбища в провинциях и скупали за бесценок крестьянские участки.
С конца III в. крестьянское хозяйство в Италии пришло в упадок по двум причинам. Во-первых, крестьян разорили войны с Карфагеном. Первая война продолжалась 23 года, вторая — 17 лет. Ушедших на войну хозяев некем было заменить, купить рабов было не на что, рабочих рук семьи часто нехватало, и многие крестьяне от этого разорились. А когда кончились войны с Карфагеном, на крестьянство надвинулась новая беда. Сицилия после завоевания была обязана платить Риму дань хлебом; римской казне приходилось только оплачивать перевозку этого хлеба от Сицилии до гавани Путеоли. Этот почти даровой хлеб пускался в продажу по грошовой цене — всего на наши деньги по 24 коп. за 6 модиев, т. е. за 50 кг. Но италийским крестьянам хлеб обходился значительно дороже этой цены. Хлебопашество стало невыгодно, а перейти к более выгодному садоводству и разведению винограда могли только зажиточные крестьяне. А рядовые крестьяне, с наделами в 1–2 гередия на семью, окончательно разорились и стали продавать свои участки.
К концу II в. большая часть крестьянских участков перешла в руки сенатской рабовладельческой аристократии. Образовались в Италии латифундии, т. е. «обширные имения», размером по нескольку тысяч гектаров в имении. Такие же латифундии, принадлежавшие римским рабовладельцам, образовались в Сицилии, Испании, Северной Африке и Малой Азии. В латифундиях хлебопашество имело место только в прежней Этрурии, где климат не позволял перейти к разведению маслин и виноградников. В плодородных и теплых областях юго-западной Италии рабовладельцы разводили виноградники, считавшиеся самой выгодной культурой, и масличные плантации, а в горных местностях организовали крупные овцеводческие хозяйства.
В латифундиях применялся исключительно рабский труд. Глядя по размерам латифундии, в ней работало от нескольких сот до нескольких тысяч рабов. В каждом имении рабы разделялись на группы под командой надсмотрщика. Каждая группа, глядя по сезону, ставилась на определенную работу.
В сицилийских латифундиях, где велось зерновое хозяйство, работа была гораздо тяжелее, чем в Италии. Сицилийские рабы не только пахали, сеяли, жали, молотили, но и мололи зерно на тяжелых ручных мельницах. Только некоторые, более расчетливые хозяева применяли для верчения мельничных жерновов лошадей, подгонявшихся рабами; чаще всего вместо лошадей ставили к жерновам рабов. Надсмотрщики, вооруженные палками и бичами, жестоко били рабов за каждую мелкую провинность, за каждый мелкий огрех в работе (рис. 62). В Сицилии вследствие нечеловеческого обращения надсмотрщиков и хозяев рабы массами убегали в горы и нередко восставали. Поэтому в конце II в. многие рабовладельцы заковывали своих рабов в кандалы (рис. 63), а на ночь запирали в казармы, устроенные по образцу тюрем и охранявшиеся вооруженной стражей.
В италийских латифундиях на работе — в виноградниках, масличных плантациях и в скотоводческих хозяйствах работа была легче, но обращение с рабами было такое же бесчеловечное, как и в Сицилии. Про рабов их господа говорили, что у них кожа такая же твердая, как у ослов, и они будто бы так же нечувствительны к ударам, как ослы, а поэтому их надо бить больнее. За попытку к бегству рабов клеймили раскаленным железом и сажали на цепь, а убежавших и пойманных рабов предавали мучительной казни — сажали на вилы, жгли живыми, надев на них промасленную одежду, распинали на кресте, бросали в цирке на растерзание диким зверям.
117. Рабский труд в рудниках и в промышленности. В рудниках эксплоатация рабского труда была еще более жестокой, чем в сельском хозяйстве. Там полагалась определенная дневная выработка, и если раб ее не выполнял, то получал «норму» ударов плетьми. Рабы, работавшие в каменоломнях, говорили, что ни одна из казней грешников на том свете не может сравниться с каторжной работой в каменоломнях. Провинившихся домашних и сельскохозяйственных рабов господа нередко в виде наказания посылали на известный срок работать в каменоломни.
Рабов эксплоатировали не только сельские хозяева; и владельцы и арендаторы рудников, но также и такие рабовладельцы из плебеев-купцов, которые своих предприятий не имели. Такая эксплоатация рабского труда в Римской державе была гораздо более распространена, чем в Греции. Рабовладельцы, как и в Греции, отдавали рабов в наем всем тем, кто нуждался во временной рабочей силе.
Но кроме этой формы эксплоатации, римские рабовладельцы-купцы применяли еще другие формы. Они брали подряд на сбор маслин и винограда в латифундиях. Эти работы нужно было производить быстро, чтобы не дать плодам и винограду перезреть, и поэтому в латифундиях для производства этих работ требовалось на короткое время большое количество рабов. Рабовладелец-купец посылал партию специально обученных рабов и производил сбор маслин и винограда за определенную часть продукции, обыкновенно от ⅕ до ⅛ части, судя по урожаю. Таким образом без всяких хлопот рабовладелец-купец получал большие партии ценных продуктов.
Другие рабовладельцы-купцы давали рабам, знавшим ремесло, средства на открытие мастерской с обязательством определенную часть прибыли и продукции отдавать господину. На таких условиях работали рабы-сукновалы, перерабатывавшие овечью шерсть в материи, войлок и другие шерстяные изделия (рис. 64).
Эта отрасль промышленности была самой распространенной в Риме. Другой очень важной отраслью промышленности было производство сельскохозяйственного инвентаря — плугов, серпов, кос, мотыг, топоров, бочек, прессов, жерновов и т. д. Эта промышленность была распространена в Кампании и в других южных областях Италии, где были расположены земледельческие латифундии.
Кроме того, как и в Греции, рабский труд применялся в торговле и в государственных канцеляриях. Приказчики, счетоводы, агенты, управляющие конторами, писцы, таможенные служащие и т. д. — все были из рабов. Наиболее удачливые из рабов этой категории могли рассчитывать на отпущение на волю. Таких вольноотпущенников в конце II в. появилось в Риме и Италии много. Они пускались в различные предприятия, наживали большие состояния и становились сами рабовладельцами и эксплоататорами.
118. Грабительская эксплоатация провинций. Рабовладельцы эксплоатировали провинции самым грабительским образом, высасывая из них все соки. Равные группы рабовладельцев обогащались за счет провинциального населения различным образом.
Служилая сенатская аристократия обогащалась за счет военной добычи и за счет управления провинциями. Военная добыча состояла из ценного имущества и денег, награбленных во взятых городах.
Когда римлянам сдавался какой-нибудь богатый город, то происходил его организованный грабеж. Консул вызывал городские власти и давал им предписание доставить к определенному сроку все золото и серебро. После этого в город посылалась половина солдат грабить дома жителей, а другая половина становилась в боевом порядке для прикрытия грабящих. Золото и серебро поступали в римскую казну, а награбленная солдатами добыча делилась между воинами.
Командиры получали свою долю добычи первыми; остальное делилось поровну между солдатами.
По возвращения из похода консул получал триумф, т. е. право войти в Рим с войском торжественной процессией. Консул въезжает в Рим на разукрашенной колеснице, и за ним везли и несли золото, серебро и драгоценные вещи, награбленные у побежденных, и гнали пленных (рис. 65, 66). После триумфа консул получал из добычи большую денежную награду; получали денежные награды также прочие командиры и солдаты.
Золота и серебра после каждого похода поступало в римскую казну на огромную сумму.
Например в 194 г. после первого похода против Македонии консул сдал после триумфа на наши меры около 50 тыс. кг серебра и серебряных и вещей, около 5 тыс. кг золота и золотых вещей. После второго похода в Македонию и Грецию было сдано еще больше — около 110 тыс. кг серебра и около 40 тыс. кг золота и 1231 слоновый клык.
На управлении провинций проконсулы, командиры отдельных частей и солдаты наживались за счет обязанности провинциалов содержать проконсула и его войско, а также за счет взяток и простого грабежа. Проконсул отправлялся в провинцию без гроша в кармане, а возвращался оттуда богатым человеком. Иной раз проконсулы разоряли провинции дотла своим грабительством. Так, один проконсул, Веррес, за один год своего управления разорил Сицилию настолько, что она 15 лет не могла оправиться.
Богатые купцы из плебеев и вольноотпущенников обогащались за счет провинциалов при помощи откупной системы. Эта система заключалась в том, что сбор дани с провинциалов и разработка казенных рудников, каменоломен и других промышленных угодий не производились самим римским правительством, но отдавались на откуп частным капиталистам. Откупщики обязывались внести в казну причитающийся оклад дани с определенной провинции или определенную арендную плату за взятое на откуп промышленное угодье. Откупщики, взявшие на откуп дань, отправлялись в провинцию и там при помощи римских солдат собирали с населения столько, сколько могли выколотить; весь излишек против оклада шел в их пользу. Также и весь доход от арендованных промышленных угодий за вычетом условленной арендной платы поступал в пользу откупщиков.
Откупщики обычно составляли компании, содержали большой штат приказчиков и счетоводов из рабов, имели свои суда и склады, организовали даже правильную почту между Римом и провинциями. Откупщики сделались также банкирами. Они предлагали всем желающим отдавать им деньги на сбережение, пускали их в оборот, а вкладчикам платили небольшой процент.
Таким образом, в грабительской эксплоатации провинций были заинтересованы все группы свободных римских граждан. Но солдаты-крестьяне и мелкие городские ремесленники и лавочники, имевшие небольшие сбережения, получали лишь самую ничтожную долю того, что выкачивалось из провинций. Львиная доля доставалась различным группам рабовладельцев. Один римский писатель того времени очень ядовито отозвался о римском рабовладельческом обществе. По его словам, оно все целиком состоит из воров; но воры не все имеют одинаковую судьбу: «простые воры сидят в кандалах, а общественные воры ходят одетые в золото».
119. Сенатская рабовладельческая республика. Делами Римской республики управляли не все рабовладельцы, а только одна их группа. Эта правящая группа называлась тогда нобилями, т. е. славными, благородными. Группа нобилей состояла из нескольких десятков старых патрицианских и плебейских землевладельческих фамилий. Нобили ревниво оберегали старинный римский закон, по которому на должности консулов и на другие высшие государственные должности можно было выбирать только крупных землевладельцев. Нобили старались на выборах проводить на должности людей своего круга и не допускали в свою среду новых людей.
Понятно, что господством нобилей не могли быть довольны разорявшиеся крестьяне, составлявшие большинство свободного населения Италии. Их недовольство нобили пробовали успокоить разными мелкими подачками. Так, нобили вынуждены были увеличить права народных собраний. Сенат согласился, чтобы проекты новых законов голосовались в трибутных собраниях и чтобы трибуны имели право вносить свои законодательные предложения в трибутные собрания. Но все же окончательное утверждение законов оставалось за сенатом. А сенаторы были все из нобилей.
Разорявшихся крестьян сенат пробовал подкупать наградами из военной добычи. Нобили постоянно агитировали за новые походы и прельщали народ надеждой на большие выдачи из награбленной добычи. Поэтому во II в. народное собрание всегда охотно голосовало за новые походы. Но жалкие крохи, достававшиеся из добычи солдатам, конечно, не могли поправить крестьянское хозяйство. В Риме и других городах стали появляться толпы безземельных крестьян и выбитых из производства ремесленников, как и в Греции IV в. Их прозвали старинным именем «пролетариев», т. е. безземельных*.

* Этим именем в Риме назывались люди, выбитые из производства; теперь таких людей называют люмпен-пролетариями, т. е. босяцким пролетариатом, который не имеет ничего общего с современным промышленным пролетариатом.

Нобили были вынуждены кормить часть их за свой счет. Каждый нобиль набирал себе партию клиентов из «пролетариев», давал им денежные подачки и кормил их. Но это делалось не даром. За это клиенты должны были поддерживать нобилей в народном собрании.
Особенно щедрые раздачи и богатые обеды нобили устраивали во время консульских выборов. Некоторые нобили тратили все свое состояние на подарки избирателям, чтобы только пройти в консулы. Через год консул становился проконсулом, ехал в провинцию, грабил там население и возвращался еще более богатым человеком, чем раньше.
Кроме того, для безработной толпы устраивали разные зрелища, чтобы отвлечь ее от классовой борьбы. Такими зрелищами были уже известные нам триумфы, на которых демонстрировалась награбленная добыча. Затем устраивались «игры» в цирках, на которые бедным давались бесплатные билеты. Эти игры заключались в том, что специально обученные рабы бились на арене цирка с дикими зверями (рис. 67) или сражались на мечах друг с другом. Последние назывались гладиаторами., т. е. «мечниками», от слова гладий — меч. Бои были насмерть. Либо раб закалывал после долгой борьбы дикого зверя и выходил победителем, весь истекая кровью от ран, либо дикий зверь растерзывал раба. Гладиаторы бились также до тех пор, пока одна партия не побеждала другую. Эти кровавые зрелища также отвлекали безработную толпу от классовой борьбы. В течение II в., пока шли завоевательные войны и пока еще не все крестьянство в Италии разорилось, эти средства предохраняли грабительскую верхушку, рабовладельцев от восстаний «пролетариев».
120. Восстания рабов. От восстаний рабов рабовладельцы не могли предохранить себя никакими средствами. Тут не помогали рабовладельцам ни вооруженная охрана, ни заковывание рабов в кандалы, ни запирание их на ночь в казармы-тюрьмы. Эксплоатация рабов была такая бесчеловечная, что рабы в своей ненависти к мучителям-эксплоататорам опрокидывали все препятствия. Восстания рабов уже во II в. стали принимать грозный характер и потрясали рабовладельческий строй в самых его основаниях.
Мелкие восстания рабов начались сейчас же после окончания второй пунической войны и вспыхивали беспрерывно то в одном, то в другом месте Римской державы. С этими восстаниями рабовладельцы легко справлялись. Но с 140 г. начались грозные восстания рабов одновременно в нескольких местах Римской державы. Восстали рабы в Риме, где после восстания их было казнено несколько сот; в других городах, где были такие восстания, они быстро были подавлены. В то же время восстали рабы серебряных рудников Аттики; вслед за этим на острове Делосе рабы, приведенные для продажи на рынок, восстали во время торга и чуть было не захватили город. А в Малой Азии и в Сицилии с восставшими рабами римскому правительству пришлось вести настоящую войну.
В Малой Азии рабы, работавшие на тамошних латифундиях, в 131 г. восстали, захватили несколько городов и основали собственное государство, назвав его «государством солнца». Рабы были по большей части из Фракии, где господствовал земледельческий культ солнца, поэтому они и выбрали такое название. У рабов нашелся и вождь, некий Аристоник. Он принадлежал к фамилии македонских царей, смещенных римлянами, и мечтал при помощи рабов создать себе новое царство, а рабам после своего воцарения, конечно, готовил новые кандалы. Аристоник организовал из рабов армию и захватил греческие прибрежные малоазиатские города и остров Самос. Когда явился римский консул и напал на Аристоника с небольшим отрядом, Аристоник разбил его наголову. В конце концов через два года римляне стянули большие силы и подавили восстание. Аристоник и несколько тысяч рабов были казнены, а прочие рабы были возвращены господам.
В Сицилии восстание рабов продолжалось восемь лет (140–132 гг.). Оно началось с того, что рабы одного крупного землевладельца, особенно изощрявшегося в мучительстве рабов, составили против него заговор. Они пробрались за ним в город Энну, куда он отправился в театр, и избили его в театре во время представления. Это послужило сигналом ко всеобщему восстанию сицилийских рабов. Рабы повсюду убивали своих надсмотрщиков и господ, а иной раз заковывали их в кандалы и заставляли делать рабскую работу. У восставших появились и хорошие военные организаторы из прежних восточных и греческих военных командиров, попавших в рабство. Очень быстро организовалась армия восставших в 70 тыс. человек. Она захватила всю Сицилию, но удержать за собой Сицилию рабы не могли.
Рабы по обычаю выбрали царя, некоего Эвна из Сирии, который считался среди них «чудотворцем» и «пророком», знающим «волю богов». Рабы полагались не столько на свои силы и на свою вооруженную борьбу против угнетателей, сколько на «чудесную» помощь богов. Вместо того чтобы послать агитаторов, которые подняли бы восстание во всей Италии, рабы Сицилии после завоевания успокоились и только укрепили Энну, которая была сделана их столицей. Вследствие этого восстание в конце концов было подавлено. В 135 г. римляне переправили в Сицилию большую армию. Рабы три года упорно сопротивлялись, но в конце концов были побеждены. Рабовладельцы расправились с побежденными самым бесчеловечным образом. 20 тыс. рабов было распято на крестах, несколько десятков тысяч погибло, остальные были сосланы в рудники, где также скоро погибли от непосильной работы и постоянных побоев.
Малоазиатские и сицилийские восстания были началом целого ряда грозных восстаний рабов, которые постепенно расшатывали Римскую рабовладельческую державу и этим подготовили ее падение.
121. Рабовладельческая идеология. Римские рабовладельцы, так же как и греческие, не признавали рабов за людей. Но взгляды римских рабовладельцев были проще и грубее греческих. Римские ученые и писатели не составляли якобы «научных» теорий, будто люди от природы делятся на породу свободных и породу рабов, а попросту и без затей приравнивали рабов к орудиям. Есть три рода орудий, говорили они: орудия говорящие, орудия, издающие отдельные звуки, и орудия немые. Орудия говорящие — это рабы, орудия, издающие отдельные звуки, — это волы, орудия немые — это телеги, плуги, топоры и другие инструменты. Как инструмент, пришедший в негодность, выбрасывается и заменяется новым, так и замученный раб выбрасывается и заменяется новым.
Рабам не дозволялось обзаводиться семьями; исключение делалось только для пастухов. Семейный пастух, — говорили рабовладельцы, — лучше привязывается к своему стаду и скорее не уйдет от стада, чем бездетный пастух. А стада в Италии перегонялись с одного пастбища на другое: летом паслись в горах, а зимой — в травянистых степях Апулии (южнее Кампании). Стада были круглый год на попечении пастухов — рабов, и поэтому к последним было более человеческое отношение. Их считали за людей.
Лишь немногие римские ученые и философы осмеливались поднимать свой голос против такой идеологии. Это были по большей части философы из рабов-греков. Один из них, Сенека, доказывал, что рабы — те же люди и что в интересах самих рабовладельцев обращаться с рабами по-человечески. Сенека приводил поговорку: «сколько рабов, столько врагов», намекая на постоянно повторяющиеся восстания рабов. Но и Сенека не возражал против рабовладельческого строя и не требовал его отмены. Он прямо говорил, что он вовсе не хочет призывать рабов к борьбе за свободу и вовсе не намерен подрывать авторитет господ. Сенека только поучал рабовладельцев, каким образом они, по его мнению, должны обращаться с рабами, чтобы предупреждать восстания рабов и сохранять в неприкосновенности рабовладельческий строй.
122. Греческое культурное влияние. Среди богатых рабовладельческих фамилий после завоевания Греции быстро стало распространяться греческое культурное влияние. В Риме шутили, что «плененная Греция пленила своего дикого победителя».
Греческое культурное влияние проникало к римлянам и до завоеваний — из италийских греческих колоний. Но тогда оно чувствовалось главным образом в технике. От греков римляне заимствовали еще во времена царей азбуку и приспособили ее к своему языку. Древнейшие греческие и латинские буквы вполне схожи, но только некоторые имеют разное значение, так же как одни и те же буквы в современных европейских языках имеют иногда разное значение. Затем, как мы уже знаем, римляне во время войн с Карфагеном заимствовали греческую военно-инженерную технику.
После завоеваний, когда римские нобили побывали в Афинах, Коринфе, Олимпии и других крупных центрах Греции, они стали подражать быту и обычаям греческих рабовладельцев. Стали изучать греческий язык, знакомились с греческой литературой и мифологией, с греческим театром и физкультурой. «Илиада» и «Одиссея» были переведены на латинский язык, а в начале II в. один римский поэт написал на греческом языке большую поэму, подражавшую «Илиаде». В этой поэме автор прославил победу Сципиона над карфагенянами и поднес свое произведение Сципиону.
Изящная литература развивалась в Риме туго, но зато скоро привились греческие игры и театральные представления. Сейчас же после окончания покорения Греции стали устраиваться греческие игры в Риме, а потом и в других больших италийских городах.
Из театральных представлений трагедия не имела успеха в Риме; зато комедия сделалась очень популярной. Первые римские авторы комедий обычно переделывали греческие комедии, иногда из двух-трех греческих составляли одну римскую комедию. Сюжет подгоняли под римские злободневные темы, а действующих лиц переименовывали по-римски. Но в первой половине II в. появились уже самостоятельные авторы; самые знаменитые из них были Плавт, римлянин, и Теренций, из карфагенских рабов. Сюжеты комедий брались не из политической жизни, а из быта и нравов тогдашнего римского общества. На игры и театральные представления стекались зрители из всех групп городского населения.
Жречество также перенимало греческие мифы и религиозные обряды. Римских богов и богинь стали звать греческими именами, посылали запросы дельфийскому оракулу. Римским богам стали строить храмы по греческому образцу.
Таким образом, в конце II в. произошло до известной степени слияние греческой и римской культур. Единая рабовладельческая держава стала теперь однородной и в культурном отношении.

3. КЛАССОВАЯ БОРЬБА В РИМСКОЙ ДЕРЖАВЕ I в. ДО НАШЕЙ ЭРЫ.

123. Обострение классовых противоречий. К концу II в. италийское крестьянство окончательно разорилось. Рим и другие большие города наполнились огромными толпами «пролетариев». Среди «пролетариев» шло глухое революционное брожение. Они говорили, что звери и птицы имеют логовища, а им, покорившим своей кровью под власть Рима весь свет, некуда приклонить голову. Положение к началу 30-х годов стало таким напряженным, что было бы достаточно небольшого толчка для начала восстания «пролетариев». Рабовладельцы стояли между двух огней. В Сицилии еще не затихло восстание рабов, а в Риме и Италии готовилось выступление разорившихся крестьян.
В то же время обнаружились противоречия и в лагере самих рабовладельцев. Купцы, откупщики и ростовщики, составлявшие значительную и очень богатую группу рабовладельцев, не имели права занимать высшие государственные должности. Они записывались в число граждан не как землевладельцы, а как «всадники», так как обязаны были отбывать воинскую повинность в коннице. Вот эта-то группа всадников стала теперь открыто выражать свое недовольство управлением нобилей.
Тут дело шло о дележе провинциальной добычи. Всадники находили, что, проконсулы своими грабежами так чисто выколачивают с провинциалов все доходы, что на долю всадников уже почти ничего не остается. Откупщики иной раз с трудом могли собрать только оклад дани, а купцы жаловались, что нет покупателей на привозимые из Италии товары. Кроме того, всадники добивались права занимать консульские должности, .чтобы грабить провинции и посредством управления ими.
Нобили сделали всадникам только одну уступку, но и та ничего не стоила. Они организовали при сенате особую комиссию для разбора жалоб провинциалов на злоупотребления проконсулов. Но комиссия состояла только из сенаторов, т. е. из тех же нобилей. Поэтому эта комиссия оправдывала проконсулов или ограничивалась мелкими взысканиями.
Противоречия между нобилями и всадниками еще больше обострили классовую борьбу в Риме. Борьба «пролетариев» против разоривших их рабовладельцев осложнилась борьбой всадников с нобилями за власть. Борьба продолжалась 100 лет и привела к крушению сенаторской рабовладельческой республики.
124. Военный и крестьянский вопросы. В 30-х годах не только всадники, но и нобили стали понимать, что надо принимать какие-нибудь меры для спасения рабовладельческого строя. Они, конечно, меньше всего заботились о «пролетариях». Их беспокоило другое. Исчезновение крестьянства ослабило римскую армию, так как она набиралась главным образом из крестьян. Как и в первые времена республики, во II в. все еще сохранялся закон, что солдатом может быть только крестьянин, могущий вооружиться на свой счет, а «пролетариям» оружия в руки не давали. Армия ослабела, так как не хватало новобранцев. А без армии нельзя было держать в повиновении рабов и провинциалов.
Однако нобили не знали, что делать. Они понимали, что восстановить крестьянство можно только посредством возвращения ему прежних крестьянских участков, скупленных нобилями. Но на этот шаг они не могли решиться — не хотели расставаться ни с одной полоской награбленной земли.
Тогда за реформу взялись всадники. Они тоже хотели сохранить рабовладельческую державу и решили сделать это за счет нобилей. Они сговорились с одним честолюбивым нобилем, фамилия которого не принадлежала к правящей кучке нобилей. Его звали Тиберий Гракх, и он мечтал о власти. Тиберий Гракх был проведен в 133 г. в народные трибуны. По соглашению со всадниками Тиберий Гракх предложил в народном собрании несколько новых законов. Самые главные из них были закон о наделении «пролетариев» землей и закон о суде над провинциальными проконсулами.
По первому закону было восстановлено старое, никогда не соблюдавшееся правило, что никто не может занимать больше 500 югеров (25 га) общественного поля. Закон предписывал отобрать у всех землевладельцев излишки против этой нормы и нарезать из них наделы «пролетариям» по 30 югеров (7½ га). По второму закону сенатская комиссия для разбора жалоб провинциалов на проконсулов была пополнена представителями от всадников в равном числе с сенаторами. Нобили пытались провалить эти законы и подкупили другого народного трибуна выступить против Тиберия. Но Тиберий предложил народному собранию лишить своего противника звания трибуна, и законы прошли.
Однако из них ничего не вышло. Нобили составили заговор против Тиберия Гракха и убили его. А после его смерти исполнение земельного закона было поручено сенатской комиссии, которая повела дело нарочно самым медленным образом. Немногие «пролетарии», успевшие все же получить земли, не имели средств на обзаведение и вынуждены были опять продать свои участки. А реформированная комиссия для суда над проконсулами также мало изменила положение в провинциях, так как всадники большинства в ней не имели. Реформы кончились ничем, только разожгли классовую борьбу.
125. Попытка захвата власти Каем Гракхом. Через 10 лет после смерти Тиберия Гракха сенатская республика едва не была опрокинута младшим братом Тиберия Каем Гракхом. Кай был решительнее Тиберия и умнее его. Он понимал, что если привлечь на свою сторону римских «пролетариев», то можно разогнать сенат и сделаться единоличным правителем Рима. К этой цели он и стал стремиться. Он сговорился со всадниками, и те обещали ему поддержку.
В 121 г. Кай был проведен в трибуны и сейчас же провел целый ряд новых законов. Он начал с того, что предложил отнять у сената разрешение всех важнейших административных и судебных дел, и предложил считать, что всякое постановление народного собрания является законом и не нуждается в утверждении сената. Судебная сенатская комиссия над проконсулами была упразднена, а вместо нее и вместо других сенатских комиссий были учреждены новые суды исключительно из всадников. «Пролетарии» охотно уступили эти хлопотливые дела всадникам, так как их самих больше интересовали хлеб и земля. Кай предложил раздать неимущим гражданам казенный хлеб по самой дешевой цене, почти даром. Ежемесячно каждому «пролетарию» стели выдавать 5 модиев хлеба (40 кг) всего за 10 коп. на наши деньги. Кроме того, Кай старался ускорить проведение в жизнь земельного закона Тиберия, и запретил скупку мелких крестьянских участков.
Этими мерами крестьянского вопроса Кай не разрешил и не мог разрешить, так как мелкое крестьянство восстановить было нельзя — мелкое крестьянство не могло конкурировать с крупным рабовладельческим сельским хозяйством. Но всадников Кай удовлетворил. Он ограничил права сената, отдал откупщикам на разорение только-что присоединенную Малую Азию, отдал в руки всадников контроль над всем государственным управлением. Когда Кай был выбран на второй год трибуном, он стал уже распоряжаться, точно единоличный государь, точно греческий тиранн. Ни одно важное дело не решалось без его ведома и согласия. Ему представлялись послы других государств и вели с ним переговоры. Он мечтал закрепить за собой власть, и в этом ему охотно помогли бы всадники.
Однако нобили нашли средство погубить Кая Гракха. Они воспользовались одной неудачей Кая в народном собрании. Кай хотел привлечь на свою сторону и союзников и предложил дать права римских граждан всем союзникам. Тогда нобили подговорили другого трибуна выступить против этого предложения и разъяснить народному собранию, что дарование гражданства союзникам невыгодно для римских «пролетариев» — тогда ведь придется давать хлеб и союзническим «пролетариям», а хлеба на всех нехватит. Предложение Кая провалилось, народное собрание перестало поддерживать Кая и в третий раз трибуном его не выбрало.
Тогда Кай решил захватить власть силой. Но большинство «пролетариев» его не поддержало, и он погиб в бою с нобилями. Сенат опять вернул себе власть и окончательно отменил земельный закон Тиберия. Однако раздачу хлеба сенат не только сохранил, но даже сделал ее совершенно бесплатной. Сенатская республика на этот раз уцелела. Но для всех в Риме было ясно, что ее положение сильно пошатнулось и что любой честолюбивый человек с помощью «пролетариев» может ее свалить.
126. Организация армии из «пролетариев». Вскоре после гибели Кая Гракха римская держава оказалась в большой опасности. Против римского владычества поднялось восстание в африканской провинции; в короткое время восставшие разбили тамошние римские гарнизоны и захватили провинцию. Не прекращались волнения в Испании и восстания рабов в Италии. А на севере, в теперешней Ломбардии, появились из-за Альп германцы, предки теперешних немцев, датчан и скандинавов. Они искали новых мест для поселения и хотели захватить плодородную долину р. По.
В этих трудных обстоятельствах один из бывших командиров сципионовской армии Марий предложил нарушить прежние законы и набрать армию из «пролетариев». Марий был из крестьян, выслужился из солдат, разбогател на торговых спекуляциях и купил землю, чтобы иметь право баллотироваться в консулы. Среди всадников он был хорошо известен, был своим человеком. Он доказывал, что войско из «пролетариев» будет для партии всадников «самым надежным помощником». «Пролетарии», говорил Марий, своим не дорожат, потому что ничего не имеют, но за известную цену пойдут на все, чтобы поправить свои дела и, если можно, разбогатеть.
Всадники провели Мария в консулы, подкупив большими подарками избирателей. Марий набрал армию из «пролетариев», в течение пяти лет справился с восстанием в Африке и прогнал германцев из Ломбардии. Вернувшись в Рим после побед, Марий выставил шестой раз свою кандидатуру в консулы и рассчитывал закрепить окончательно власть за собою, опираясь на свое войско. Сенатская республика оказалась в самой грозной опасности. Солдаты Мария не признавали никаких других господ, кроме своего командира, и были готовы итти на все, чтобы получить земли и денежные средства.
Марий был избран консулом на 6-й год и стал единоличным распорядителем в Риме. Наступил решительный момент в развитии классовой борьбы. Борьба политическая, в народном собрании и в сенате, превратилась в открытую гражданскую войну.
127. Начало гражданских войн. Всадники и Марий предложили наградить солдат Мария большими земельными наделами по 25 га из «общественного поля» в Африке, Малой Азии и Испании. А затем они предложили якобы для устройства таких же колоний завоевать Галлию, т. е. теперешнюю Францию; на самом деле, конечно, всадники стремились завладеть этой богатой и еще не разоренной страной, чтобы ее разграбить. Заведывать раздачей земель и завоевывать Галлию было поручено Марию. Нобили с большой неохотой отнеслись к этому и согласились на это, лишь потому что их латифундии в Италии новым законом не затрагивались.
Но Марий и всадники забыли о «пролетариях» Рима и других италийских городов, не попавших в армию Мария, а их были сотни тысяч. Они сейчас же напомнили о себе и потребовали восстановления закона Кая Гракха. У них нашелся и вождь, трибун Сатурнин, который выступил против Мария. Сатурнин созвал в Рим «пролетариев» со всей Италии и хотел при их помощи разогнать сенат и захватить власть. «Пролетарии» освободили из тюрьм рабов, вооружили их и провозгласили Сатурнина «царем».
Тогда нобили и всадники на время забыли свои распри и соединились для отражения общего классового врага. Марий наскоро организовал отряды из нобильской молодежи и своих старых солдат. В 100 г. до нашей эры на главной римской площади произошел первый бой гражданской войны. «Пролетарии» и рабы были разбиты и сдались. Озверевшие нобили перебили их всех поголовно вместе с Сатурнином. А Марий потерял свое влияние и свою славу, перейдя на сторону сената. Однако римская победа нобилей в 100 г. была только временной. С этого времени вплоть до 30-х годов до нашей эры в римской державе шли непрерывные гражданские войны. Нобили стали бороться за сохранение земель и своей власти в государстве теми же средствами, к каким прибегли Марий и всадники. Они стали выдвигать из своей среды смелых и решительных людей в консулы, давали им разрешение на набор войска из «пролетариев» и при помощи таких военных командиров (императоров) с их армиями стремились уничтожить своих противников.
Когда вскоре после гибели Сатурнина началось восстание против римского владычества в Малой Азии и Греции и одновременно в Италии восстали союзники, сенат провел в консулы знаменитого нобиля Суллу, дал ему разрешение набрать войско из «пролетариев» и отправил его против восставших. Сулла, разбив союзников, переправился в Грецию. Его отсутствием воспользовался Марий, набрал на юге Италии войско, сговорился с другим консулом, Цинной, и двинулся на Рим. Взяв Рим, Марий объявил вне закона «врагов народа» и составил списки нобилей, которые подлежали смерти, а имущество их — конфискации. Пять дней по этим спискам убивали нобилей в Риме, а потом еще несколько недель искали бежавших из Рима нобилей во всей Италии. Из земель, отнятых у казненных нобилей, были нарезаны наделы солдатам Мария; остальные, лучшие земли были пущены в публичную продажу, и их скупили за бесценок всадники. Так начался переход земель нобилей в руки всадников.
Вскоре после этой победы Марий умер. Когда затем вернулся из Греции Сулла, он занял Рим, вслед за ним вернулись и нобили, и началась такая же расправа с марианцами. Сулла также объявил списки «врагов народа», в которые были включены сторонники Мария и его солдаты, получившие наделы из нобильских земель, всего около 5 тыс. человек. При этом всякому гражданину, убившему опального «врага народа», была обещана большая денежная награда. Марианцы и солдаты Мария частью были перебиты, частью бежали. Нобильские земли были возвращены нобилям, а собственные земли марианцев отчасти были разделены между солдатами Суллы, отчасти были пущены в публичную продажу. Их, однако, скупили не нобили, не имевшие на это средств, а всадники. Все управление римской державой Сулла сосредоточил в своих руках.
Но это была последняя победа нобилей. Гражданская война не прекратилась. Каждый крупный «император» после военной победы являлся со своей армией из «пролетариев» в Рим и требовал награды своим солдатам. Сенату приходилось подчиняться, а если он сопротивлялся, то «император» пускал в ход силу. Солдаты получали земли отчасти в Италии, а главным образом в провинциях, и большие денежные выдачи из казны. По имени республика еще держалась, но ею распоряжался уже не сенат, а «императоры» и стоявшие за ними всадники. С властью «императоров» приходилось мириться и нобилям, так как далеко не все «пролетарии» шли в солдаты, и число их все еще было значительно. А кроме того вновь начались грозные восстания рабов. Вскоре после Суллы разразилось особенно мощное восстание рабов, поставившее сенатскую рабовладельческую республику на край гибели.
128. Восстание Спартака. В 73 г. до нашей эры в Капуе в школе рабов-гладиаторов один из гладиаторов, Спартак, стал убеждать товарищей, что лучше рискнуть жизнью ради возвращения свободы, чем потерять жизнь на арене цирка для увеселения зрителей. К Спартаку присоединилось 70 гладиаторов; они перебили стражу и бежали на гору Везувий. К ним вскоре присоединилось много других беглых рабов. Спартак служил раньше военным командиром; он организовал своих товарищей в военные отряды и разбил небольшой римский отряд, высланный для ареста беглецов.
Эта победа дала Спартаку и его отрядам оружие и еще более увеличила приток к нему беглецов. В короткое время Спартак имел уже 70-тысячную армию, занял Кампанию и Апулию, конфисковал там все запасы железа и меди и вооружился. Южная Италия сделалась свободной республикой рабов.
Римляне выслали против Спартака большие военные отряды, но они также потерпели поражение. 300 взятых в плен солдат должны были по приказу Спартака сражаться друг с другом наподобие гладиаторов до тех пор, пока они не перебили друг друга. В Риме началась паника. На новых консульских выборах никто не решался выставить свою кандидатуру, так как никто не надеялся одолеть Спартака.
В этот решительный момент среди восставших рабов не оказалось согласия. Рабы говорили, что хотят только одного — вернуться на родину, кто на Восток, кто в Африку, кто в Ломбардию. Спартак был дальновиднее всех своих товарищей и понимал, что такая тактика приведет к гибели. Он предложил итти на Рим, взять его и овладеть всей Италией. Но другие военачальники Спартака нашли это рискованным, так как у рабов не было осадных орудий. Таким образом и среди римских рабов обнаружилось то же самое отсутствие плана действий, как и среди греческих рабов. Рабы хотели вернуть себе свободу, но не знали, как ее сохранить. Поэтому и восстание Спартака потерпело неудачу.
Свою кандидатуру в консулы для борьбы со Спартаком выставил крупнейший богач, откупщик Красс. Свою армию он составил из 6 лучших легионов. После долгой и упорной борьбы Красс одолел Спартака. Спартак и тысячи рабов погибли в бою. Многим удалось спастись бегством. Остальные 6 тыс. человек были взяты в плен. Красс поставил кресты на протяжении всей дороги от Капуи до Рима и распял на них эти 6 тыс. человек. Трупы их висели в течение нескольких недель на устрашение рабов, томившихся в неволе.
Однако и эта расправа не устрашила рабов и не могла спасти от конечной гибели рабовладельческий строй. Она дала только передышку рабовладельцам. Беглых рабов стало так много, что они своими нападениями наводили постоянный ужас на своих поработителей. А некоторые из беглых рабов, знакомые с морским делом, захватили несколько морских судов, вооружили их и стали грабить суда с хлебом и с другими грузами, направлявшиеся в Рим. Вся морская торговля в 60-х годах I в. пришла в расстройство. В Риме стали повторяться случаи, когда из-за недостатка хлеба происходили перебои в раздаче хлеба «пролетариям». Тогда начинали волноваться «пролетарии» и грозили со своей стороны расправой нобилям и сенату. В такое критическое время и нобили и всадники искали спасения только в диктатуре военных вождей.
129. Разорение нобилитета. Восстания рабов и земельные конфискации при Марии и других военных вождях разорили хозяйство многих крупных нобилей. В 60-х годах I в., через 12 лет после Суллы, большая часть нобилей была в неоплатном долгу у всадников-ростовщиков. Нобили занимали деньги на поправление своего хозяйства, но привычка к роскошной жизни без счета деньгам и продолжавшиеся непрерывно смуты не давали им возможности расплатиться с долгами. Подобно крестьянам во II в., нобили стали продавать свои земли по частям; покупщиками обычно были всадники.
Всадники не ограничивались скупкой земель нобилей, они не брезговали и насильственным захватом.
«Земельный грабеж», «изгнание соседей» — эти способы приобретения земли стали обычным явлением в Италии 60-х годов. Обычно откупщик или ростовщик, которому приглянулась земля соседа, вооружал отряд рабов и силой занимал высмотренный участок.
Таким образом, в половине I в. старая сенатская аристократия разорилась и находилась в состоянии полного разложения. Наиболее умные и дальновидные нобили понимали, что сенатская республика дольше существовать не может. В руках всадников сосредоточивались теперь и земли и денежные богатства, и было совершенно ясно, что и политическая власть должна перейти к ним. Поэтому многие нобили, еще сохранившие земли и не обремененные долгами, стали действовать заодно со всадниками. Всадников и перешедшую на их сторону часть нобилей объединяла одна и та же цель: спасти погибавший рабовладельческий строй посредством формального установления постоянной военной диктатуры.
139. Конец сенатской республики. Последняя борьба за установление постоянной военной диктатуры рабовладельцев происходила в течение 30 лет — с 60 по 30 г. до нашей эры. Она велась по сговору всадников и нобилей, перешедших на сторону всадников. Сговор, или соглашение, заключался между вождями той и другой группы, причем точно определялись условия сговора и его цели.
Первый сговор, или первое соглашение, был заключен в 60 г. между всадником Крассом, уже известным нам, и нобилями Помпеем и Юлием Цезарем. Помпей был известный полководец, который только что перед этим нанес несколько жестоких ударов морским разбойникам и на время обезопасил морские пути сообщения. А Цезарь был молодой промотавшийся нобиль, который для поправления своих дел решил пристать к всадникам.
Каждый из трех участников сговора тайно мечтал создать себе армию, завоевать и разграбить какую-нибудь новую область, а потом явиться в Рим и произвести окончательный государственный переворот. Но об этой конечной цели каждый участник соглашения молчал. Условились только помогать друг другу в достижении консульства, а в будущем условились мирно «поделить» власть. Красс дал деньги на подкуп избирателей; Помпей и Цезарь стали консулами и провели поручение Крассу «замирить» область Вифинию в Малой Азии, еще неразграбленную Римом. Там Красс и погиб. А Цезарь и Помпей после консульства набрали себе армии и двинулись на завоевания. Помпей пошел завоевывать Селевкидское царство — восточную часть Малой Азии — Сирию и Палестину. А Цезарь пошел завоевывать Галлию (теперешнюю Францию) и Британию. Тот и другой воевали около 10 лет, награбили огромную добычу и составили себе боевые преданные им армии.
Цезарь оказался гениальным полководцем и очень ловким политиком. Он из Галлии поддерживал постоянные сношения с Римом, и его союзники повели за него самую энергичную агитацию среди «пролетариев», обещая им от нового «императора» всяческие блага. В 49 г. Цезарь вернулся в Италию, двинулся со своим войском на Рим и без сопротивления занял его. Сенаторы бежали вместе с Помпеем в Грецию, набрали там армию, и началась новая гражданская война. Через четыре года Цезарь вернулся в Рим победителем, разгромив сенатскую армию. Народное собрание провозгласило его пожизненным консулом и диктатором без срока. Сам Цезарь хотел провозгласить себя царем, но не успел этого сделать: в 44 г. он был убит заговорщиками из молодых нобилей.
Тогда составилось второе соглашение. Наследники Цезаря, его зять Антоний и приемный сын Октавий, сговорились с Лепидом, крупнейшим богачом из всадников. Уговорились республики не восстанавливать, истребить окончательно сенатскую партию и потом поделить между собою Римскую державу. Возобновилась опять гражданская война, в которой сенатская партия потерпела окончательное поражение. А потом Октавий поссорился с Антонием, уничтожил его войска, попутно присоединил к Риму Египет и вернулся в Рим неограниченным властителем. Эта последняя борьба продолжалась 14 лет и закончилась в 30 г.
Октавий объявил Цезаря богом, построил в честь его храм и приставил к храму большой штат жрецов. Себя он назвал Августом, т. е. «священным лицом»; под этим именем он и известен в истории. У всех нобилей, замешанных в борьбе против Цезаря и в последней войне, Август отобрал земли и разделил их между солдатами своей армии. Он принял титул принцепса, т. е. «первого лица» в Римской державе. Но Август сохранил за собою также пожизненное звание императора, т. е. главнокомандующего римской армией. Этот титул и утвердился за Августом и его преемниками.
Так окончила свое существование сенатская республика. Вместо нее под именем Римской империи установилась военная диктатура римских рабовладельцев.

4. РАЗЛОЖЕНИЕ РАБСКОГО СТРОЯ И КОНЕЦ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ.

131. Военный характер империи. Власть римских императоров была монархической, т. е. единоличной. Но императоры не были такими же наследственными царями, как феодальные цари. Конечно, рабовладельцы ничего не имели бы против наследственности императорской власти. Но императоры опирались не только на рабовладельцев, но и на свое войско, состоявшее из «пролетариев». Чтобы сохранить за собой власть, императоры вынуждены были угождать своим солдатам, так как недовольные солдаты могли взбунтоваться и сбросить императора с престола.
Поэтому каждый император не только сам старался ладить со своей армией, но также старался популяризировать среди солдат своего наследника. Иногда император даже назначал командиром своей гвардии, так называемых преторианцев, своего сына или другого родственника, которому хотел передать после смерти власть. Преторианцы находились в Риме; это были отборные солдаты, которым императоры платили большое жалованье, делали по временам разные подарки и содержали их в самых лучших условиях. Но не всегда императорам удавалось обеспечить престол за своим наследником. Преторианцы были прежде всего привязаны к своим начальникам, и бывали случаи, что начальник преторианцев свергал с их помощью императора и делался сам императором. Бывали такие случаи, когда войска, стоявшие в провинциях, не соглашались признать императором того, кто был провозглашен императором в Риме. Тогда начиналась вооруженная борьба между претендентами, и императором становился победитель.
Императоры, попадавшие таким способом на трон, нередко были совершенно неспособными правителями. Но рабовладельцы этим не смущались. Для них важно было только то, что император со своими солдатами всегда был готов на их защиту от восстаний рабов. Император подписывал указы, но составлялись указы не императором, а императорской канцелярией. Эта канцелярия стала теперь главным правительственным учреждением. Советники императора из наиболее влиятельных всадников рекомендовали ему кандидатов в члены этой канцелярии. Обычно назначались туда опытные юристы, т. е. знатоки законов и обычаев всех разнообразных стран, входивших в империю. В согласии с интересами рабовладельцев юристы составляли проекты новых законов, которые император только скреплял своей подписью.
132. Разорение империи после гражданских войн. Столетняя гражданская война довершила разорение Италии и провинций, которое началось еще в III в. Когда Август с торжеством объявил, что он прекратил, наконец, войны и установил римский мир, — это был кладбищенский мир. Только в Египте, мало затронутом войнами и эксплоатацией римских хищников, хозяйственная жизнь протекала более или менее сносно. Во всех остальных областях империи хозяйственная жизнь пришла в полное расстройство. Торговля всюду замерла — купцов было много, а покупателей мало. Ремесленники еле-еле влачили жалкое существование. Крепостные крестьяне восточных провинций стонали под тяжестью оброков и барщины.
Хорошо жилось только богатым римским рабовладельцам. Во время гражданских войн они награбили себе огромные богатства и теперь проживали их самым роскошным образом. Их кормили, одевали и забавляли тысячи рабов. В городах они выстроили себе роскошные дома по планам самых знаменитых греческих художников и архитекторов. А в своих латифундиях рабовладельцы устраивали теперь парки и зверинцы для охоты, рыболовные пруды, огромные искусственные озера. Свои виллы они строили также в греческом стиле.
Но все эти роскошные здания и роскошная жизнь рабовладельцев были построены, так сказать, на песке. Богатства проживались, а награбить новые в разоренной империи было негде. Все страны, какие можно было завоевать и ограбить, были завоеваны и ограблены. Волей-неволей приходилось подумать о том, чтобы дать передышку старым провинциям, чтобы они могли опять подняться и опять давать «добычу» рабовладельцам.
133. Попытки оздоровительных реформ. Поэтому императоры I и II вв. нашей эры попытались реформировать управление провинциями. Они провели реформы, посредством которых старались заменить прежний грабительский произвол проконсулов и откупщиков управлением на основании определенных законов.
В провинции вместо проконсулов стали назначаться императорские прокураторы. Прокураторы были подчинены императорской канцелярии и посылали туда отчеты о своем управлении. Если управление прокуратора оказывалось неудачным или если на него поступали жалобы от провинциалов, то такой прокуратор смещался и заменялся другим. Вместо прежней дани императоры обложили провинциалов двумя определенными налогами, поземельным и поголовным. Оклад налога назначался каждому плательщику сообразно с его имуществом и доходами. Для этого производилась переписка населения. Взимание налогов было отнято у откупщиков и передано податным канцеляриям при прокураторах. Эта система была введена сначала только в новых провинциях, присоединенных к Риму при Цезаре и Августе, — в Галлии, Сирии, и Египте. Но в половине I в. она была распространена и на все старые провинции.
Однако эти реформы не могли спасти рабовладельческий строй, потому что они не затрагивали его основы — рабства и связанного с рабством грабежа. Грабеж сократился, но не прекратился. Прокураторы сократили свои аппетиты, но конфискации и сборы на содержание своего войска продолжали попрежнему. Оклады податей назначались очень высокие, так что мелкие сельские хозяева и ремесленники с трудом их выплачивали и никак не могли оправиться. Высасывание соков рабовладельцами из провинций продолжалось. Римский мир, провозглашенный Августом, оказался также непрочным. Императоры, спорившие из-за трона, в I в. несколько раз опустошали Италию во время своих войн. А вместе с тем продолжалась и ожесточенная классовая борьба. Восстания рабов и провинциалов непрерывно продолжались, и только «пролетариев» в Риме рабовладельцы кое-как держали в повиновении.
134. Система раздач и увеселений. Для того чтобы держать «пролетариев» и провинциалов в повиновении, рабовладельцы в эпоху империи прибегали к прежним средствам, только еще более расширили и усилили их.
Больше всего «пролетариев» было в Риме. Это был во времена империи огромный город с населением не менее 500 тыс. «Пролетарии» сходились в Рим со всей Италии, и их жило в Риме не менее 200–300 тыс. Часть их записывалась в армию, но огромное большинство жило за счет раздач из императорской казны и за счет подачек богатых рабовладельцев.
Бесплатные хлебные раздачи теперь были увеличены. Хлеб, специально заготовлявшийся для этой цели в Египте, Сицилии и Галлии, ссыпался в огромные амбары, занимавшие большой квартал. Кроме регулярных раздач хлеба, на праздниках устраивали для «пролетариев» бесплатные обеды. А в особенно торжественных случаях — по случаю триумфа императора или по случаю рождения у императора сына — такие обеды устраивались ежедневно в течение месяца.
Триумфы теперь стали настоящим средством классового дурмана. Город украшался великолепными триумфальными арками (воротами) для въезда императора в Рим после победы (рис. 68). Во время триумфального шествия в толпы народа бросали серебряные и медные монеты. А затем начинались торжества и праздничные увеселения. Главное место занимали цирковые зрелища. Для них в Риме был выстроен колоссальный цирк на 200 тыс. зрителей. Там устраивались, как и прежде, кровавые зрелища, бои гладиаторов и бои со зверями, только в еще более грандиозных размерах. Во время представлений в толпу зрителей бросали деревянные шарики, по которым можно было получить одежду, жареную птицу и другие подарки. «Хлеба и зрелищ» — таков был лозунг, внушенный римским «пролетариям» рабовладельцами. Этот лозунг одурманивал «пролетариев» и отвлекал их от классовой борьбы.
Кроме того, многие богатые рабовладельцы содержали, как и прежде, на свой счет толпы клиентов из «пролетариев». Клиент обязан был являться ежедневно к патрону, приветствовать его, оказывать ему услуги, сопровождать его на выходе. За это клиент получал обед и небольшую сумму денег.
Провинциалов старались держать в повиновении религиозными средствами. Подобно восточным феодальным царям и деспотам, императоры объявили себя богами. Для поклонения императорам были построены храмы и жертвенники во всех частях империи, и в специальные дни все население обязано было принимать участие в жертвоприношениях. Власть цезарей, говорили жрецы, божественна, и всякий бунт против них — все равно, что бунт против бога.
135. Классовая борьба и восстания рабов. Раздачи и одурманивание «пролетариев» посредством зрелищ кое-как помогали рабовладельцам сохранять спокойствие в Риме. Но и в Риме все же поднимались иной раз грозные волнения, особенно, когда почему-либо запаздывали транспорты с хлебом и нарушалась регулярная выдача хлебного пайка. А среди провинциалов и рабов поддерживать спокойствие и повиновение не удавалось никакими мерами.
Римские писатели того времени сообщают, что в I в. мелкие восстания рабов происходили по нескольку раз в год в разных местах Италии. Кроме того, участились убийства рабами своих господ. Это навело такую панику на рабовладельцев, что был издан закон, по которому за убийство господина подлежал казни не только тот раб, который совершил убийство, но также и все прочие рабы, находившиеся в момент убийства в доме.
Но и этот палаческий закон не остановил рабов. Убийства господ продолжались, и даже один случай в Риме, когда за убийство господина были казнены сразу 400 рабов, находившихся в момент убийства в его доме, не устрашил никого из рабов.
Провинциалы пользовались каждым удобным случаем для восстаний. Когда начиналась борьба между претендентами на императорский престол, то сейчас же то в одной, то в другой провинции поднималось восстание. Иногда восстания провинциалов направлялись не только против римлян, но и против своих местных эксплоататоров. Рабовладельцы и феодалы в провинциях пользовались поддержкой римских рабовладельцев — римские военные отряды всегда были готовы выступить на их защиту. Особенно грозное восстание одновременно против римлян и против своих эксплоататоров разразилось в 66–70 гг. в Иудее.
Иудею, как мы знаем, персидские цари отдали в управление верховному жрецу (первосвященнику) иерусалимского храма. Это положение осталось и при римской власти. Жречество эксплоатировало трудящееся население Иудеи самым беспощадным образом. Оно обложило население тяжелыми повинностями и податями в пользу храма. Со всех продуктов и скота оно требовало десятую часть: десятую часть масла, вина, и даже десятую часть таких растений, как анис, мята и тмин. Кроме этого жречество требовало, чтобы в храм приносился каждый первый сноп с поля, первые корзины плодов, первый приплод домашнего скота. Все иудеи обязаны были соблюдать многочисленные заповеди закона — о праздниках, постах, молитве, о разных магических обрядах. За всякое нарушение заповедей полагались штрафные жертвы. Все жертвы тоже шли в пользу храма. Наконец, жрецы, объявили, что иудей осквернится если будет работать на иноверца, и этим принудили ремесленников работать только на иудейских заказчиков. А эти, конечно, пользовались случаем и сбивали цены.
Поэтому в Иудее поднимались в течение всего I в. восстания против жрецов и богатых иудейских купцов и ростовщиков. На защиту последних всегда выступал римский гарнизон, стоявший в Иудее. Поэтому римлян трудящиеся вдвойне ненавидели — и как грабителей, высасывающих из них соки, и как жандармов на страже иудейских эксплоататоров. В Иудее образовалась партия зелотов (ревнителей), которая хотела свергнуть «иго закона (т. е. жрецов) и иго римлян». В 66 г. эта партия подняла всеобщее восстание трудящихся иудеев против жречества и римлян. Восставшие захватили Иерусалим и храм, казнили многих жрецов и богатеев и организовали революционное правительство. Эксплоататорская иудейская верхушка бежала в Сирию, к римлянам. Те послали против восставших войско, но взяли Иерусалим и подавили восстание только после геройской четырехлетней борьбы иудейских революционеров.
136. Возникновение христианства. Восстания рабов кончались постоянно поражениями. А «пролетарии» только в Риме жили за счет казны и рабовладельцев; в других городах и областях им приходилось нищенствовать. На Востоке, кроме рабов и «пролетариев», было много кабальных мелких крестьян. Положение всех этих разоренных и потерявших свободу людей было безвыходное. Революционный выход для них был невозможен. Они были разрознены, рассеяны по всему огромному пространству Римской империи, не имели друг с другом связи, не имели своей организации и программы. А в Риме, где эти обездоленные были собраны в одном месте и в огромном числе и где они одним ударом могли бы опрокинуть своих поработителей, они были взяты на казенное содержание и не думали о революции.
Поэтому вполне понятно, что все эти обездоленные и обремененные люди искали выхода в религии стали ждать спасения от богов. В I в. нашей эры в Греции, Малой Азии, Сирии, Иудее постоянно появляются «пророки» которые объявляли себя посланниками какого-нибудь бога-спасителя. Эти «пророки» были, конечно, шарлатанами и обманщиками, они хотели только поживиться за счет легковерных религиозных людей.
Все «пророки» действовали одинаково. «Пророк» объявлял, что такой-то бог — Дионис, или Гермес, или Аполлон — видит страдания обездоленных и в ближайшее время сойдет на землю, чтобы спасти мир — уничтожить зло, дать хорошую сытную жизнь всем обездоленным. А чтобы спастись, чтобы попасть в число избранных бога-спасителя, надо, говорили «пророки», готовиться к его пришествию и ускорить его. Для этого «пророки» рекомендовали разные магические обряды. Каждый «пророк» организовывал общину своих последователей и жил за ее счет. Таких общин особенно много образовалось в Малой Азии и Сирии.
В половине I в. нашей эры в азиатских провинциях и в Греции среди «пролетариев», рабов и мелких ремесленников больше всего успеха стали иметь «пророки» нового бога, иудейского Христа. Их учение было такое же, как и у других пророков. Но они имели больше успеха потому, что их бог был новый, и потому, что они утверждали, что их бог будто бы уже пришел на землю. Христианские пророки говорили, что сколько ни молились люди старым богам, эти боги ничем не помогли и не помогут людям. А вот их бог, Христос, — это новый настоящий бог. Он будто бы явился на землю в Иудее. По словам одних пророков, Христос будто бы прямо сошел с неба на землю, по словам других — будто бы родился от девы Марии. Он будто бы принял вид иудейского плотника, ходил по Иудее, исцелял слепых, глухих, хромых, неизлечимо больных, воскрешал мертвых, чудесным образом насыщал голодных. Эксплоататоры — иудейские жрецы и римляне — будто бы схватили Христа и распяли, но он будто бы воскрес и должен в самое ближайшее время явиться на землю судить мир. Тогда он уничтожит всех грешников, всех богатых и сильных, уничтожит теперешнюю землю и создаст другую. Кто будет в Христа верить и соблюдать его заповеди, говорили христианские «пророки», тот попадет в царство Христа, будет вечно жить в чудесном саду, есть плоды «вечной жизни» и пить воду «вечной жизни». Этот миф о Христе имел большой успех и привлекал к христианству много последователей.
Проповедники христианства тоже организовывали общины и также совершали магические обряды. К концу I в. христианские общины были во всех важнейших городах Сирии, Малой Азии и Греции и даже в Риме. Римское правительство очень подозрительно относилось к христианам, воображая, будто это — революционная организация рабов, которая хочет опрокинуть власть императоров и поставить во главе империи своего царя — Христа. Но «пророки» и «учителя» христиан успокаивали рабовладельцев. Они разъясняли, что царство Христа — «не от мира сего», что Христос учил всех подчиняться властям, а рабов учил повиноваться господам и что всякий, кто в Христа уверует, хоть самый жестокий, преступный рабовладелец, он все же войдет в царство Христа и получит вечную жизнь. Значит, христианство с самого начала отвлекало своих последователей от классовой борьбы и с самого начала было контрреволюционным учением, выгодным для эксплоататоров. Некоторые богатые люди понимали это, вступали в христианские общины и поддерживали их на свои средства.
137. Вторжения германцев и борьба с ними. Римские рабовладельцы с гордостью любили повторять, что объединение всего древнего мира под их властью есть «самое благодетельное дело судьбы». Они были уверены, что все восстания против их власти «облагодетельствованных» порабощением трудящихся и рабов — дело пустяковое: ведь есть преторианцы, есть легионеры; их мечи и копья остры, они искореняли и будут всегда искоренять непокорных. «Рим вечен», — говорили рабовладельцы. Когда в конце I в. римский император Траян завоевал для империи еще новую область, Дакию, между Дунаем и Прутом, то римские рабовладельцы опять торжествовали. Но это было их последнее торжество.
Кроме рабов, «пролетариев» и разоренных восточных крестьян, рабовладельческому строю со II в. стал грозить еще один страшный враг. Это были те самые германцы, которые еще при Марии пытались пробиться из-за Альп в северную Италию. Германцы находились в периоде разложения родового строя. Им было уже тесно в лесах и горах средней Европы; их тянуло за Рейн, в плодородную, хорошо возделанную Галлию и в Италию, о сказочных богатствах которой они слышали. К пограничным германским племенам постоянно тянулись беглецы из империи — беглые рабы, закабаленные крестьяне. Они рассказывали о богатствах и роскоши своих поработителей и звали германцев уничтожить их. Классовые враги рабовладельцев соединились с их внешними врагами.
Вторжения германцев начали происходить постоянно со времени Августа. Август пробовал покорить пограничные германские племена, чтобы покончить с этими вторжениями, но потерпел страшное поражение. Лучшие войска, посланные им, среди гор в лесах были завлечены германцами в засаду и были поголовно истреблены. Было ясно, что в горах и лесах римлянам с германцами не справиться.
Тогда империи пришлось перейти к обороне. В альпийских проходах, а также по р. Рейну и Дунаю была выстроена целая цепь крепостей. В слабых местах эти крепости были соединены одна с другой высокими валами и рвами. Около крепостей были поселены в военных колониях солдаты. Из этих колоний некоторые превратились впоследствии в большие города и существуют до сих пор, например Кёльн, Трир и Страсбург на Рейне, Майнц на Майне, Вена на Дунае.
Эта укрепленная граница в течение I и II вв. сдерживала германцев. Но в конце II в. напор германцев сразу чрезвычайно усилился. Восточных германцев стали теснить славяне, восточные германцы потеснили западных германцев, а западные германцы стали пробиваться в империю. В то же время через азиатскую границу империи стали пробиваться в империю персы и армяне. С конца II в. Римская империя оказалась в осадном положении. Ослабленная грабительским хозяйничаньем рабовладельцев, империя с трудом оборонялась. Персы и германцы во II в. начали занимать пограничные римские области. Теперь уже римские солдаты тысячами попадали в плен и шли в рабство. Было ясно, что крушение империи — только вопрос времени. «Вечный Рим» приближался к гибели.
138. Кризис рабовладельческого хозяйства и колонат. Прекращение завоеваний и осадное положение послужили последним толчком, который быстро разрушил прогнивший насквозь рабовладельческий строй.
Рабское хозяйство могло существовать только при постоянном восстановлении рабской рабочей силы путем замены замученных рабов свежими. Но завоевательные войны во II в. прекратились, прекратился массовый приток пленных, прекратилась торговля рабами. А кроме того, осадное положение привело к окончательному упадку торговли. Сократились морские перевозки, многие купцы обеднели, в городах стало уменьшаться население. Богатые рабовладельцы, разводившие сады и виноградники или промышлявшие крупным овцеводством, в III в. нашей эры не могли уже покупать в достаточном количестве и по дешевой цене хлеб для содержания своих рабов. Вся старая система сельскохозяйственного рабовладельческого производства с начала III в. нашей эры пришла в расстройство и должна была замениться новой.
Уже во II в. нашей эры некоторые рабовладельцы, испытывавшие затруднения в продовольствии рабов, стали выделять из числа своих рабов наиболее усердных и пригодных к земледельческой работе. Таким рабам они давали небольшие участки земли, пару волов и строили хижину. Раб обязан был обрабатывать полученный участок и кормиться с него, а господину должен был платить только оброк. В III в. этот обычай получил повсеместное распространение. Прежние латифундии разбились на мелкие участки, обрабатываемые рабами, «приписанными к земле». Везде прежнее крупное виноградарство и садоводство и крупное овцеводство стало заменяться мелким зерновым хозяйством. Земледелие опустилось, так сказать, ступенью ниже.
Крупные землевладельцы не ограничились переводом рабов на землю. Кроме рабов, они стали раздавать участки земли за оброк также «пролетариям». Кормление пролетариев на казенный счет в III в. почти прекратилось; лишившись дарового пропитания, «пролетарии» уходили в сельские местности и охотно брали участки земли за оброк. А в пограничных местностях владельцы латифундий охотно давали на таких же условиях землю германцам.
Всю эту массу новых полукрепостных людей прозвали общим именем колонов, т. е. «работников на земле». Императоры, конечно, обложили колонов налогом, и, чтобы обеспечить исправный платеж налогов, запретили продавать колонов из рабов без земли.
139. Переход к феодальному строю в империи III–IV вв. Колоны были такими же зависимыми крестьянами, как крестьяне в феодальных хозяйствах. Рабовладельцы, переходя к феодальному способу хозяйства, также превращались в феодалов. Они становились не только феодальными землевладельцами, но также и мелкими феодальными государями.
Начиная с IV в., римская военная организация была совершенно расстроена непосильной борьбой с германцами. Укрепленная граница Рейна была прорвана в нескольких местах, и сквозь бреши в Галлию, северную Италию и Македонию стали просачиваться германские отряды. Они силой захватывали себе земли и садились на них сельскими общинами. Защиту от этих непрерывных вторжений и захватов были вынуждены взять на себя крупные землевладельцы.
Свои усадьбы они обводили каменными стенами и рвами и организовывали из своих людей вооруженные отряды. Когда являлся германский отряд, население имения пряталось за крепостные стены, а военная дружина пыталась прогнать германцев. Иногда это удавалось, иногда приходилось мириться с германцами, уступая им часть земли. Покровительства и защиты таких крупных землевладельцев теперь искали многие мелкие люди. К ним приходили беглецы из захваченных и разоренных германцами городов — ремесленники, разорившиеся купцы, городские рабы. Господа давали им покровительство за оброк и работу. Так появились крепостные ремесленники и мелкие военно-служилые люди. А крупные землевладельцы превратились в маленьких государей в своих владениях. Они защищали своих подданных, судили их, собирали с них дань и жили их трудом.
Императоры не только не препятствовали этому превращению прежних рабовладельцев в феодалов, но даже поощряли это. Они сами были в чрезвычайно трудном положении. Борьба на два фронта, с германцами и персами, заставила императоров разделить империю на части. С IV в. до конца своего существования Римская империя разделена была на две части — Восточную империю и Западную империю. При постоянном военном положении и при расстройстве всех путей сообщения императоры не могли уже управлять областями и собирать налоги чрез своих чиновников. Пользуясь усилением влияния местных крупных землевладельцев, императоры утвердили их новые владетельные права и поручили им собирание податей с их колонов и других подданных и набор рекрутов в армию.
Рабовладельческий строй распался. Исчезло рабство, исчезли опустившиеся, обнищавшие свободные люди, презиравшие труд как рабское занятие. В недрах распадающейся Римской рабовладельческой империи создавалось новое феодальное общество.
140. Образование христианской государственной церкви. Когда в конце II в. начался кризис Римской империи, эксплоататоры нашли в христианстве надежное орудие для поддержания своей власти.
В конце II в. социальный состав христианских общин сильно изменился. Из них ушли многие «пролетарии» и рабы, разочаровавшиеся в «пришествии» Христа. Зато увеличилось число паразитических элементов. В христианских общинах появилось много богатых и высокопоставленных людей, которые сознательно стремились превратить христианскую религию в орудие своего господства и эксплоатации.
«Пресвитеры» и «отцы» христианской «церкви» (т. е. общины) теперь были почти исключительно из среды эксплоататорской верхушки. Они выдвинули теперь и новую христианскую идеологию. Каждый человек, проповедывали они, сейчас же после смерти получит надлежащее воздаяние. Кто верит в Христа и исполняет его заповеди, попадет в рай к Христу и получит вечное блаженство, а кто не верит или плохо исполняет христианские заповеди, тот попадет в ад, где его вечно будут мучить бесы. Здешняя земная жизнь, учили они, только временная; в ней приходится многим страдать, голодать, жить в слезах и бедности. Но загробная жизнь — вечная; кто вытерпит свою временную жизнь до конца, тот спасется.
Эта новая идеология была проповедью смирения, покорности судьбе. Она звала к отказу от классовой борьбы, даже больше того, она объявляла классовую борьбу смертным грехом. Когда находились такие христиане из трудящихся, которые указывали на праздную паразитическую жизнь богачей и говорили, что богатые — это слуги диавола, «пресвитеры» и «отцы» резко на это возражали. Богатство не от диавола, учили они, а от бога, бог дает его, кому хочет. Все дело только в том, как пользоваться богатством. Богатство может быть «дверью в рай», если богатый дает часть своих средств на содержание христианской общины и помогает ее бедным членам.
Эта новая идеология в III в. привлекла к христианству внимание эксплоататорской верхушки римского общества. Эксплоататоры нашли, что нужно христианство поддерживать и распространять. В Риме, Антиохии, Александрии, Никее и других крупных городах к христианству присоединились богатые и знатные люди и давали средства на содержание общин. Неимущим членам общин давались ежедневно бесплатные обеды; в Риме в середине III в. кормилось так ежедневно свыше 1500 человек. Кроме того, выдавались пособия в случае болезни или несчастья, а также на погребение. Этими грошовыми подачками руководители христианства привлекали в общины десятки тысяч последователей и одурманивали их проповедью о «любви к ближнему, как к самому себе», о пользе богатства в руках богачей и мифами о загробном блаженстве христиан и адских мучениях нехристиан. В тяжелые времена III в. эта проповедь имела успех, и в начале IV в. христианство сделалось самой распространенной религией в империи.
Император Константин, правивший в первой четверти IV в., учел это обстоятельство и в 313 г. признал христианскую религию господствующей в Римской империи. А христианская церковь признала Константина «помазанником Христа» и главою церкви. Так христианская церковь стала официально орудием государственной власти. А из Римской империи христианство перешло к германцам и славянам. Везде его брали под свое покровительство короли и феодалы, и везде оно сделалось самым жестоким орудием эксплоатации трудящихся.
141. Падение Римской империи. В конце IV в. через границу империи стали просачиваться не только отдельные небольшие отряды, но и целые германские племена. Племя готов проникло в империю из-за Дуная; император вынужден был отвести готам земли на Балканском полуострове и признать их своими союзниками. А в V в. германские племена стали одно за другим прорываться в пределы империи из-за Рейна. Они заняли Галлию, Испанию, Италию, переправились даже в Африку.
В 476 г. германцы свергли тогдашнего западного императора Ромула Августула. На его место конунгом (королем) Италии сел германский вождь Одоакр.
Это событие считается формальным концом Римской империи.
Так погибли рабовладельческие общества. Но их культурные достижения не погибли. Они, как мы уже знаем, были переняты современными европейскими народами и вошли в состав современной культуры. Можно сказать, что «без основания, заложенного Грецией и Римом, не было бы также и современной Европы» (Энгельс).
СССР, строя новое бесклассовое социалистическое общество, берет из этого тысячелетнего культурного наследия человечества все ценное, что может быть полезно для коммунизма.

{}

ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА.

Двуречье.
Египет и Финикия.
Китай.
Греция.
Рим.

Годы до начала нашей эры.

5000–4000. Эпоха образования феодальных княжеств.
4000–3000. Древнейшие феодальные царства.
2800–2500. Развитие торговли, появление купечества.
2700–2600. Крестьянские восстания, перевороты и реформы.
2600–2200. Царство Шумера и Аккада.
2050–1800. Вавилонское царство.
1950–1100. Ассирия до завоеваний.
1100. Начало первого периода завоеваний Ассирии.
880–668. Второй период завоеваний. Ассирийская военная держава.

5000–4000. Эпоха отдельных феодальных княжеств.
4000–3300. Эпоха двух царств.
3300. Объединение Египта.
2500 — 2800. Фараоны — строители крупнейших пирамид.
2800. Первые сведения о финикийских городах. Торговля Египта с Геалом.
2500–2200. Первая эпоха княжеских смут и крестьянских восстаний.
1800–1600. Вторая крестьянская война. Социальный переворот. Нашествие гиксов и подавление революции.
1600–1200. Военно-феодальная деспотия.
1375–1350. Борьба Аменготепа IV (Эхнатона) с жречеством и победа жречества.
1200–668. Эпоха упадка. Потеря Палестины и Сирии. Распадение Египта на жреческое государство Верхнего Египта и царство Нижнего Египта.
668. Египет завоеван ассириянами.

2000–1122. Эпоха отдельных феодальных княжеств.
1120–220. Феодальное царство Чжоу.

1700–1200. Догреческие царства на Крите, в Микенах и других областях Греции.
1500–1000. Греческое завоевание Балканского полуострова, островов Эгейского моря и побережья Малой Азии.
1000–700. Разложение родового строя. Образование полисов,
800–600. Колонизация и развитие ремесла на сбыт и торговли.
776. Начало греческого летосчисления по олимпиадам.

VIII–VII вв. Разложение родового стооя у латинян и образование латинских городских общин. Основание Рима.
Годы до начала нашей эры.
606. Крушение ассирийской державы.
537–525. Персидское завоевание.
332–331. Греческое завоевание

220. Образование первой феодальной империи.

660–500. Классовая борьба в греческих полисах.
594. Реформы Солона в Афинах.
550–528. Тиранния Писистрата в Афинах. Начало рабовладельческого хозяйства.
510. Клисфеновская „демократическая“ конституция в Афинах.
492–479. Греко-персидские войны.
478–431. Расцвет рабовладельческого хозяйства. Афинская рабовладельческая держава. Культурный расцвет (наука, литература, искусство, театр).
431–404. Пелопонесская война. Восстания рабов и союзников Афин.
404–370. Войны со Спартой и Персией.
370–338. Разорение ремесленников и крестьян. Обострение классовых противоречий. Восстания безземельных и безработных. Образование монархической партии.
338. Подчинение Греции македонскому царю.
334–300. Поход Александра на Восток. Греческая колонизация Востока. Образование эллинистических царств Селевкидов (Сирия) и Птолемеев (Египет).
III в. Расцвет эллинистической торговли и культуры. Организация Музея в Александрии.
II в. Обострение классовой борьбы в Греции. Повсеместные восстания безземельных.
148–146. Римское завоевание Македонии и Греции.

Около 510. Образование Римской сенатской республики.
V–IV вв. Борьба патрициев с плебеями.
400–266. Завоевание Италии. Начало рабовладельческого хозяйства.
264–241. Первая война с Карфагеном. Завоевание Сицилии.
218–202. Вторая война с Карфагеном. Образование провинций.
200–100. Расцвет рабовладельческого хозяйства в Римской державе. Разорение крестьян. Образование крупных сельских хозяйств. Грабительская эксплоатация провинций.
140–132. Восстание рабов в Сицилии.
131–128. Восстание рабов в Малой Азии.
133–131. Реформы Тиберия Гракха.
131–30. Эпоха гражданских смут.
123–121. Диктатура Кая Гракха.
105–100. Диктатура Мария.
82. диктатура Султы.
83–81. Восстание Спартака.
60-е годы. Завоевание Малой Азии, Палестины и Сирии.
Годы до начала нашей эры.
30. Присоединение Египта к Риму.
60–44. Возвышение Юлия Цезаря. Завоевание Галлии. Переворот в Риме (49). Гражданская война. Диктатура Цезаря (45–44).
43–30. Последняя гражданская война и присоединение Египта.
30. Август, первый император.

Годы нашей эры.

18–23. Крестьянское восстание „желтых тюрбанов“.
184–186. Крестьянское восстание „краснобровых“.

Около 300. Распадение первой империи.
I в. Попытки оздоровительных реформ.
II–III вв. Нашествия германцев и персов. Кризис рабовладельческого хозяйства. Возникновение колона. Начало феодализации Римской империи.
IV в. Распадение империи на Восточную и Западную.
170–476. Завоевание германцами Западной империи.

{}

ОГЛАВЛЕНИЕ.

I. Введение.

1. Что такое история (3). 2. Классовая борьба в истории (4). 3. Откуда мы знаем о прошлом (5). 4. Как считается время в истории (6).

II. Доклассовое общество.

1. Древнейшая охотничья коммуна

5. Откуда мы узнаем историю доклассового общества (7). б. Происхождение человека (8). 7. Чем человек отличается от животного (11). 8. Природа и климат Европы в эпоху появления человека (12). 9. Орудия древнейшего человека (13). 10. Жизнь первых человеческих обществ (15). 11. Новые орудия и огонь (17). 12. Новые способы охоты (18). 13. Жилища и одежда (20). 14. Тотемические общества (21).

2. Родовая коммуна

15. Начало оседлой жизни (24). 16. Новые орудия, земледелие и скотоводство (25). 17. Начало домашнего ремесла (29). 18. Материнские роды (29). 19. Плужное земледелие (31). 20. Отцовские роды (32). 21. Скотоводческое хозяйство и начало обмена (34). 22. Скотоводческие отцовские роды (35). 23. Медные и бронзовые орудия (37). 24. Появление неравенства (38). 25. Патриархальное рабство (40). 26. Сельские общины (40).

3. Возникновение речи, искусства, магии, религии и письма.

27. Возникновение речи (41). 28. Возникновение религии (44). 29. Магия и искусство (44). 30. Тотемическая религия (46). 31. Культ духов и предков (48). 32. Колдуны, шаманы, жрецы и их эксплоататорская роль (50). 33. Происхождение письма (52).

III. Древний Восток.

1. Древнейшие государства в речных долинах

34. Речные долины Двуречья, Нила и Хуан-Хэ (53). 35. Откуда мы знаем историю древнего Востока (53).

Двуречье

36. Сеннаар и его население и природа (54). 37. Водяные сооружения (55). 38. Образование древнейших феодальных княжеств (56). 39. Организация производства и эксплоатация крестьянства (57). 40. Шумеро-аккадские феодалы (59). 41. Феодальная идеология (60). 42. Торговля феодалов и появление класса купцов (61). 43. Крестьянские восстания и реформы 44. Объединение Сеннаара (64). 45. Вавилонское царство (65). 46. Классовый характер Вавилонского царства (66). 47. Царская барщина (68). 48. Ассирийская военно-феодальная деспотия (69). 49. Халдейское и персидское царства (72). 50. Вавилонская культура и ее влияние (74).

3. Египет

51. Природа Египта (76). 52. Водяные сооружения и объединение Египта (77). 53. Организация класса феодалов (77). 54. Феодальная эксплоатация крестьянства (79). 55. Царская и княжеская барщина (80). 56. Торговля фараонов (82). 57. Крестьянские восстания (82). 58. Военно-феодальная деспотия в Египте (84). 59. Новое порабощение крестьянства (85). 60. Грабительские походы фивских фараонов (80). 61. Борьба фараонов с жречеством и победа жречества (90). 62. Египетская культура (91).

4. Китай

63. Долина Хуан-Хэ (93). 64. Феодальное государство в долине Хуан-Хэ (95). 65. Образование феодальной деспотии (империи) (96). 66. Классовый характер Китайской империи (97). 67. Крестьянские восстания и гибель первой империи (98).

IV. Греция.

1. Образование рабовладельческих общин

68. Страна и население (101). 69. Общественный строй греков во время переселения (102). 70. Оседание и разложение родового быта (102). 71. Греческие полисы X–VIII вв. (105). 72. Певцы и поэмы Гомера (106). 73. Торговые и разбойничьи экспедиции и новые переселения (107). 74. Развитие торговли и ремесла на сбыт (108). 75. Классовая борьба VII–VI вв. (109). 76. Классовая борьба VI в. в Афинах (111). 77. „Демократическая“ конституция Клисфена (113). 78. Начало рабовладельческого хозяйства (114). 79. Спарта и Пелопоннесский союз (115).

2. Греческие рабовладельческие государства V в.

80. Греко-персидские войны (116). 81. Афинский морской союз (118). 82. Рабовладельческое производство в Греции (110). 83. Афинская рабовладельческая держава (119). 84. Промышленное производство (120). 85. Сельское хозяйство и торговля в Афинах (123). 86 Афинская рабовладельческая „демократия“ (125). 87. Восстания рабов (127). 88. Рабовладельческая идеология (127). 89. Свободомыслящие и безбожники (128). 90. Религия греков и ее политическая роль (129). 91. Искусство (131). 92. Театр (133). 93. Пелопоннесская война (136). 94. Крушение Афинской державы и ослабление Спарты (137).

3. Падение греческих рабовладельческих государств

95. Расширение рабского хозяйства после войн (138). 96. Обострение классовых противоречий (139). 97. Революционные лозунги и восстания (149). 98. Образование монархической партии и ее программа (142). 99. Македонское царство (143). 100. Объединение Греции под македонской властью (144). 101. Завоевание Востока и образование эллинизма (144). 102. Эллинистические феодальные царства (146). 103. Новые торговые пути и новые экономические центры (146). 104. Классовая борьба в эллинистических царствах (148). 105. Классовая борьба в Греции и римские завоевание (150). 106. Эллинистическая культура (151).

V. Рим.

1. Образование Римской рабовладельческой державы

107. Италийские области и общины VIII–VI вв. (153). 108. Разложение родового строя у латинян (153). 109. Римская республика (156). 110. Классовая борьба в Риме в V–IV вв. (158). 111. Завоевание Италии и римская колонизация (159). 112. Начало рабовладельческого хозяйства в Риме (160). 113. Завоевание Средиземного моря (162).

2. Расцвет Римской рабовладельческой державы

114. Римская рабовладельческая держава (165). 115. Рабовладельческий способ производства в Римской державе (166). 116. Рабовладельческое сельское хозяйство и разорение крестьянства в Италии (167). 117. Рабский труд в рудниках и в промышленности (168). 118. Грабительская эксплоатация провинции (169). 119. Сенатская рабовладельческая республика (172). 120. Восстание рабов (174). 121. Рабовладельческая идеология (175). 122. Греческое культурное влияние (176).

3. Классовая борьба в Римской державе в 1 в. до нашей эры

123. Обострение классовых противоречий (176). 124. Военный и крестьянский вопросы (177). 125. Попытка захвата власти Каем Гракхом (178). 126. Организация армии из „пролетариев“ (179). 127. Начало гражданской войны (180). 128. Восстание Спартака (182). 129. Разорение нобилитета (183). 130. Конец сенатской республики (184).

4. Разложение рабского строя и конец Римской империи

131. Военный характер империи (185). 132. Разорение империи после гражданских войн (186). 133. Попытки оздоровительных реформ (187). 134. Система раздач и увеселений (188). 135. Классовая борьба и восстание рабов (189). 136. Возникновение христианства (190). 137. Вторжения германцев и борьба с ними (191). 138. Кризис рабовладельческого хозяйства и колонат (192). 139. Переход к феодальному строю в империи III–IV вв. (193). 140. Образование христианской государственной церкви (194). 141. Падение Римской империи (195).

Хронологическая таблица (196).

{}

Рис. 1. Развитие человеческого скелета и черепа. Слева: череп шимпанзе, неандертальца и современного человека. В середине: скелет шимпанзе, неандертальца и австралийца. Справа: черепные крышки: шимпанзе, человеко-обезьяны и неандертальца.
Рис. 2. Шимпанзе.
Рис. 3. Боковой вид черепов шимпанзе (5), человеко-обезьяны (А) и человека (В).
Рис. 4. Мамонт.
Рис. 5. Зубр (изображение с пещерной живописи).
Рис. 6. Ручные ударники (1, 2 и 4) и скребки (3).
Рис. 7. Каменные орудия средины третьего межледниковья.
Рис. 8. Костяные орудия.
Рис. 9. Коллективная охота; охотники поражают зверей копьем (с пещерной живописи).
Рис. 10. Охотник, переряженный оленем (с пещерной живописи).
Рис. 11. Африканский охотник, переряженный страусом (справа), подкрадывается к страусам (африканский рисунок).
Рис. 12. Свайные постройки (их вид, восстановленный по раскопкам).
Рис. 13. Шлифованные орудия из твердого камня.
Рис. 14. Древнейшие мотыги.
Рис. 15. Негритянка с мотыгой за работой.
Рис. 16. Бушмены угнали стадо буйволов у скотоводов-кафров; кафры их преследуют.
Рис. 17. Суданские кузнецы за работой.
Рис. 18. Североамериканский индеец, наряженный лягушкой для тотемной пляски.
Рис. 19. Тотемный столб индейца племени хайда.
Рис. 20. Белорусская «житная баба».
Рис. 21. Древний шадуф из Двуречья.
Рис. 22. Пахота и посев в Сеннааре.
Рис. 23. Сеннаарский царь принимает присягу от исака.
Рис. 24. Отвешивание денег в виде серебряных колец.
Рис. 25. Вавилонские рабы за работой.
Рис. 26. Ассирийский жрец с жертвенным козленком.
Рис. 27. Взятие ассириянами города; внизу проходят пленные, обращенные в рабство.
Рис. 28. Происхождение клинописи из идеограмм.
Рис. 29. Зиккурат (храм Энлиля в Ниппуре).
Рис. 30. Земледельческие работы в древнем Египте.
Рис. 31. Крестьянки несут на господский двор оброк.
Рис. 32. Ссыпка зерна в господские закрома.
Рис. 33. Пирамиды (пирамида Хуфу слева).
Рис. 34. Крепостные плотники строят корабль; наблюдает надсмотрщик с палкой.
Рис. 35. Выколачивание податей с крестьян.
Рис. 36. Азиатские пленники-рабы, мужчины — в кандалах.
Рис. 37. Царский писец переписывает рабов-негров.
Рис. 38. Египетский заговор, написанный иероглифами (внизу) с копией скорописью (вверху). Перевод заговора: «Средство для уничтожения всяких колдовских чар. Возьми большого жука, отрежь ему голову и оба крыла, свари его в жиру и положи на околдованного. Если не поможет, то свари его голову и оба крыла в змеином жире и дай отвар выпить околдованному человеку.»
Рис. 39. Происхождение знаков финикийского и латинского письма. Слева, первый столбец — знаки египетской скорописи; второй — финикийские знаки, третий — древне-греческие, четвертый — латинские.
Рис. 40. Кули и хозяин.

Рис. 41. Полевые работы у аристократов. Вверху вторичная пахота на мулах, сзади повозка с сосудами, чтобы поливать землю после посева. Внизу — пахота на быках (первая пропашка); справа — сеятель с корзиной, слева раб размельчает комья земли мотыгой.
Рис. 42. Корабль Одиссея. Одиссей привязан к мачте, чтобы не броситься к сиренам на их пение. Такие корабли строились в IX–VII веках.
Рис. 43. Спартанский воин.
Рис. 44. Рабы за работой на руднике.
Рис. 45. Греческие глиняные сосуды с художественной росписью.
Рис. 46. Кузнец за работой.
Рис. 47. Сбор маслин.
Рис. 48. Пляска на празднике Диониса.
Рис. 49. Состязание в беге.
Рис. 50. Состязание на колесницах.
Рис. 51. Афинский акрополь (восстановленный)
Рис. 52. Развалины театра Диониса в Афинах.
Рис. 53. Сцена из комедии (актеры в масках, слева декорация дверей).
Рис. 54. Маяк в Александрии.
Рис. 55. Пентера.
Рис. 56. Эллинский крестьянин идет на городской базар.
Рис. 57. Римский крестьянин пашет землю.
Рис. 58. Римские легионеры (солдаты).
Рис. 59. Остатки дороги из Рима в Капую (в окрестностях современного Рима).
Рис. 60. Римский военный корабль (видны крюк и мостки вроде лестницы).
Рис. 61. Таран с бараньей головой.
Рис. 62. Наказание раба.
Рис. 63. Раб в кандалах.
Рис. 64. Мастерская сукновала.
Рис. 65. Повозки, везущие военную добычу.
Рис. 66. Воины несут на триумфе серебряные и золотые вещи.
Рис. 67. Бой в цирке со зверями.
Рис. 68. Триумфальные ворота императора Тита в Риме.

КАРТА СТРАН ДРЕВНЕГО ВОСТОКА
Караванные пути
Канал

ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ ПО ОБЛАСТЯМ

Карта Римской империи.
Разрастание Римской Империи
Римские владения в 60-х г. до н. э.
Завоевания Римлян 60–30 до н. э.
Приобр. Имп. до смер. Августа
Траяна